Иван Кондрат - Уголовная политика государства и нормативное правовое регулирование уголовно-процессуальных отношений Страница 11

Уголовно-процессуальная политика должна быть направлена на повышение качества норм уголовно-процессуального права и эффективности уголовного процесса, а следовательно, на достижение целей уголовного процесса.

Таким образом, уголовно-процессуальную политику государства можно определить как систему законодательно сформулированных основных начал (идей, принципов) уголовного процесса, реализуемых в нормах уголовно-процессуального права и в уголовно-процессуальной практике.

Каков же может быть итог наших рассуждений о роли уголовной политики государства в формировании законодательных и иных мер в сфере борьбы с преступностью? Мы убедились, что уголовная политика должна, не ограничиваясь рамками борьбы с преступностью, взять на себя и более широкую задачу усовершенствования уголовного законодательства, уголовного правосудия и исполнения наказания. Например, уголовная политика не может оставить без внимания такие вопросы, как разграничение преступного от непреступного, определение сравнительной тяжести преступных деяний, провозглашение допустимости или недопустимости «внесудебной репрессии» и т. д. Таких примеров множество[95]. Все подобные вопросы нуждаются в научно обоснованном решении и затрагивают существенные интересы общества, отражаются на правосудии и определяют качественную степень его организации, но не все они относятся непосредственно к делу борьбы с преступностью.

Вместе с тем еще раз подчеркнем, что уголовная политика показывает отношение публичной власти к преступности. То, что власть считает преступным, какими методами и средствами она готова с этим бороться, какие гарантии могут быть предоставлены гражданам от необоснованного обвинения и осуждения, каким власть видит наказание за преступление и что делается для предупреждения преступлений. В конечном счете, по уголовной политике можно судить, действительно ли власть желает бороться с теми общественно опасными деяниями или негативными явлениями в обществе, которые она публично объявляет злом.

Здесь не лишним будет повториться, что власть должна прежде всего четко ответить на вопрос: какие деяния общественно опасны и признаются в государстве преступлением. Вопрос о наиболее правильной организации уголовного процесса возникает позднее, так как без преступления не может быть и процесса его расследования. Поэтому проведение четкой «разделительной» линии между преступным и непреступным – важнейший вопрос уголовной политики. Решение его в отдельных случаях сопряжено с серьезными последствиями для общества и его отдельных членов.

К сожалению, российские законодатели далеко не всегда могут сконцентрироваться на процессе создания правовых и организационных предпосылок формирования уголовной политики[96]. Следует признать, что это – беда государственной власти. Кризис российской государственности, означающий снижение доверия и уважения к власти и влекущий разрушение нравственных начал в обществе, ущербность правосознания не только рядовых граждан, но и государственных служащих, высших должностных лиц, означает в то же время и невозможность формирования любой политики без некоторого периода стабилизации общественных отношений.

Это в первую очередь касается уголовной политики, реализация которой зависит от уровня правосознания членов общества. А как известно, уровень правосознания в обществе неразрывно связан с уровнем правопорядка как залога стабильности государства, ибо правопорядок основан на соблюдении не только буквы, но и духа закона. «Поэтому развитие уголовной политики стоит в зависимости от повышения уровня правосознания общества, который, в свою очередь, зависит от правовой пропаганды, государственно-правовой идеологии»[97].

Апеллирование сообщества ученых к уровню правосознания в данном контексте не случайно: необходимым условием функционирования правового государства является разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. А все эти ветви власти могут отвечать требованиям порядка и демократии только в том случае, если и законодатели, и исполнители законов обладают достаточно высоким уровнем правовой культуры и правосознания[98].

Не только создание качественно новой системы права, но и просто модернизация законодательства требует соблюдения основных принципов нормотворчества: простоты, ясности, последовательности, единства законодательства и проч.

Поэтому сформулированное выше определение уголовной политики, по нашему мнению, следует дополнить принципом разумности, социальной справедливости и социальной обусловленности применяемых мер. При этом мы понимаем, что каким бы правильным ни будет построение уголовного законодательства, не менее важными являются создание оптимальной системы правосудия в стране, содержание и практика применения процессуальных законов. Именно они, как справедливо замечали В. Н. Кудрявцев и А. Трусов, «…предопределяют, кто попадет в “машину” уголовной юстиции и какова в конечном счете будет его судьба»[99].

Особо следует отметить роль политической воли государства. Она должна присутствовать как при законодательном формулировании принципов уголовного права и уголовного процесса, так и при их реализации. Нереализованные принципы – это не политика государства, а лишь красивые декларации, стремление государства казаться лучше, чем оно есть на самом деле[100].

Таким образом, в самом широком представлении, мы видим уголовную политику как многогранную систему политических, законодательных, социальных, экономических и иных мер, открыто декларируемых и властно применяемых органами публичной власти от имени государства и общества в целом. Все эти меры, реализуемые на общепризнанных принципах соблюдения прав и свобод человека, служат одной стратегической цели – защите интересов личности, общества и государства посредством снижения уровня преступности в стране и являются основой формирования законодательных и иных мер в сфере борьбы с преступностью.

1.2. Организационные основы уголовной политики государства

Любой вид правовой политики имеет организационную составляющую. Говоря о системе уголовной политики, мы определили, что одной из составляющих ее подсистем является система организации уголовной политики или, иными словами, совокупность мер по формированию и осуществлению конкретной уголовной политики.

Достижение целей любого вида сложной деятельности невозможно без ее грамотного организационного обеспечения. В Философском энциклопедическом словаре под термином «организация» определяется: «внутренняя упорядоченность, согласованность взаимодействия более или менее дифференцированных и автономных частей целого, обусловленная его строением; совокупность процессов или действий, ведущих к образованию и совершенствованию взаимосвязей между частями целого; объединение людей, совместно реализующих некоторую программу или цель и действующих на основе определенных процедур и правил»[101].

Мы понимаем, что организация деятельности какой-либо системы предполагает создание для достижения конкретных целей некоего сообщества исполнителей, руководство ими и координацию их действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими исполнителями и сторонними субъектами, разработку планов и создание условий для их совершения, использование и распределение результатов.

Именно в таком контексте и следует понимать организацию уголовной политики в нашем случае. Следовательно, организационное обеспечение уголовной политики органов включает в себя совокупность постоянно осуществляемых субъектами реализации уголовной политики процессов и действий по противодействию преступности на территории страны.

В современной литературе мы встретили неожиданно мало научных трактовок понимания сущности организации уголовной политики. Так, некоторые авторы считают, что организационное обеспечение уголовной политики – это «нормативно закрепленная система управомочивающих воздействий, используемых субъектами уголовной политики в пределах своей компетенции для разработки и реализации государственной политики в сфере борьбы с преступностью»[102].