Олег Мухин - Pink Floyd: Кирпич к кирпичу Страница 29

НИКИ ХОРН: Революции?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да, вот о чем она, приятель.

(Звучат композиции «Sheep» и «Pigs On The Wing. Part 2» («Крылатые свиньи. Часть 2»).)

НИКИ ХОРН: Ну что ж, с этим альбомом вы потеряли имидж «космических мальчиков».

РОДЖЕР УОТЕРС: О нет, мы никогда не потеряем его. Люди будут думать, что это тоже о космосе. Если кто-нибудь думает, что «Dark Side Of The Moon» — альбом о космосе, то они придумают что-нибудь еще. На самом деле, кроме одной фразы: «Я увижу тебя на темной стороне Луны», — он очень приземлен, этот альбом.

НИКИ ХОРН: И даже более чем. Уходит под землю.

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, может быть. То есть не видно цветочков.

НИКИ ХОРН: Одной из замечательных вещей, связанных с этим альбомом, является то, что у вас теперь есть великолепная возможность — изменять стихи песен. Эта возможность — изменять композиции и концепцию альбома, то есть его содержание, — здорово отличает этот диск от всего того, что вы когда-либо делали. А что при этом происходит в студии? Как изменились песни?

РОДЖЕР УОТЕРС: С «Dogs» сразу было ясно, как песня будет выглядеть. Кроме средней части, понимаешь? С синтезаторами и собачьим лаем, идущим через вокодер, и… Ну, ты знаешь этот кусок в середине. Было совершенно ясно, как она будет звучать. Понимаешь? Есть очевидные вещи, создаваемые в студии, как, например, гитарные соло на заднем плане. Там есть два совершенно разных по темпу гитарных соло Дэйва, первое в первой половине и еще одно во второй со множеством тамтамов на заднем плане. Эти звуки создавались в процессе записи песни. Но в основном мы приблизительно знали, какая будет аранжировка, и мы знали, как песня будет звучать, еще до того, как начали ее записывать, потому что сразу сделали ее «живьем» немного с другими словами и в более короткой форме, чем она есть сейчас. «Pigs» мы заранее не делали и многое изменяли по ходу записи. Потому что, когда мы начали записываться, песня звучала как бренчание на акустической гитаре.

НИКИ ХОРН: Давай заглянем в будущее. Ведь вы — группа, устремленная в будущее…

РОДЖЕР УОТЕРС: Да.

НИКИ ХОРН: Планируемое турне?..

РОДЖЕР УОТЕРС: Да?

НИКИ ХОРН:…становится ужасно сложно осуществить?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да, правильно.

НИКИ ХОРН: Были, полагаю, сложности и с альбомом, правда?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да.

НИКИ ХОРН: Что вы намереваетесь делать дальше? Очень банальный вопрос, но что вы намереваетесь делать в будущем? Так как концертная машина «Pink Floyd» становится громоздкой, процесс записи становится все сложнее и сложнее…

РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, концертная машина заметно не изменилась за последние два-три года, с тех пор как мы начали использовать кинофильмы, а это было три года тому назад? Четыре года? Примерно так. Мы пользуемся передвижной электростанцией… Сейчас мы возим больше груза просто потому, что того, что мы брали раньше, было недостаточно.

НИКИ ХОРН: Да, но как насчет изощренности звуковой аппаратуры?

РОДЖЕР УОТЕРС: Она не изменилась за последние четыре-пять лет. Серьезно. Мы всегда были так оснащены и старались, чтобы аппаратура работала так хорошо, как только можно. Мы старались сделать звучание самым лучшим, но сдали позиции по ряду причин. Мы достигли пика несколько лет назад, после чего полностью потеряли контроль над звучанием, и я думаю, сейчас мы возвращаем его, понимаешь? Мы снова принимаем правильные решения. Несколько лет назад концертом в «Earl's Court» мы достигли настоящего пика, и это было здорово. После чего мы заменили нашу аппаратуру, не купили ту, которую было нужно… мы сэкономили деньги для покупки дешевых микшеров и тому подобного. Мы сэкономили деньги, купив 36-канальные квадрофонические микшеры за 1500 фунтов стерлингов! (Смеется.) Это было просто глупостью. Потому что песни разваливались на части и в результате ничего не получалось. Но в настоящее время, понимаешь, мы можем позволить себе все.

НИКИ ХОРН: Ты с нетерпением ждешь гастроли?

РОДЖЕР УОТЕРС: Гм…

НИКИ ХОРН: Ведь последнее турне, как ты говорил, было не…

РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, ничего подобного, последнее турне было потрясающим. А это будет еще лучше. Да, я с нетерпением жду… Я очень взволнован. Разумеется, я волнуюсь за первые десять дней; не знаю, как насчет остальных. Но между концертами довольно большие перерывы. Мы не работаем без перерывов. Плохо дело, когда вас ждут в пятидесяти городах — даже в течение длительного промежутка времени, — и после первых десяти обычно говоришь (зевает): О боже!» Понимаешь? «Больше не могу!» Но, думаю, концерт будет достаточно хорошим, с новым фильмом, очень хорошим, будет здорово…

НИКИ ХОРН: Фильм Джеральда Скарфа?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да. И… время от времени будет появляться надувная свинья. Неплохое развлечение.

Фэнзины «The Amazing Pudding» № 36, апрель 1989 г.

и «Brain Damage» № 18, февраль — апрель 1989 г.

ИНТЕРВЬЮ ОБ АЛЬБОМЕ «THE WALL» НА «RADIO ONE» 30 НОЯБРЯ 1979 г.

ТОММИ ВЭНС, английский диск-жокей: В этом месяце я летал в Голливуд на два дня, чтобы послушать двойной альбом «Pink Floyd» и поговорить с Роджером Уотерсом о его произведении. Мы встретились в номере гостиницы «Беверли Хиллз». Мы заказали немного пива, уселись с магнитофоном и говорили о двойном альбоме. Первый вопрос, который я задал Роджеру, был связан с возникновением концепции альбома «The Wall» («Стена»). Откуда пришла идея?

РОДЖЕР УОТЕРС: Идея «The Wall» возникла из десятилетних гастрольных поездок и рок-концертов. Когда в 75-м и в 77-м мы играли перед большими аудиториями, некоторые приходили послушать то, что мы играем, но многие собирались там, на больших стадионах, только из-за пива. В результате давать концерты стало тяжеловато и я стал ощущать стену отчуждения между нами и нашей публикой. Концепция нового альбома возникла как выражение этих чувств.

ТОММИ ВЭНС: Но эта концепция явно стала глубже в процессе работы, поскольку альбом, как мне кажется, отражает человеческую жизнь вообще.

РОДЖЕР УОТЕРС: Сюжет создавался еще два года назад. Теперь он лишь частично связан с рок-концертами — фактически альбом начинается «живым» выступлением, затем оно прерывается и начинается история человека, самого Пинка, кто бы он ни был. Но первоначально сюжет возник из выступлений, которые были ужасными.

ТОММИ ВЭНС: Ты имеешь в виду, что не чувствовал контакта с аудиторией?

РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Частично потому, что люди, с которыми ты больше всего контактируешь на рок-концерте, — это первые двадцать-тридцать рядов, и в большинстве случаев там, где находятся так называемые фестивальные места, люди сбиваются в кучу. Очень трудно выступать, когда слушатели свистят, кричат, орут, кидают на сцену предметы, толкают друг друга, грохочут и пускают фейерверки, понимаешь?

ТОММИ ВЭНС: Гм.

РОДЖЕР УОТЕРС: Я имею в виду, что мне нравится выступать, но совсем не нравится, когда все это происходит. И в то же самое время я чувствовал, что эту ситуацию создали мы сами из-за нашей собственной жадности, понимаешь? Если вы играете перед очень большими аудиториями, единственная причина, по которой вы это делаете, — вы хотите денег.

ТОММИ ВЭНС: Но в вашем случае не было бы выгоднее и удобнее играть перед маленькой аудиторией?

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну нет, мы рассчитываем на большую аудиторию, когда готовим выступление, иначе мы теряем деньги. В этих турне, о которых я говорю, европейском и английском турне 75-го года и европейском турне 77-го года, мы делали деньги, мы зарабатывали много денег на этих гастролях, потому что играли перед большими аудиториями.

ТОММИ ВЭНС: Чего бы ты хотел от публики? Как бы ты хотел, чтобы публика реагировала на твою музыку?

РОДЖЕР УОТЕРС: Я счастлив, что бы она ни делала, но необходимо понимание. Когда тебя не понимают, выступления неприятны.

ТОММИ ВЭНС: Гм.

РОДЖЕР УОТЕРС: Предполагалось, что наши выступления будут удивительными приключениями, облагораживающими духовно, что установится крепкий контакт между публикой и выступающими на сцене, но у нас ничего не вышло. Думаю, в большинстве случаев это был лишь опыт отчуждения.

ТОММИ ВЭНС: Для публики?

РОДЖЕР УОТЕРС: Для всех.

ТОММИ ВЭНС: Два с половиной года назад у тебя возник замысел альбома «The Wall». Думаю, людям было бы интересно узнать, как создавался этот альбом.

РОДЖЕР УОТЕРС: Мы совершали турне, которое закончилось, я думаю, в июле или августе 77-го, и, когда мы завершили его, я начал работу над альбомом. Это заняло год, почти до следующего июля я работал самостоятельно, после чего сделал демонстрационную запись, что-то около девяноста минут материала, которую исполнил на гитаре остальным парням, и потом мы все вместе начали работать над альбомом в октябре или ноябре 1978 года.

ТОММИ ВЭНС: И фактически вы закончили запись в ноябре этого года. РОДЖЕР УОТЕРС: Да. Мы не начали запись сразу, мы не начинали записываться вплоть до апреля этого года. Но мы много репетировали и играли и много переделывали. Поэтому работа над альбомом отняла столько времени, но мы всегда работаем очень медленно, поскольку это трудно.