Наталия Сухинина - Где живут счастливые? Страница 49

- Ты что? Сидишь дома, не работаешь, какую тебе ещё гувернантку? Поссорились. Помирились.

Таня была третьей гувернанткой в их доме. Двое до неё ушли по собственному желанию. Таня догадывалась, почему. В доме тягостно жилось и тягостно дышалось. Здесь каждый жил для себя. И звонкий колокольчик Настиного смеха казался здесь инородным, чужим. Настенька ещё не умела жить для себя. Даже на земляничную поляну она не хотела идти одна, а непременно с Таней.

Шестьсот долларов. Святая земля... Скопила денег. Взяла отпуск. Настя плакала и просила приезжать быстрее. Лида нервничала — как я без тебя справлюсь? Андрей иронизировал: Тань, проконсультируй мать, когда у её дочери обед, когда «тихий час», а то ведь всё перепутает. Лида огрызалась и называла Андрея занудой.

Уехала. И Святая земля, желанная, виденная во сне, сотни раз пропущенная через сердце, стала явью. Но, нет-нет и возникало перед Таней личико ещё недавно совсем чужой девочки, её мягкие кудряшки, забавный лепет. Скучала, ой, как скучала гувернантка Таня по своей воспитаннице.

...Так сложилось: сразу после рождения Таня тяжело заболела. Дали инвалидность, с ней и пошла по жизни, прихрамывая, шагом неуверенным, осторожным. А потом свыклась с бедой, приняла её как верную попутчицу, знала: семьи ей не иметь, детей у неё не будет. Закончила институт. Потом работала с десяти до шести. В выходные вязала, читала, гуляла, помогала по силам маме. И вдруг эта девочка... Сердечная и такая неожиданная привязанность. Радость за каждое новое освоенное слово. Паническое беспокойство, если затемпературит, тихое счастье, когда в руке покоится тёплая детская ладошка.

Ходили лечить зуб.

Тань, я боюсь, больно будет...

А ты глазки закрой и повторяй: «Не боюсь, не боюсь», боль испугается и убежит от тебя без оглядки.

К кому убежит, к тебе?

Ко мне. А я тоже глаза закрою и тоже скажу: «Не боюсь...» Она дальше побежит. И все её будут гнать.

Тань, мне её жалко!

Кого жалко?

Боль. Все её гонят...

Вылечили зуб. И устроили праздник. Усадили кукол вокруг стола, зайца, медведя, трёх солдатиков. Пир на весь мир. Вечером приехали родители. Таня с Настей им про зуб и про одержанную победу. Андрей поохал для приличия, выпил чаю и тут же на кухонной кушетке отключился - устал. Лида посмеялась и села за телефон, говорила долго с какой-то подругой Сонечкой, только что вернувшейся из Америки. Потом накинула плащ, выпорхнула из дома - косметолог ждёт. Таня вздохнула: и почему так получается? Бог дал ребёнка, свет в окошке, а матери нет до него никакого дела, как чужая тётка, погладит по головке, хохотнёт на её проблемы. А у Тани такое желание отдать ребёнку всю себя, а ребёнка нет и не будет. Странно? Несправедливо? Кто знает...

Вернувшись из отпуска, она сразу же бросилась к телефону.

Таня приехала, моя любимая Таня! - это Настенька.

Я измучилась без тебя, почему ты так долго? - это Лида.

И она осталась.

Андрей и Лида в очередной раз «сцепились». Лида зашлась в истерике, Андрей назвал её дурой, ушёл.

Вернись! - закричала она ему с балкона. - Вернись, а то я за себя не ручаюсь.

Хлопнула дверца машины — уехал. Лида всхлипывала в ванной, Таня привычно капала ей в чашку валокордин, Настенька, привыкшая к родительским ссорам, спокойно раскрашивала фломастером новую «раскраску». Отрыдав, и положив на лицо маску, Лида прилегла.

Посиди со мной, - попросила Таню. - Скажи, почему мне так не везёт?

Тебе везёт. У тебя умненький, здоровый ребёнок, обеспеченный муж. Ты молодая, красивая.

Он не любит меня, - опять всхлипнула Лида. - Он мне изменяет, я чувствую это, чувствую...

Изменяет — это что? — подняла от фломастеров голову девочка.

Не встревай в чужие разговоры, - прикрикнула Лида.

Настя, - попросила Таня, - пожалуйста, полей в гостиной цветы, мы ведь хотели с утра, да забыли.

Настя ушла.

Так вот, - Таня строго взглянула в Лидины глаза. — Если хочешь сохранить семью, не раскисай. Андрей только и видит, что твои истерики. Кому это понравится? Дома почаще бывай, к ужину его жди. А то ты как чужая в доме. А Настя? Она ведь меня мамой называет, не дело это...

Лида будто и не услышала про Настю:

Да, я чувствую, он мне изменяет. Если он меня бросит, я не переживу.

Таня ещё раз с удивлением посмотрела на Лиду. Она хорошо понимала, что Андрея она не любит. Бросившись в его объятия, она прежде всего рассчитывала выбраться из опостылевшего общежития, из нищеты, прозябания. Жадно навёрстывая упущенное, торопилась, гнала, покупала бесконечные тряпки, мебель, рвалась на курорты, обожала рестораны. А Андрей уже тяготился ею. Он всё чаще задерживался на работе, стал приходить навеселе. А один раз посетовал Тане:

Ну, баба ненасытная, вот связался...

Андрей, - Таня испугалась этих слов, от них повеяло холодом, бедой, и прежде всего на её любимую Настеньку. — Андрей, у тебя ребёнок, ты в ответе за него, девочка не может расти без отца.

А мой Павлик может? Я же его ради этой истерички бросил. Запутался я, Татьяна, запутался. С той женой не развёлся, с этой не расписался. А сейчас вот увлёкся женщиной... Она у нас в офисе переводчица...

Андрей, - взмолилась Татьяна, — ну зачем мне это знать, разбирайтесь сами.

Нам уже, Таня, не разобраться.

В один из вечеров он пришёл пьяный. Они долго выясняли отношения за закрытыми дверями. Лила всхлипывала, Андрей сквернословил. Потом стал бить её, вытолкнул из спальни.

Убирайся, катись в своё родное общежитие!

Лида стала биться в истерике. Она каталась по полу, рвала на себе волосы. Андрей не выходил. Таня поставила ей раскладушку рядом с кроваткой дочери — успокойся, ложись спать. Но Лила бесновалась. Она схватила спящего ребёнка, убежала на кухню, закрыла дверь.

Таня, спаси меня! - кричала перепутанная девочка.

Открой! — Таня дёргала ручку двери.

Не открою!

Пожалей Настеньку.

А меня кто пожалел?

Таня металась от спальни к кухне.

Андрей, выйди, она напугает девочку.

Андрей молчал.

Лида, успокойся ради собственного ребёнка.

Лида рыдала.

В тот раз она всё-таки помирила их. Лучше худой мир, чем добрая ссора. Таня с Настенькой уехали на дачу, которую снял Андрей. Теперь они жили в тишине, гуляли, читали, фантазировали. И вот однажды...

Пойдём завтра на земляничную поляну, — торжественно объявила Таня девочке.

Она заранее присмотрела её. Рядом с дачей, мимо неглубокого овражка, справа от берёзовой рощицы, сплошь усеянная капельками земляники. Уложив Настеньку спать, Таня прибегала сюда не раз. Нет, ещё рано, через неделю. Ягоды уже совсем покраснели, через денёк. И вот - сегодня!

Два человека отправились в путь к поляне, волшебной, земляничной, где никто никогда не обманывает и не говорит плохих слов, где все живут и радуются.

И бабочки?

И бабочки.

А эти... лягушки?

А лягушки на поляне очень красивые, они умеют летать, как бабочки. Их от бабочек не отличишь совсем.

Беседуют тихо. Два человека, вытянувших два таких разных жизненных жребия. Две женщины, одна маленькая, в ярких фирменных брючках с фиолетово-розовым рюкзачком, любящая весь мир и рассчитывающая на взаимность. И другая, рано повзрослевшая, познавшая нужду, печаль и нездоровье. Разные? Нет, одинаковые. Потому что и та, и другая оказались не особенно нужными в этой жизни. Но одна не знала об этом, другая знала очень хорошо. И эти два не нужных никому человека оказались теперь очень нужны друг другу. Таня знала, что никого дороже в её жизни уже не будет. А Настя, Настя, разделила с самым дорогим ей человеком свою радостную дорогу к земляничной поляне.

Пришли. Ягоды пахнули ароматом, синие мелкие цветочки легли у ног. Девочка осторожно ступала по высокой траве, боясь ненароком раздавить ягодку.

Они собирали землянику, лежали на спине, любуясь облаками, потом устроили царскую трапезу — белый хлеб с сыром, помидоры, чай из термоса. И уже заканчивали трапезу, машина...

На их волшебную поляну въехала машина. Мама, папа, а ещё женщина в жёлтых брюках, мужчина в тёмных очках.

Вот вы где, — обрадовалась Лида, — а мы вас ищем, ищем.

Расстелили клеёнку, достали шампанское, коробку конфет, фрукты.

Наши друзья, — Лида кивнула на гостей. - Завтра уезжают в Америку, вот решили проводить их на природе...

Выпили. Разговорились. Гость в тёмных очках стал рассказывать анекдоты. Лида принесла из багажника ещё одну бутылку. Потом Андрей пошёл за хворостом - костёр, шашлыки.

Это волшебная поляна, здесь нельзя разводить костёр, - дрогнувшим голосом тихо сказала девочка.

Ну, Татьяна, глупости внушаешь ребёнку, уволю, - шутливо пригрозил Андрей.

Вы отдыхайте, а мы пойдём прогуляемся, - Таня взяла девочку за руку.

Они ушли в ближайший берёзовый лесок. Совсем рядом раздавался смех, повеяло дымком. И гуляли-то недолго. А вышли к поляне, там уже танцевали. Весело прогибаясь в такт музыке, танцевала Лида, откинув чёрные волосы, сбросив босоножки. Андрей неуклюже раскачивался из стороны в сторону, больше для порядка, чем для удовольствия. Женщина в жёлтых брюках подпрыгивала выше всех и с каждым прыжком лихо вскрикивала. Мужчина в тёмных очках был уже вовсе без очков и отплясывал почти вприсядку.