Andrey Maidansky - Spinoza Izbrannyie sochineniya Страница 32

Что касается ненависти, вытекающей из мнений, то достоверно,

что она не должна иметь места, ибо мы знаем, что одна и та же вещь

в одно время хороша для нас, в другое дурна, как это всегда бывает с

лечебными травами.

Дело, наконец, заключается в исследовании, происходит ли

ненависть только из мнения или также из правильного употребления

разума. Но, чтобы разобрать это как следует, лучше всего отчетливо

разъяснить, что такое ненависть, и правильно отличить ее от

отвращения.

Ненависть, говорю я, есть раздражение души против кого-либо,

кто причинил нам зло с намерением и умыслом. Отвращение же есть

возбуждение против вещи, вызванное неприятностью или

страданием, которое мы находим или считаем свойственно ей по

природе. Я говорю «по природе», так как, если мы не думаем этого,

то мы не питаем отвращения к ней, даже испытав от нее некоторые

препятствия или страдания, так как мы, напротив, можем ожидать от

нее даже некоторой пользы. Так, никто не питает отвращения к

камню или ножу, посредством которых он поранил себя.

Заметив все это, рассмотрим кратко действия их обоих. Из

ненависти происходит печаль, а когда ненависть велика, она

вызывает гнев. Последний не только, подобно ненависти, ищет, как

бы избежать ненавистное, но при случае стремится также

уничтожить его. Из этой великой ненависти происходит и зависть. Из

отвращения же происходит также некоторая печаль, так как мы

стремимся избавиться от чего-либо, что, существуя, всегда должно

иметь свою сущность и совершенство.

Из сказанного легко понять, что, правильно пользуясь своим

разумом, мы не можем питать ненависти или отвращения к какой-

либо вещи, так как мы таким путем лишаемся совершенства,

присущего всякой вещи. Мы видим также разумом, что мы никогда

не должны питать ненависти к кому-либо, так как мы должны

изменять к лучшему все существующее в природе, если мы хотим

124

чего-либо от этого ради нас или ради самой вещи. А так как

совершенный человек есть лучшее, что мы познаем в настоящее

время или имеем перед нашим взором, то как для нас, так и для

всякого отдельного человека гораздо лучше стремиться всегда

привести людей в состояние совершенства. Ибо лишь тогда можем

мы получить от них или они от нас наибольшую пользу. Средство к

этому, — питать на их счет всегда такие мысли, каких все время

требует от нас наша добрая совесть и чему она нас учит; ибо она

никогда не влечет нас к нашей гибели, но всегда к нашему благу.

В заключение скажем, что ненависть и отвращение представляют

столько несовершенств, сколько, напротив, любовь имеет

совершенств. Ибо последняя вызывает всегда исправление,

укрепление и увеличение, т.е. совершенство; а ненависть, напротив,

всегда направлена на разрушение, ослабление и уничтожение, что

есть само несовершенство.

ГЛАВА VII

ОБ УДОВОЛЬСТВИИ (РАДОСТИ)

И НЕУДОВОЛЬСТВИИ (ПЕЧАЛИ)

Рассмотрев, что такое ненависть и отвращение, мы свободно

можем сказать, что они никогда не могли бы иметь место у тех, кто

свободно пользуется своим разумом. Продолжая в том же роде,

скажем о других страстях, и в первую очередь займемся желанием и

удовольствием. Так как они возникают из тех же причин, что и

любовь, то нам не придется сказать о них ничего иного, а только

вспомнить и вызвать в памяти то, что мы тогда говорили; на этом мы

здесь и остановимся.

Прибавим к ним неудовольствие, о котором можно сказать, что

оно возникает единственно из мнений и происходящего из них

заблуждения; ибо неудовольствие возникает из утраты некоторого

блага.

Мы уже сказали, что вся наша деятельность должна быть

направлена на улучшение и исправление. Однако достоверно, что,

пока мы печальны, мы делаем себя

125

неспособными к тому. Поэтому необходимо освободиться от

неудовольствия (печали). Мы можем достигнуть этого, размышляя о

средствах возвратить потерянное, если это в нашей власти. В

противном случае все-таки необходимо избавиться от нее, чтобы не

погрузиться во все то несчастье, которое печаль влечет за собой. В

обоих случаях с радостью; ибо глупо хотеть возвратить и исправить

потерянное благо посредством зла, которое мы сами желаем и сами

поддерживаем.

Наконец, тот, кто правильно пользуется своим разумом, должен

сначала необходимо познать бога, который, как мы доказали, есть

высшее благо и совокупность всех благ. Отсюда неопровержимо

следует, что, кто правильно пользуется своим разумом, не может

впасть в печаль. Ибо как? Он пребывает в благе, которое

представляет собой совокупность всех благ и в котором заключается

вся полнота радости и наслаждения.

Таким образом, неудовольствие (печаль), как сказано, происходит

из заблуждения и непонимания.

ГЛАВА VIII

ОБ УВАЖЕНИИ, ПРЕЗРЕНИИ И ПР.

Теперь будем говорить об уважении и презрении, о

самоудовлетворенности

и смирении, о самомнении и

самоуничижении 7. Чтобы хорошо различить в них хорошее и дурное,

мы разберем их по очереди.

Уважение и презрение имеют значение лишь относительно чего-

либо великого или малого в сравнении с известным нам, находится

ли это великое и малое в нас или вне нас.

Самоудовлетворенность не простирается вне нас и приписывается

лишь тому, кто справедливо и беспристрастно ценит свое

совершенство, не имея в виду уважения к себе.

Смирение состоит в том, что мы знаем свое несовершенство, не

обращая внимания на презрение к себе, причем смирение не

простирается далее смиренного человека.

126

Самомнение состоит в том, что люди приписывают себе какое-

либо совершенство, которого в них нельзя найти.

Самоуничижение состоит в том, что люди приписывают себе

какое-либо несовершенство, не свойственное им. При этом я не

говорю о лицемерах, которые, не веря своим словам, унижаются,

чтобы обмануть других, я имею в виду лишь тех, которые

действительно видят в себе несовершенства, приписываемые ими

себе.

Из этих замечаний довольно ясно, что хорошего и что дурного

заключается в каждой из этих страстей. Что касается

самоудовлетворенности и смирения, то они сами обнаруживают свое

превосходство. Ибо мы говорим, что обладающий ими знает свое

совершенство и несовершенство по их достоинству. Это лучшее

средство, которому учит нас разум, чтобы достигнуть нашего

совершенства. Ибо, когда мы правильно оцениваем нашу силу и

совершенство, мы ясно видим, что мы должны делать для

достижения нашей доброй цели. С другой стороны, зная свои

недостатки и немощь, мы видим, чего должны избегать.

Что касается самомнения и самоуничижения, то их определение

показывает, что они, без сомнения, возникают из заблуждения. Ибо,

как мы сказали, самомнение следует приписать тому, кто воображает

в себе несвойственное ему совершенство; а самоуничижение есть

прямая противоположность этому.

Из сказанного очевидно, что, как самоудовлетворенность и

истинное смирение хороши и спасительны, так самомнение и

самоуничижение, напротив, дурны и гибельны. Ибо первые не только

приводят их обладателя в хорошее состояние, но представляют собой

настоящую лестницу, по которой мы достигаем высшего блага; а

последние не только мешают нам достигнуть совершенства, но

приводят нас к полной гибели. Самоуничижение мешает нам

совершить то, что мы должны были бы делать, чтобы стать

совершенными, как мы это видим у скептиков, которые, отрицая

способность человека к достижению любой истины, благодаря этому

отрицанию сами лишают себя истины. Самомнение побуждает нас

браться за вещи, ведущие нас прямо к гибели, как это наблюдается у

всех, которые думали и думают, что пользуются необычайной

милостью бога, и, не боясь никакой опасности,

127

уверенные во всем, презирают огонь и воду и кончают жалкою

смертью.

Что касается уважения и презрения, то о них больше нечего

сказать, стоит лишь вспомнить то, что мы раньше сказали о любви,

ГЛАВА IX

О НАДЕЖДЕ И СТРАХЕ И Т.Д.

Теперь мы поведем речь о надежде и страхе, об уверенности,

отчаянии и нерешительности, о мужестве, отваге и соревновании, о

малодушии и боязливости и, по нашему обыкновению, разберем эти

страсти одну за другой и покажем, какие из них могут быть вредны

для нас и какие полезны. Все это нам легко сделать, если мы обратим

внимание на понятия, которые мы можем иметь о будущем, будь оно