Евгений Мансуров - Психология творчества. Вневременная родословная таланта Страница 72

• «В мае 1906 года, после того как Мария Склодовская-Кюри (1867–1934) отказалась от пенсии, назначенной министерством общественного образования, факультетский совет Сорбонны назначил ее на кафедру физики… Одна из ее дочерей, Ирен, ставшая известным физиком, вспоминает: «Когда матери приходилось присутствовать на каких-нибудь приемах или официальных торжествах, это всегда было для нее утомительно и скучно… Тот факт, что мать не искала ни светских связей, ни связей с людьми влиятельными, иногда считают свидетельством ее скромности. Я полагаю, что это скорее как раз обратное: она очень верно оценивала свое значение и ей нисколько не льстили встречи с титулованными особами или с министрами. Мне кажется, она была очень довольна, когда ей довелось познакомиться с Редьярдом Киплингом, а то, что ее представили королеве Румынии, не произвело на нее никакого впечатления…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «После совместной славы четы Кюри известность самой Марии Склодовской-Кюри (1867–1934) взлетает и рассыпается огнями, как ракета… Франция отмечает своих выдающихся людей при их жизни только двумя способами: орденом Почетного легиона и званием академика. В 1910 году Марии предложили крест Почетного легиона, но, руководствуясь отношением Пьера к этому вопросу, она отказалась…» (из книги Е. Кюри «Мария Кюри», Франция, 1937 г.).

• «В 1979 году ндрей Сахаров (1921–1989) очень резко выступил против войны в Афганистане. Результатом этого стало лишение его всех правительственных наград и званий (трижды Герой Социалистического Труда и Лауреат государственных премий. – Е.М.) и ссылка в город Горький… Сахаров уехал из Горького в декабре 1986 года, вскоре после того, как ему позвонил Михаил Горбачев… Вернувшемуся в Москву Сахарову хотели возвратить все его прежние звания и награды. Однако ученый отказался их принять до тех пор, пока не будут освобождены все политзаключенные…» (из сборника А. Логрус «Великие мыслители XX века», Россия, 2002 г.).

• «За несколько лет до смерти английское правительство решило отличить Джеймса Уатта (1736–1819) за все его заслуги перед родиной баронским титулом – честью, от которой в Англии отказываются лишь только сумасшедшие да революционеры. Уатт не был ни тем, ни другим и, однако же, деликатно отклонил это предложение после некоторого размышления, находя, что он не годится для такого титула… Два раза его на старости лет заставляли принять на себя должность шерифа того уезда, где он жил, и оба раза ему приходилось пускать в ход все свое красноречие и связи, чтобы избавиться от этой официальной чести и обязанности. Интересно, что он отвечал при этом. «Мне уже почти 70 лет, – писал он, – мое здоровье заставляет меня проводить большую часть времени дома. Я никогда не был одарен ни решительностью, ни твердостью характера, столь необходимыми для общественной деятельности… Я служил уже государству в той форме, к какой меня предназначила природа, и, надеюсь, заслужил, чтобы моя родина не обходилась со мною так несправедливо, заставляя меня становиться в положение, для которого я совсем не гожусь (принять должность шерифа. – Е.М.), которое принудит меня выказывать свои слабые стороны, а быть может что-нибудь и хуже того» (из очерка А. Каменского «Дж. Уатт, его жизнь и научно-практическая деятельность», Россия, 1891 г.).

• «При громадной популярности, которой пользовался творец новых путей сообщения Джордж Стефенсон (1781–1848) – (изобретатель парового железнодорожного транспорта. – Е.М.), – ему было легко попасть в парламент, и друзья не раз убеждали его выступить кандидатом на выборах; но Стефенсон решительно уклонялся от этой чести. Точно так же он отказался от титула баронета, который предлагал ему тогдашний первый министр Англии Р. Пиль. Иностранные государства готовы были охотно наградить Стефенсона разного рода орденами и другими отличиями, но Стефенсон твердо отклонял все подобные попытки, не придавая ни малейшего значения знакам отличия…» (из очерка Я. Абрамова «Дж. Стефенсон и Роберт Фултон, их жизнь и научно-практическая деятельность», Россия, 1893 г.).

• «Древнегреческий философ Гераклит (ок. 544–480 до н. э.) получил от персидского царя Дария предложение быть личным ученым при его дворе. Конечно, здесь присутствовал явный умысел лишить своего врага одной из самых умных голов. Дарий предложил философу роскошный гонорар, и делать ему практически ничего не нужно было. Однако Гераклит отказался – не потому, что сильно любил свой родной город Эфес, а потому, что его совершенно не интересовали деньги: «Я доволен тем, что имею»…» (из книги Й. Циттлау «От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники, изменившие мир», Германия, 2011 г.).

• «Древнекитайский философ Мо-цзы (ок.480–400 до н. э.) отправил своего ученика Гуншан Го в Юе. Гуншан Го изложил там основы учения Мо-цзы о должном, и юескому вану понравилось. Ученику он сказал: «Твой учитель может ехать к нам в Юе, передай ему, что на первый случай я готов почтить его землями У вдоль реки Инь с приписанными к ним тремястами шэ (это 7 500 семей) в качестве пожалования. Когда, приняв приглашение, Гуншан Го вернулся, Мо-цзы его спросил: «Как тебе кажется, способен юеский ван разобраться в моих речах и принять мои принципы?» «Боюсь, что нет», – ответил ученик. «Видимо, не только юеский ван, но и ты, хоть и считаешься учеником, ничего у меня не понял, – вздохнул Мо-цзы. – Если бы юеский ван мог послушать меня и принять мои советы, я, Ди, взял бы у него только платье по росту и стол по аппетиту как рядовой «гость» – бинькэ, не претендуя на пост советника – ши. А раз он не в состоянии понять мои слова и принять мои принципы то, обещай он мне даже все царство Юе, я бы не взял. Потому что принять царство от царя, который этого не понимает, означало бы продать самого себя за царство, а если уж продавать себя, то незачем ехать за этим так далеко в Юе – это можно сделать и здесь, в срединных царствах»…» (из книги П. Таранова «Философия сорока пяти поколений», Россия, 1999 г.).

• «Состоятельные друзья и поклонники Сократа (ок.470–399 до н. э.) не раз предлагали ему свои средства и услуги, от которых он твердо отказывался. Диоген Лаэртский со ссылкой на мемуары Памфилия сообщает, что Алкивиад выразил готовность подарить Сократу большой земельный участок под строительство дома. Сократ от подарка отказался. «Это, – отшутился Сократ, – так же смешно, как если бы я нуждался в башмаках, а ты предложил мне кожу на обувь». По сведениям древних авторов, Сократ не принял ни подношений ряда правителей, ни приглашений посетить их страну. Такие предложения, как сообщают, исходили от македонского царя Архелая, а также от правителей Фессалии и Лариссы. Приглашение со стороны Архелая кажется весьма вероятным. Архелай, правивший Македонией в 419–399 гг. до н. э., остро переживал культурную отсталость своей страны по сравнению с соседней Грецией и стремился привлечь в свою новую столицу Пеллу эллинские знаменитости. Его предложение приняли, в частности, Агафон, Еврипид, Зевксис, Тимофей Милетский, Херил Самосский и другие. Но для Сократа подобный шаг совершенно исключался…» (из книги В. Нерсесянца «Сократ», СССР, 1984 г.).

• «Перед персидским походом (весна 334 г. до н. э.) Александра навещали многие политики и философы. Как пишет Плутарх, македонский царь ожидал и визита Диогена (ок. 400–323 до н. э.), жившего тогда возле Коринфа. Поскольку философ не спешил к царю, Александр сам направился к нему и застал Диогена греющимся на солнце. Слегка приподнявшись при виде множества приближающихся к нему людей, философ пристально посмотрел на Александра. Поздоровавшись, царь спросил Диогена, нет ли у него какой-нибудь просьбы. «Отступи чуть в сторону, – ответил тот, – не заслоняй мне солнца». Эти слова Диогена произвели на Александра огромное впечатление. Он был поражен простодушной гордостью и величием философа. На обратном пути он заявил своим спутникам, насмехавшимся над чудаковатым философом: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном…»…» (из сборника «100 человек, которые изменили ход истории: Александр Македонский», российск. изд., 2008 г.). «По преданию, проходивший мимо его бочки Александр Македонский, остановился и спросил у Диогена, чего бы он хотел в жизни. Тот бесцеремонно ответил великому полководцу: «Отойди в сторону, ты заслоняешь мне солнце, вот мое единственное желание»… (из сборника В. Степаняна «Жизнь и смерть знаменитых людей», Россия, 2007 г.). «Собачья» жизнь Диогена стала живым примером его нравственных принципов, живой иллюстрацией постулатов ограничений во всем, что не является предметом первой необходимости…» (из книги Ж. Глюкк «Великие чудаки», Россия, 2009 г.).

• «Александр Македонский не трогался в путь, не осведомившись относительно финансового положения своих товарищей и не раздав кому поместье, кому – доходы с деревни, крепости или порта… Он послал 50 талантов и философу Ксенократу (ок. 395–312 до н. э.), но тот их не принял, сказав, что не нуждается в них. Тогда Александр спросил Ксенократа, неужели у него нет друзей. «Потому что, – сказал Александр – на моих друзей мне едва хватило Дариева богатства…» (из книги П. Фора «Александр», Франция, 1985 г.).