Философия истории во Франции - Иван Владиленович Кузин Страница 14

«народов», полярно представленных аристократией и крестьянами, Тьерри задается вопросом: что же лежит в основании столь несчастной для французов исторической судьбы, лишившей нацию свободы и благ, которые с нею приходят. Сами французы в этом не были повинны, потому что им всегда было присуще стремление к таким благам. Его реализации помешали внешние причины – вторжение германцев. В результате Тьерри существующий социальный конфликт объясняет не посредством выявления универсальных законов, которые обуславливают характер и динамику социальной истории, а через признание некоего стоящего над историей рока. Этот рок обрушил на Францию иноземное завоевание, которое стало ее своеобразным «первородным грехом».

Однако такой вывод не означал, что только высвобождающееся третье сословие исторически было предначертано в качестве судьбы Франции. Позиция Тьерри не была столь однобокой, она предполагала синтетический подход, показывающий историю Франции как результат смешения разных племен, а не только взаимодействия между собой франков и галлов. По мере роста государства в него входили другие этносы, становившиеся его неотъемлемым содержанием. Такой критический взгляд на «германский миф», претендующий быть для нации креационистской основой, определяющей ее генезис, указывал на то, что не существует универсального закона исторического развития.

Отрицание такого универсализма позволяло Тьерри подвергать критике просветителей с их философскими воззрениями на историю, согласно которым между эпохами французской истории не существует принципиальных различий. Тьерри, наоборот, полагал, что с V по XVIII в. эта история никогда не представляла собой развитие одного народа с общим для него истоком и языком, с одними и теми же нравами, социальными и политическими потребностями.

Вместе с тем самому ему не всегда удавалось удержаться от оценок истории Франции с точки зрения современности. К примеру, обращаясь к Средним векам, в своих описаниях он зачастую использует понятия, характерные для XIX в., такие как «гражданская война», «иностранное вторжение», «революция» и др., а также, несмотря на отказ представлять становление французской нации как однородный процесс, раскрывал его как «войну двух рас» – дворянской знати и третьего сословия.

§ 5. Взгляд на эволюцию в исторической концепции Ф. Гизо

Конституционализм, которого придерживался Франсуа Гизо (1787–1874), не позволял ему как-то существенно выделять значимость германцев для истории Франции. Тем не менее его историография не могла обойти стороной этот факт и не подчеркнуть ту огромную, положительную с его точки зрения, роль, которую оказали на развитие французской культуры и нации германские «завоеватели». Благодаря этому внешнему влиянию не только Франция смогла обрести свое лицо, но и Европа в целом стала своеобразной цивилизацией. Европейский человек через это влияние смог осознать, что его самобытность должна выражать идею свободы. Это позволило ему избавиться от тотальной подчиненности церкви или государства, которые поглощали человека в других цивилизациях, наделило его чувством самостоятельности, дало ему возможности для личного развития, подразумевающего не только заботу о себе, цели и права, но также и социальные обязательства и ответственность перед обществом и государством. Гизо представил древнегерманскую свободу как дикую, потому что в то время для германских племен еще не существовали религиозные или государственные авторитеты, которые бы они могли поставить выше силы воли человека: в полной власти самого человека принимать решение о том, что ему следует делать. Готовность рисковать и преодолевать свои страхи тогда ценилась выше готовности подчиняться.

Согласно Гизо, именно в этом бесстрашии и независимости германцев (а не в их традициях и способах организации) и состояла та сила, с помощью которой они смогли завоевать римский мир и распространить свое господство на людей, населявших обширные его территории.

В этой почти анархической свободе Гизо видел истоки более зрелой идеи свободы, которая начала проявляться уже на закате правления французских королей в высоких чиновничьих кругах. Свобода в этот период стала отождествляться с правом каждого человека действовать как он считает для себя нужным и возможным, вместе с тем учитывая интересы других, чтобы им не навредить.

Однако первоначально Гизо полагал, что буржуазные революции, несмотря на то, что они сопряжены с различного рода ущербами, должны приветствоваться, ибо они выполняют важнейшую историческую миссию – освобождают порабощенные классы. Тем самым в исторической науке Франции Гизо стал одним из родоначальников теории классовой борьбы. Но со временем, после оценки революционных событий 1848 г., он приходит к выводу, что, в отличие от революции 1789 г., революция рабочего класса несет опасность среднему классу – она уже направлена на борьбу с буржуазным устройством, сторонником которого был Гизо. Поэтому, чтобы упредить революционные настроения и сохранить власть в руках буржуазии, лучше совершать государственные перевороты. Теперь Гизо видит в революциях гибельный путь, никому не дающий выигрыша. С помощью же переворота можно решить назревшие проблемы, не привлекая для этого народ, успокоить который можно будет, предложив ему наиболее предпочтительную форму правления – конституционную монархию.

§ 6. Эклектическая философия истории В. Кузена

Виктор Кузен (1792–1867) смог посмотреть на философию и историю как на взаимосвязанные явления, по мере своего развития постоянно воздействующие друг на друга, поэтому в Сорбонне он вместе с курсом по истории философии читал лекции и по философии истории. В них он отдавал предпочтение вопросам философии истории, что позволяло ему обосновывать значимость для философии ее истории, связь с которой объясняет философии ее логику. Эти курсы пользовались огромной популярностью не у одного поколения студентов, влияя тем самым на интеллектуальную атмосферу Франции.

В истории философии за Кузеном закрепилось представление как об эклектичном философе, однако в данном случае не следует эклектику наделять отрицательным значением. Идею «эклектизма» здесь надо ассоциировать с идеей эволюции, с историческим развитием. Философия прошла множество периодов в своей истории, и эклектизм является своеобразным завершением и суммирующим обобщением становления мысли. Без знания истории и понимания того, что она относится к существу философии, было бы невозможно получить такой вывод. Эклектичная философия, по Кузену, подразумевает доскональное изучение множества истин, которые выявлялись в ходе истории, определение их различий и последующее их классифицирование, чтобы на таком основании постараться их объединить.

Исследование истории философии обещает нам достижение знания природы, человека и общества. Точно так же, если мы хотим постичь тот или иной исторический этап в жизни человечества, нам необходимо обратиться к философии, раскрывающей такой этап прежде всего как опыт сознания, благодаря которому история обретает связность и осмысленность. Благодаря этому опыту происходит раскрытие фундаментальных принципов существования. В частности, Кузен, рассматривая зарождение в философии Ксенофана принципа о невозможности возникновения бытия из небытия, отмечает, что «Ксенофан не изобретал этот принцип. Этот принцип присущ человеческому разуму, который обладает им, использует его и применяет его или, вернее, находится под его господством и