Слава Бродский - Страницы Миллбурнского клуба, 2 Страница 36

Место действия – Москва и Прибалтика, начало 70-х.

Москва. Поздний вечер.

Комната просторная, служебная. Длинный стол буквой «Т». Здесь бывают небольшие заседания. Сейчас в комнате два человека. Оба в гражданском, но по выправке и одинаковости костюмов, белых рубашек, серых галстуков видно, что оба служат. Их возраст и осанистость позволяют судить об их значительных должностях.

П е р в ы й  – лет пятидесяти, главный. С лицом значительным и грубым, мужиковат, медлителен, основателен.

В т о р о й  – лет сорока, глаза живые, подвижен, еле дожидается, пока П е р в ы й  кончит говорить, сразу вставляет свои замечания.

Разговор продолжается.

П е р в ы й.  Только что звонил Гаврилов. Примерно половина аэродромов и большинство ракетных установок нанесены правильно. Вот посмотри сюда. (Склоняются над газетой.) Объекты показаны схематично, но достаточно точно. Эти газеты знают, что делать. Перед самым началом переговоров.

В т о р о й.  Хотят показать, что мы их здорово обогнали, и оправдать свою гонку.

П е р в ы й.  Цели их ясны. Нас интересует, как попали к ним эти данные. Завтра, не позднее шестнадцати тридцати я буду докладывать в Комитете. Просто доложить нельзя. В шестнадцать ноль-ноль я должен знать, откуда могла произойти утечка информации. Большего сейчас я от тебя не требую, но слишком это серьезно, чтобы тянуть.

В т о р о й.  Эта информация могла уйти только из центра, местная разведка такого огромного района невозможна.

П е р в ы й.  Значит, стратегические планы?

В т о р о й  (молчит, но видно, что готов сказать «да»).

П е р в ы й.  Не торопись. Я это исключаю. (После паузы.) Пока...

В т о р о й.  Тогда другой источник информации, но концентрированный. (Задумывается.) Не представляю.

П е р в ы й.  Иди, докладывать будешь через каждые два часа.

Вестибюль закрытого военного института в Прибалтике, город Н-ск. Просторно. Слева и справа гардероб. Перемешаны гражданские и военные плащи и легкие пальто. Посередине проходная. За проходной секретная часть, где выдают железные тубусы с чертежами и чемоданы. За окном яркое солнце, пробивающаяся зелень. На окнах решетки. Возле секретной части заплаканная девица, ее успокаивает парень. С улицы входит девушка с чемоданчиком. В камере хранения сдает чемодан, идет к проходной. На часах над вахтером 8.35.

В а х т е р.  Уже пять минут. Пропуск задерживаю.

К о р и н а  (устало). Я из командировки, только что приехала.

В а х т е р.  Командировочку покажите.

К о р и н а  роется в сумочке, достает командировку и паспорт.

В а х т е р.  Проходите. (Отдает пропуск.)

К о р и н а (подходит к секретке). Вилен, здравствуй. Наточка, что случилось?

Ш а р о в а   всхлипывает, машет рукой.

К о з л о в.  Печать потеряла, боится идти в отдел.

К о р и н а.  Как же это ты, Натка? Что теперь делать?

К о з л о в.  Ты пока секреты не бери, подождем до вечера, может быть, что придумаем. (Обнимает Н а т у  за плечи.) Ну брось, брось. Все обойдется. Посмотри, какая погода – первый летний день. Я в плаще по привычке, чуть не испекся.

Ш а р о в а, размазывая платком тушь по лицу, продолжает всхлипывать.

К о з л о в.  Ты посмотри на меня – хулиган и алкоголик – из милиции сообщение пришло. Представляешь, какой цирк будет, а я – ничего.

К о р и н а.  Что еще случилось, Вилен, тебя же уволят? Ведь у нас такие штучки не проходят.

К о з л о в (неестественно улыбаясь). Проходят, не первый раз. А уволят, так уволят. Сам уйду.

В а х т е р.  Долго вы тут трезвонить будете, что ли? (Ворчит про себя, поминает интеллигенцию.)

К о р и н а  получает секреты, у  В и л е н а  тубус и чемоданчик уже в руках. Все трое медленно уходят, слышен голос  В и л е н а.

Комната учреждения.

Яркое солнце в окошко, наискосок. Окно зарешечено. На окне два-три горшка с цветами, пузатый графин с водой. У окна, боком к нему, так, чтобы свет падал под левую руку, сидит толстый лысый мужчина с неуверенным взглядом и обвислыми щеками. Рядом три железных тубуса, чемоданчик. На столе кипа карт и чертежей, все аккуратно сложено для проверки. За другими столами К о з л о в   и Л я л я  К о р и н а  вынимают чертежи и бумаги из тубусов и чемоданов, срывают печати. Тревожно поглядывают на Ш а р о в у   и  В а г н е р а.

В а г н е р.  Не хватает карт Козлова и Шаровой. У вас последние квадраты. Прошу поторопиться. У меня материалы только до конца дня, а изменений Лариса Григорьевна привезла много.

К о з л о в.  И как Вам столько материалов сразу дали? Не разрешается ведь это.

В а г н е р  (испуганно повернувшись). Прошу заниматься своими делами. Карты готовьте, карты.

К о з л о в.  Николай Николаевич, к обеду будут готовы.

В а г н е р.  Не позже. За это время я разберусь с Кориной. (Не поворачивая головы.) Как ваши дела, Лариса Петровна?

К о р и н а  (подходит к столу В а г н е р а. Говорит сухо, не очень любезно). На всех восьми объектах земляные работы закончены. Грунты правильные. Изыскания подтвердились. Очевидно, в квадратах 38к и 40к были заложены короткие шурфы.

В а г н е р (стараясь быть любезным). Как вы устраивались с жильем? На объектах или в соседних городках?

К о р и н а.  Опять в гостиницах.

В а г н е р.  За вами заезжали или сами добирались?

К о р и н а.  Заезжали, вы же знаете, что там автобусы не ходят. (Помедлив.) Еще раз прошу вас, Николай Николаевич, не посылать меня каждый месяц в командировки.

В а г н е р.  Это наша работа, Лариса Григорьевна, вы же геолог. Почти весь отдел по полгода в поле.

К о р и н а.  Но у меня семья. Раньше я никогда не отказывалась.

В а г н е р.  Я с этим считаюсь.

К о р и н а  резко поворачивается, отходит к своему столу.

В а г н е р.  Подготовьте мне быстро изменения и данные анализов.

Звонит местный телефон на столе у В а г н е р а. Он снимает трубку, слушает.

В а г н е р  (не поворачивая головы). Корину к городскому телефону.

К о р и н а  быстро выходит.

К о з л о в.  Николай Николаевич, Ляля ведь второй месяц как замуж вышла. Вы бы посочувствовали.

В а г н е р  (наливаясь кровью). Помолчите, Козлов, вам сейчас молчать надо. Говорить вы будете после работы, перед всем коллективом.

К о з л о в.  При чем тут коллектив, коллектив-то при чем? Все коллектив, да коллектив, разобрались бы сначала.

В а г н е р.  Коллектив разберется. А вы работайте, пока работаете.

Входит К о р и н а .

Ш а р о в а  (прячась за кульманом). Роман звонил?

К о р и н а (кивает головой). Сердитый. (Улыбается грустно.) А я ему каждый день писала, куда ни приеду – сразу письмо.

Ш а р о в а.  Там и почты-то нет.

К о р и н а.  Почему, полевая, везде.

Ш а р о в а.  Ты бы пораньше домой ушла, напиши увольнительную.

К о р и н а.  А ну его, связываться!

Садится за свой стол. В а г н е р  звонит по телефону.

В а г н е р.  Иван Антонович, доброе утро, Вагнер беспокоит. Разрешите зайти? (Кладет трубку, поднимается грузно и мелкими шажками выходит.)

Открывается дверь. Появляется М у ж ч и н а , лица не видно. Прячась за кульманом, он показывает  Ш а р о в о й  несколько вещей. Можно понять, что это дефицитные тряпки. Они негромко разговаривают. Подходит К о з л о в  . Тихо торгуются. К о з л о в   прячет что-то в карман, Ш а р о в а  рассматривает, прикладывает и убирает в сумочку купальник. Из-за кульмана видны части яркого лифчика и трусиков. М у ж ч и н а  уходит.

Ш а р о в а.  Вилен, миленький, что же ты придумаешь для меня? До часу надо карты достать, а то я погибла.

К о з л о в  (небрежно прохаживается по комнате). Обманем толстопузого, обязательно обманем.

К о р и н а.  Наточка, расскажи все Вагнеру, ей-богу, так будет лучше, а Вилену не до тебя, слышала, что ему готовят после работы?

К о з л о в  (развязным тоном). А, плевать мне. Пусть увольняют. «Ты людям все расскажи на собрании». Хрен им. (Напевает.) А как вызвали меня, сник от робости, а из зала мне кричат: «давай подробности!» Так вот, красавицы, подробностей не будет. (Подходит к Ш а р о в о й, обнимает, она отталкивает его. Он ей что-то шепчет.)