Император Пограничья 13 - Евгений И. Астахов Страница 19

— И всё? — Сабуров стиснул перила балкона так, что побелели костяшки пальцев.

— Боюсь, что да. Большинство прислали письма с извинениями.

Князь глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Нельзя показывать слабость перед толпой. Он выпрямился и вышел на самый край балкона, где его было хорошо видно.

— Начинайте смотр, — приказал он герольду.

Трубы возвестили о начале церемонии. Двадцать три мага выстроились на центральном помосте, стараясь занять как можно больше места, чтобы скрыть свою малочисленность. Но попытка была тщетной — помост, рассчитанный на сотню человек, выглядел почти пустым.

В толпе начались перешёптывания. Сабуров видел, как купцы переглядываются, как ремесленники качают головами. Кто-то из молодых подмастерьев не сдержал смешка, быстро заглушённый тычком локтя от соседа.

— Где же остальные-то? — донёсся женский голос из толпы.

— А говорили, вся знать соберётся…

— Видать, не больно князя-то поддерживают…

Младшие бояре на помосте переминались с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуютно под взглядами сотен глаз. Самый старший из них, Никита Кудрявцев — юноша лет двадцати пяти с жидкой бородкой — попытался придать лицу воинственное выражение, но получилось скорее жалко, чем грозно.

Князь поднял руку, призывая к тишине.

— Доблестные защитники Владимира! — его голос, усиленный заклинанием, разнёсся над площадью. — Сегодня мы видим истинных патриотов княжества, тех, кто не побоялся встать на защиту законной власти от узурпатора и самозванца!

Аплодисменты были жидкими. В основном хлопали городские стражники, расставленные по периметру площади, да несколько купцов, имевших дела с княжеской канцелярией и выживающие за счёт его казны.

— Эти храбрые сыны знатных родов станут ядром нашей армии! — продолжал Сабуров, стараясь вложить в голос как можно больше уверенности. — Их пример вдохновит других присоединиться к справедливой борьбе!

В толпе кто-то громко фыркнул. Князь сделал вид, что не заметил.

Смотр продолжался ещё четверть часа. Маги продемонстрировали несколько заклинаний — огненные шары, ледяные стрелы, воздушные щиты. По отдельности выглядело впечатляюще, но общий эффект был удручающим. Два десятка магов, большинство из которых достигли ранга Подмастерья и лишь пара добились ранга Мастера, не могли заменить полноценное боярское ополчение.

Когда церемония завершилась, и площадь начала расходиться, Сабуров услышал обрывок разговора двух торговцев:

— Помнишь, когда покойный князь Веретинский ополчение собирал двадцать лет назад? Вот это была сила! Сотни магов!..

— Да уж, нынешний не тот авторитет имеет…

Князь резко развернулся и зашёл во дворец. В личном кабинете его уже ждали Акинфеев и генерал Хлястин. Едва дверь закрылась, Сабуров сорвался:

— Предатели! Все до единого — предатели! — он сжал руку в кулак. — Я дал им стабильность! Я защитил их от безумия Веретинского! И вот благодарность!

— Ваша Светлость, — осторожно начал Акинфеев, — позвольте доложить о причинах неявки…

— Причинах? — Сабуров повернулся к советнику, глаза его горели яростью. — Каких ещё причинах?

Невозмутимый советник достал из папки несколько писем.

— Род Курагиных сообщает об эпидемии оспы в их поместье. Объявлен карантин, никто не может покинуть границы владений.

— Оспы? — князь схватил письмо, пробежал глазами. — Бред!

— Род Мещерских… — Акинфеев взял следующее письмо, — глава рода боярин отправился в паломничество к святым местам. Недоступен для мирских дел до весны.

Генерал Хлястин мрачнел с каждым словом. Его обветренное лицо становилось всё жёстче.

— Род Звенигородских, — продолжал советник, — срочно выехал в Ливонию. Якобы возникли проблемы с поставками янтаря, требующие личного присутствия.

— Янтаря! — Сабуров ударил кулаком по столу. — Они издеваются!

— Род Аминовых — неожиданная смерть тёщи главы рода, траур на сорок дней. Род Шаховских — судебная тяжба в Рязани, не могут покинуть княжество до решения. Род Киренских…

— Довольно! — князь рухнул в кресло. — Все эти отговорки… Они просто выжидают. Смотрят, кто победит — я или Платонов.

— Боюсь, дело не только в этом, Ваша Светлость, — тихо произнёс Хлястин. — Многие помнят последние годы правления Веретинского. Помнят казни по малейшему подозрению, конфискации имущества. И помнят, что вы были его церемониймейстером.

— Я спас их от тирана!

— Они видят это иначе, — генерал покачал головой.

Он не закончил, но Михаил Фёдорович всё равно понял невысказанный подтекст: «Для них вы — человек, предавший своего господина. Если предали его, предадите и их».

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Сабуров сидел, уставившись в одну точку. Вся его власть, всё могущество князя оказались фикцией. Без поддержки боярских родов он был просто человеком в дорогой одежде, сидящим в чужом дворце.

— Что с гвардией? — наконец спросил он. — Хоть они-то подчинятся приказу?

— После… смерти полковника Щербина, — Хлястин тщательно подбирал слова, — в гвардии царят смятение. Полковник Ладушкин пытается навести порядок, но старые офицеры не признают его авторитет.

— Я назначил его командиром!

— Назначение и признание — разные вещи, Ваша Светлость. Но, думаю, в итоге они подчинятся. У них не будет иного выбора.

Князь поднялся, подошёл к окну. За стеклом виднелась опустевшая площадь. Рабочие уже разбирали помосты — зрелище закончилось, толком не начавшись.

— Мы всё равно выступим, — глухо произнёс Сабуров. — С теми, кто есть. Наймём больше ратных компаний. Средства есть.

— Ваша Светлость, — начал было Акинфеев, но князь резко обернулся.

— Платонов должен быть уничтожен! Иначе… иначе его пример вдохновит других. Начнутся восстания по всему княжеству.

В дверь постучали. Вошёл камердинер, поклонился.

— Ваша Светлость, граф Воронцов просит аудиенции.

Сабуров удивлённо переглянулся с советниками. Старый патриарх рода Климент Венедиктович не покидал своё поместье уже лет пять. О нём ходили самые разные слухи: что он тяжело болен и прикован к постели, что он нашёл себе новую юную жену, влюбившись до беспамятства, что после смерти двух внуков — близнецов Воронцовых, он помешался рассудком. Что из этого было досужими сплетнями, а что — правдой, никто не знал.

— Воронцов? Здесь? — князь нахмурился. — Проводите его в тронный зал. Я приму через четверть часа.

Камердинер поклонился и вышел.

— Что ему нужно? — Сабуров повернулся к Акинфееву.

— Не могу знать, Ваша Светлость. Граф Воронцов не присылал предупреждения о визите.

— Странно… Очень странно. Ладно, пойдёмте. Узнаем, что привело старого ворона в мой дворец.

Князь