Евгений Мансуров - Психология творчества. Вневременная родословная таланта Страница 73

• «Александр Македонский не трогался в путь, не осведомившись относительно финансового положения своих товарищей и не раздав кому поместье, кому – доходы с деревни, крепости или порта… Он послал 50 талантов и философу Ксенократу (ок. 395–312 до н. э.), но тот их не принял, сказав, что не нуждается в них. Тогда Александр спросил Ксенократа, неужели у него нет друзей. «Потому что, – сказал Александр – на моих друзей мне едва хватило Дариева богатства…» (из книги П. Фора «Александр», Франция, 1985 г.).

• «Когда философ Демонакт (112–176 н. э.) однажды прибыл в Олимпию, элейцы решили поставить в его честь статую. Демонакт возразил: «Граждане Элеи, ни в коем случае не делайте этого, чтобы не показалось, что вы попрекаете ваших предков за то, что они не поставили статуй ни Сократу, ни Диогену»…» (из книги П. Таранова «Сокровищница дерзаний. Мост в неизвестное. Цепочка путеводных огней», Россия, 2000 г.).

• «Жизнь Алигьери Данте (1265–1321) в Равенне (Италия, 1319–1321 гг.) текла сравнительно спокойно и приятно: он был окружен друзьями, почитателями, двумя своими сыновьями, Якопо и Пьетро, и проводил время среди научных и литературных бесед. Словесник и поэт Джованни дель Верджилио передал Данте приглашение приехать в Болонью короноваться поэтическим венком. Но Данте отказался от этого… Заметим мимоходом, что Данте первый ввел в литературу лавровый венок…» (из очерка М. Ватсон «Данте, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1891 г.).

• «Кардинал Ришелье оскорблялся славой непреклонного Пьера Корнеля (1606–1684). Точно также многие из знати недовольны были равнодушием Александра Попа (1688–1744) к их чинам…(из трактата И. Д’Израэли «Литературный Характер, или История Гения», Великобритания, 1795 г.).

• «После возвращения Карла II (реставрация монархии Стюардов произошла в Англии в 1660 году. – Е.М.) Джону Мильтону (1608–1674) предложили вновь занять его былую и весьма доходную должность (в 1649–1660 гг. Мильтон занимал пост латинского секретаря Государственного совета и вел всю дипломатическую переписку Английской республики. – Е.М.). Жена уговаривала его согласиться, но он ответил: «Ты – женщина и мечтаешь ездить в карете, а мне хочется остаться честным человеком»…» (из сборника Н. Шамфора «Характеры и анекдоты», Франция, 1794 г.).

• «Существуют сведения, что французская Академия предлагала Жану-Батисту Мольеру (1622–1673) звание ее члена, но с условием отказа его от сцены. Поэт высоко ставил звание актера, он не менял своих убеждений и не шел на сделки с совестью, а потому отказался…» (из очерка М. Барро «Ж. Мольер, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1891 г.).

• «Бенедикт Спиноза (1632–1677), голландский философ 17-го столетия, в ответ на предложение короля Франции посвятить ему одну из своих работ в обмен на пожизненную пенсию сказал: «Я свои сочинения посвящаю только Истине». Но он еще принимал как должное, что на хлеб ему приходится зарабатывать шлифовкой стекол, а время для великого служения Истине урывать от сна и домашних забот…» (из книги В. Сагатовского «Вселенная философа», СССР, 1972 г.).

• «А чей характер является более возвышенным, лорда Черстерфилда или Самюэля Джонсона (1709–1784), когда великий писатель, сознавая важность и громадность своего труда, отверг запоздавшее и неуместное покровительство знатного лорда?» (из трактата И. Д’Израэли «Литературный Характер, или История Гения», Великобритания, 1795 г.).

• «Всякие попытки покровительства и помощи со стороны его аристократических почитателей были отклонены Ж.Ж. Руссо (1712–1778) иногда даже с чрезмерной щепетильностью (например, даже такие любезности, как присылка в подарок дичи или фруктов)… Всегда энтузиаст в своих чувствах, всегда последовательный в своих идеях, всегда малорасчетливый в своих поступках, Руссо решил устроить жизнь сообразно своим убеждениям. Он оставил службу… снял нарядные костюмы того времени и оделся в серую пару грубого сукна…» (из очерка С. Южакова «Жан-Жак Руссо, его жизнь и литературная, деятельность», Россия, 1894 г.). «…Чтобы прокормить семью, Руссо стал переписывать ноты по 10 су за страницу, чем и кормился почти до самой смерти… А после шумного успеха его оперы «Колдун» (Франция, 1752 г.) Руссо отказался от королевской пенсии. Этого не могли понять даже его друзья…» (из сборника «100 великих мастеров прозы», Россия, 2009 г.). «В январе 1766 года Руссо прибыл в Англию, где скоро устроился в графстве Дерби, в деревне Byтон… Он отказался от пенсии короля английского, как прежде от пенсий королей французского и прусского… (из очерка С. Южакова «Жан-Жак Руссо, его жизнь и литературная деятельность», Россия, 1894 г.).

• «В 1752 году Фридрих II предложил Жану Д’Аламберу (1717–1783) место президента Академии наук. Д’Аламбер был человек бедный, но независимый; распределители наград и субсидий во Франции никогда не были к нему расположены, и в будущем судьба его в этом отношении никогда не могла измениться к лучшемy. Несмотря на все это, он не задумался тот час же отказаться от предлагаемого ему почетного и выгодного места. Фридрих удвоил свои просьбы – философ остался непреклонным. Д’Аламбер в письмах своих к королю и к посреднику между ними, маркизу Дармансу, так искренно и ясно мотивирует свой отказ, а причины отказа так хорошо характеризуют его личность, что мы позволим себе привести несколько выдержек из этих писем. В одном из них Д’Аламбер описывает свое положение на родине; оно, по его словам, таково, что другой не задумался бы променять его и на менее выгодное и блестящее место, чем положение президента Академии. «Состояние мое, – пишет он – самое ничтожное: 425 рублей составляют весь мой годовой доход. Я совершенно свободен и, не имея семьи, могу как угодно располагать собою. Я забыт правительством, на мою долю не выпадают награды, которые так и сыплются на других ученых и писателей. В будущем я могу только рассчитывать на ничтожную пенсию, но и этот расчет может оказаться неверным, потому что французский двор расположен ко мне далеко не так хорошо, как прусский. Несмотря на все это, душевное спокойствие мое так велико, так невозмутимо и так сладостно, что я не в состоянии подвергнуть его ни малейшему риску. Лишения с детства приучили меня довольствоваться малым; и то немногое, чем я располагаю, я готов разделить с добрыми, честными людьми, которые беднее меня… Уединенная, бедная жизнь совершенно отвечает моему характеру, моей страстной любви к независимости, моему желанию стоять в стороне от людей и большого света… Наконец, я имею счастье соединять около себя друзей, дающих мне утешение и радость в жизни. Посудите сами, милостивый государь, в состоянии ли я пожертвовать всем этим и променять свое малое, но истинное счастье на положение шаткое, как бы оно ни было заманчиво и блестяще…» Отказ Д’Аламбера очень огорчил Фридриха Великого, но уважение короля к философу и ученому только увеличилось…» (из очерка Е. Литвиновой «Ж. Д’Аламбер, его жизнь и научная деятельность», Россия. 1891 г.). «То, что Жан Д’Аламбер не был корыстным, доказывает его отказ от денег и почестей, предлагавшихся ему Екатериной II, которая приглашала его быть воспитателем великого князя (будущего российского императора Павла I. – Е.М.). Д’Аламбер боялся, что будет стеснена его свобода совести к ему придется скоро удалиться, несмотря на весь либерализм Екатерины. Она же предлагала ему 100 тысяч в год и разные почести…» (из очерка С. Брилианта «Денис Фонвизин, его жизнь и литературная деятельностъ», Россия, 1892 г.). «…Екатерина II не хотела отказаться от мысли склонить Д’Аламбера приехать в Петербург… и назначала ему пенсию значительно выше получаемой им от Фридриха Великого… Но слова императрицы не произвели на него желанного впечатления. Императрица сразу почувствовала, что ей, может быть впервые, приходится иметь дело с человеком, которого, как говорится, ничем не заманишь; это ее удивляло и неприятно раздражало…» (из очерка Е. Литвиновой «Ж. Д’Аламбер, его жизнь и научная деятельность», Россия, 1891 г.).

• «Григорий Сковорода (1722–1794) прожил 72 года и оставил по себе и своей жизни и добрую память в народе, и мудрое учение о том, как не надо жить и как надо жить для того, чтобы получить истинное благо. Учение его такое… Человек должен жить не по своим прихотям и не по советам других людей, а по требованиям голоса Божьего. В другом месте он пишет так: «Все люди заботятся только о плотском благе. Купцы обманывают покупателей, чтобы нажить побольше денег; помещики покупают новые имения и разводят лошадей заграничных пород; чиновники льстят своим начальникам, чтобы получить повышение; адвокаты истолковывают законы в своих выгодах; стихотворцы из-за наград пишут льстивые стихотворения вельможам… Один озабочен тем, чтобы построить себе дом по новому способу; другой занят охотой; третий каждый день сзывает к себе гостей; четвертый страдает от любви. А у меня одна только дума, одно только не выходит у меня из головы, как бы мне разумно прожить жизнь и разумно умереть…» Жить Сковороде везде было легко, потому что он довольствовался очень малым. Спал он на жесткой постели где попало, вставал до зари и любил ходить один по полям, лугам и лесам. Обдумывал свои мысли. Одежду носил самую дешевую, старую и простую… Люди начинали знать и ценить Сковороду, и архиерей послал игумена монастыря пригласить Сковороду поступить в монахи. Игумен всячески уговаривал Сковороду, обещал ему и довольство, и богатство, и почет, и славу, если только он поступит в монахи и будет проповедником. Но все уговоры игумена и архиерея не соблазнили Сковороду. Он сказал: «Не хочу прибавлять лицемеров. Кто хочет есть чинно, пить сладко, одеваться и спать мягко, те пусть идут, мое монашество не в рясе, а в довольстве малым, в отказе от всех прихотей, в отречении от себя и в любви к ближнему, во славе божеской, а не человеческой». Как ни уговаривал его игумен, Сковорода не поддался. И уехал жить к другу. Григорий Саввич, всегда добрый и кроткий, раздражался только тогда, когда монахи уговаривали его присоединиться к ним…» (из статьи Л. Толстого «Г.С. Сковорода», Россия, 1907 г.).