Кирилл - Unknown Страница 24

— Верхний шкафчик справа, — замечает он.

Открываю его и вытаскиваю масло в пластиковой бутылке, наливаю на сковороду, жду минуту и разбиваю яйцо о край, выливаю на тефлоновую поверхность. Здорово! Оно смогло сохранить свою форму. Я также поступаю со следующим яйцом, оно тоже сохраняет свою форму. Джерон кладет два ломтика хлеба в тостер, достает из холодильника варенье и ставит на кухонный стол рядом с миской. Я очень хочу перевернуть яйца, но не смею, смотрю на него, и он говорит:

— Такой желток меня вполне устраивает.

Я вздыхаю с облегчением и делаю меньше огонь на плите. Тосты готовы, он выкладывает их на тарелку, достает металлическую лопатку из ящика кухонного стола, протягивая мне. Я осторожно перекладываю яйца на тарелку. Я так горда собой, что смогла впервые в жизни приготовить яйца и, что они получились достойными. Ура!

Я смотрю ему в лицо с победоносной улыбкой, пока он не спускает с меня глаз.

— Что?

— Спасибо, — тихо отвечает он, и я чувствую, что он благодарит меня не за яйца, но стесняюсь спросить за что. Мы садимся за стол, он посыпает их солью и перцем.

— Как давно у тебя этот остров? — спрашиваю я, наполняя свою миску вареньем.

— Пять лет. Он взят в аренду у королевы на девяносто девять лет, — отвечает он, намазывая тост.

— У тебя есть братья или сестры?

— Нет, я единственный ребенок в семье, — небрежно отвечает он, но мимолетная тень беспокойства и напряжения ложится на его лицо.

— Твои родители все еще живы?

— Да, — его голос становится более безразличным.

— Где они живут?

— В Австралии.

Краем глаза я замечаю какое-то движение и поворачиваюсь к окну — аист приземлился в саду. Это выглядит очень красиво. Несколько секунд он стоит совершенно неподвижно, а потом наклоняет голову и изящно прячет ее под своим крылом.

— Аист в саду, — шепотом говорю я.

— Да, они иногда прилетают.

Я могу повернуться к нему назад, но не делаю этого. Я не настолько глупа, чтобы повернуться к нему и опять почувствовать его поглощающую власть над собой, позволить его облику воздействовать на меня, словно чувственное заклинание.

— Зачем ты ездил в Монте-Карло?

Я ожидаю от него ответа, и он молчит, поэтому я поворачиваюсь к нему лицом.

— Зачем все эти вопросы, Билли?

— Просто так. До меня только что дошло, я ничего не знаю о тебе.

— Со временем ты узнаешь все, что нужно.

Я внезапно ощущаю себя совершенно голой и незащищенной, в одном своем бикини. Футболка Джерона накинута на кухонный стул. Я беру ее и надеваю на себя, теперь мы оба закрыты друг от друга.

Из-за сильного ветра вода стала мутной, поэтому мы не плаваем с маской. Вместо этого мы строим замки из песка, у Джерона получается большой замок, но мой определенно лучше. Потом он закапывает меня в песок и фотографирует, когда наступает мой черед я делаю ему большие конусообразные груди, это выглядит действительно смешно. Мы беспрерывно смеемся. Он вырывается из песка и гонится за мной к воде.

Мы купаться голыми, наши тела скользят, словно угорь, друг к другу в шелковистой мягкой воде. Мы целуемся в воде и на пляже, лежа на песке, а волны накатывают нам на ноги, и язык Джерона путешествует везде и всюду по мне. Мы занимаемся долго и томно любовью на горячем песке, солнце нещадно палит на нас, и волны иногда щекоча доходят до бедер.

— Вставляя свой член внутрь тебя, я словно втыкаю его в розетку, — шепчет он мне, полусонно от накатывающего удовольствия.

Я зарываюсь лицом в его волосы, пахнущие солнцем, морем и мной. Реальность этой любви превзошла все мои предположения. Я вспоминаю, как Лана сказала мне, что была влюблена, а я нагло утверждала, что никогда не хотела бы находится под чужим контролем или властью. Сейчас же я все время вспоминаю о своих словах, они постоянно преследуют меня. Моя прежняя жизнь казалась такой пустой, пока не появился он. Теперь я даже не могу представить свою жизнь без него.

В два часа дня мы направляемся на ланч, на материк. Джерон одевает солнцезащитные очки, делая его похожим на реально крутую кинозвезду. Он ведет меня к домику, покрашенному в ярко-зеленый с фиолетовым дверями и желтыми ставнями. Вывеска имеет бледно-голубые тона. Обалденно, мне очень нравится. Огромное количество пива охлаждается в огромном металлическом чане, наполненном льдом. Этим местом владеет Эрни, которого я встретила на вчерашней вечеринке.

Он делает особенно супер-крепкий ромовый пунш и ставит его передо мной.

— От заведения, — говорит он с широкой улыбкой.

Джерон пожимает плечами.

— Ох, похоже, моя репутация бежит впереди меня, — говорю я, делая глоток. Вкусно, но я вспоминаю, что обещала Джерону, поэтому пью его медленно, не так быстро, как обычно.

Мы заказываем курицу барбекю с сладкой кукурузой, приготовленной по местному рецепту. Джерон берет чатни (индийская кисло-сладкая фруктово-овощная приправа к мясу — прим.пер.), одна крошечная капля пугающе горячего «Ядовитого Соуса из Перца», он осторожно прыскает на свою курицу. Это ОЧЕНЬ горячая штучка. Две капли, мне сказали, делают пищу несъедобной! Даже на этикетке написано предупреждение — использовать с осторожностью и не рекомендуется давать детям.

Дальше я получаю целую тарелку с жареными бананами (вкуснятина) и авокадо. Я думаю, что мы уже закончили, Эрни выходит с тарелкой, наполненной хот-догами и гамбургерами. Мы идем по маленькому городку, Джерон ведет меня на старую колокольню церкви, мы поднимаемся наверх и перед нами простирается вид на несколько миль вокруг.

Потом мы посещаем маленький магазин в городке. Это сельское, ленивое место, где нет никакого графика работы, потому что все подчинено сезону. Джерон покупает пасту на ужин, мы возвращаемся к Эрни выпить один из его коктейлей и посмотреть на садящееся солнце, танцующее над морем и песком. Песок. Песок такой мягкий, такой белый и такой первозданно чистый и нетронутый.

18

Этой ночью нет луны. Островитяне называют такую ночь темной, и как это самое выясняется прекрасное время для них, чтобы поохотиться на крабов в их земных жилищах. Мы идем на другую сторону острова туда, где растут мангровые деревья, для охоты на крабов.

Чтобы выловить краба, Джерону приходится улечься на бок на песок и засунуть всю руку чуть ли не до самого плеча в туннель в земле, а я должна светить фонариком в отверстие. Мне кажется это убогим — засовывать одну руку в случайные отверстия в земле, но Джерон объясняет, что на самом деле крабы очень пугливые существа и если их ослепить светом, то они остановятся и не будут двигаться до тех пор, пока свет не перестанет попадать на них.

— А что, если это проход змеи или кого-то еще? — спрашиваю я.

— Змеи не живут в дырах крабов, — отвечает он, совершенно не пугаясь моего предположения.

— Ты же делал это раньше, не так ли?

— Постоянно. Я искусный ловец.

Первый проход оказывается пустым. Он засовывает руку в конце второго туннеля и хватает его, вытаскивая. Я ору во весь голос от страха, потому что краб с размером с чертовый софтбольный мяч, и его лапы около двенадцати дюймов в длину, которые покрыты боевыми клешнями. Его одна клешня больше, чем моя рука.

— Хочешь попробовать? — предлагает он.

— Нет черт побери. Мне нужны мои руки, — я содрогаюсь даже от одной мысли, залезть рукой в эту дыру.

Он смеется.

— И сколько ты планируешь поймать?

— Возможно, шесть.

— Они такие большие. Зачем нам так много?

— Я хочу отдать их Ноэлю. Гвен делает потрясающий рис с крабами.

— Правда. И она сможет их убить?

— Ага, после того, как очистит. Сначала она содержит их в клетке и кормит водой и кукурузной мукой, для того, чтобы из них вышел весь яд от листьев и ужасных вещей, которыми они питались, и только затем они будут готовы для еды.

Я киваю и направляю фонарик в еще один туннель в земле.

Когда в нашей большой корзине уже находится шесть крабов, возвращаемся домой.

— Хочешь присоединиться ко мне в душе? — спрашивает он.

— Нет.

— Уверена?

— Да. Я просто посижу здесь и подожду тебя, — он направляется в душ, а я же сижу и наблюдаю за ползающими крабами в корзине. Они кажутся мне такими жалкими и обреченными, беспомощно ползающими друг по другу. В конце концов, я не могу этого больше выносить… я ухожу в конец пляжа и переворачиваю корзину. Они вылезают, немного ошеломленные и не двигаются пару секунд, потом быстро приходят в себя, расползаясь в разные стороны. Я сажусь на песок и смотрю на волны, чувствия себя совершенно спокойно.

Через какое-то время Джерон садится рядом со мной.

— Что случилось с моими крабами?

— Я выпустила их на свободу.

— Вижу.

— Думаю, я самое лицемерное существо. Дай мне крабовое мясо, завернутое в пельмень в китайском ресторане, и я слопаю его за милую душу, но покажи мне живого краба, и я стану Матерью Терезой.