Владимир Королёв - Босфорская война Страница 65

Заметка Павла Алеппского, связанная с казачьим «сидением» в монастыре близ Сезеболы, позволяет думать, что иноки этой обители сочувствовали казакам, однако более ранняя запись монаха того же монастыря Митрофана недоброжелательна к предшествовавшим набегам запорожцев. Он, между прочим, сообщает, что при нападении казаков на Варну в 1606 г. многие из них были убиты «ромеями» (греками). «Возможно, — считает публикатор, записи Е.Э. Гранстрем, — что в этом случае под "ромеями" следует понимать гарнизон крепости Варны, — вряд ли местные жители были в состоянии противостоять хорошо вооруженному казачьему отряду». Из-за отсутствия дополнительных сведений остается неясным, кто конкретно были эти ромеи, но случаи, когда представители местного немусульманского населения участвовали в сопротивлении казакам, иногда все же происходили.

Эвлия Челеби, рассказывая с известными преувеличениями об отражении другого, более позднего казачьего набега на ту же Варну, утверждает, что «местные жители предприняли ряд нападений на казаков», а когда те из них, кто не успел уйти, закрылись в складах около пристани, «жители города, райяты и свободные, собрали много щепок, разложили их на крышах и перед воротами складов и зажгли их. Казаки были вынуждены выбраться наружу, их хватали в плен и связывали».

Вместе с тем сопротивляться казачьим налетам населению, действительно, было крайне тяжело, и на Босфоре мы знаем только один такой, уже упомянутый случай: в 1624 г. попытались сопротивляться жители Тарабьи, за что и поплатились. Это селение, напомним, состояло из семи кварталов греков и одного квартала мусульман. Конечно, возможно предположение, что сопротивлялись только мусульмане, но с еще большей вероятностью можно видеть в сопротивлявшихся и греков. Кстати, ранее фигурировавшая греческая запись о первом казачьем набеге на Босфор 1624 г. относится к казакам не слишком доброжелательно и, как мы видели, фальсифицирует результат экспедиции в пользу турок.

Уже говорилось, что стамбульцев буквально сгоняли для защиты столицы и пролива от казаков, и среди этих невольных защитников обязательно должны были быть и немусульмане. Иногда значительные отряды из немусульманских подданных Османской империи, включенные в состав турецкой армии, принимали участие в боевых действиях с казаками на их территории. Достаточно вспомнить казачий перечень разноэтничных групп османского войска под Азовом в 1641 г.: «А было с пашами под нами всяких воинских собранных людей всяких розных земель и вер царя турского, его земли и розных земель: 1 — турки, 2 — крымцы, 3 — греки, 4 — серби, 5 — арапы, 6 — можары, 7 — буданы, 8 — олшаны, 9 — арнауты, 10 — волохи, 11 — мутьяня, 12 — черкасы, 13 — немцы». Греки здесь поставлены на третье место, а большинство последующих групп — также христиане.

В силу сказанного отношение казаков к грекам и другим христианам Причерноморья и Босфора было гораздо более сложным, чем представлялось П.А. Кулишу, С.И. Мышецкому и В.Д. Сухорукову. Это отношение в реальной ситуации объективно не могло быть всегда одинаковым, раз и навсегда установленным и, несомненно, сильно зависело от конкретных обстоятельств.

В один ряд выстраиваются сообщения источников о грабеже и насилиях, которым подвергались турецкие христиане вместе с турецкими мусульманами.

В 1606 г., говорит Митрофан, запорожцы «дошли до Варны… и сожгли и разграбили… большинство христиан». Мы увидим, что в 1630 г. казаки будут громить греческие селения «блиско Крыму». По Эвлии Челеби, в 1656 г., когда казаки снова приблизились к Варне, «в городе остались только греки, а другие бежали в горы, унося с собой самые ценные вещи», но во время начавшегося разгрома среди этих греков «слышались такие вопли и плач, что кровь стыла в жилах человека». Уже отмечалось, что в 1623 г. казаки, кажется, пленили монахов православного монастыря близ Сизеболы. Согласно Э. Дортелли, в Карасубазаре казаки «разграбили и сожгли множество лавок, убивая всех им попадавшихся; такая участь постигла даже некоего армянского священника». Однажды, говорит П. делла Балле, ссылаясь на информацию армян, «чтобы избежать ярости казаков, которые производили невероятные опустошения на всех реках Черного моря», «все жители Трабзона покинули город и отправились в Эрзирум» (Эрзурум). В Трабзоне, как и в разорявшихся казаками селениях Босфора, проживало много немусульман.

Можно здесь снова упомянуть убийство донцами турецкого посла грека Ф. Кантакузина, который по дороге в Москву в 1637 г. находился на Дону и тайно посылал своих сотрудников-греков, перехваченных казаками, предупредить азовцев о казачьих планах[326]. Турки обвиняли донцов в том, что они, не ограничившись одним послом, побили и «всех армен и гречан», находившихся при нем, будто бы «для их сребра и злата»; при этом погибли и греки-монахи. Переводчик Ф. Кантакузина ахриян Осанко, казненный казаками, к тому же позволил себе дерзкую насмешку над ними.

Есть, однако, и другой ряд известий, свидетельствующих об особом, щадящем отношении казаков к единоверцам, проживавшим в османских владениях. В 1651 г. в Имеретин стало известно о набеге донцов «к Царюграду», и как раз в этом году имеретинский правитель Александр утверждал, что донские казаки «ходят на Черное море и бусурман воюют, а православным христианам никакого вреда не делают». В ходе разгрома греческих сел 1630 г. казаки отказались брать греков в плен. Э. Дортелли уже после своего сообщения о расправах казаков в Карасубазаре и убийстве армянского священника замечает, что они при захвате неприятельских судов турок убивают, тогда как «христианам предоставляется выкупиться, если только они сами не покупали рабов; в таком случае их убивают беспощадно, как и было в прошлом году (1633. — В.К.) со многими армянами».

В 1656 г. греки перед приходом казаков к Варне не ушли из города и, если верить Эвлии Челеби, просчитались. Что там конкретно произошло, неизвестно, но вообще христиане могли надеяться на пощаду. Мы еще скажем о взятии казаками Трабзона в 1625 г. — местные греки, спасавшиеся тогда в городских церквах и осенявшие себя крестным знамением, «были спасены». Подобным же, щадящим образом вели себя даже гораздо менее дисциплинированные разницы во время их персидской экспедиции. При набеге на Фаррахабад, писал Ж. Шарден, местные христиане (это были армяне), «чтобы спастись от их ярости и избавить от грабежа свои дома… кричали им: "Христос, Христос!", и, чтобы скорее дать знать о своем христианстве, осеняли себя большими крестами с головы до ног». Казаки, слыша и видя это, «щадили их и сохраняли их дома».

Турецкий парламентер на переговорах с донцами утверждал, что они, «неправие убийцы и разбойницы непощадны», взяв в 1637 г. Азов, «не пощадили… в нем никакова мужеска возраста, ни стара ни мала… посекли всех до единова». Но это было вовсе не так: греков и прочих христиан, как и их имущество, казаки не тронули и предоставили им возможность по-прежнему вести торговлю или идти кто куда хочет. Вскоре же греки, нанятые Войском, заделали разбитое взрывом место городовой стены. Известны и некоторые другие случаи «делового сотрудничества» казаков с греками, вроде того, что произошел в 1628 г., когда на Черном море казаки «два корабля встретили и принудили дать выкуп: все у них забрали и продали грекам в Козлове»[327].

Эти два приведенных ряда сообщений, как и все другие известия, показывают, что прямолинейные суждения об отношениях казаков и немусульман Босфора ошибочны и далеки от того, что происходило в действительности.

Сделаем выводы:

1. Турция оказалась не готовой к отражению казачьих набегов на Босфор. Крепости Анадолухисары и Румелихисары, считавшиеся надежной преградой для любого неприятеля с севера, из-за слабой эффективности их артиллерии и быстроходности чаек и стругов не могли сдержать казаков, оставляя к тому же совершенно беззащитной наибольшую часть пролива, расположенную севернее крепостей.

2. Османское командование пыталось использовать в борьбе с казаками многие другие способы и средства, но они не приносили желаемого успеха. Турецкий флот, стремившийся защитить огромное морское побережье и разбрасывавшийся по акватории моря, терял свои преимущества и в силу нехватки кораблей зачастую не мог эффективно оборонять Босфор и даже саму столицу империи. Османская разведка и служба наблюдения не справлялись со своими обязанностями.

3. Казаки прибегали к внезапным мощным и скоротечным нападениям, используя фактор неожиданности и максимально применяясь к условиям местности и другим реальным обстоятельствам. Успеху казаков способствовали особенности их судов, умелое командование, своеобразное казачье военное искусство и высокие воинские качества участников экспедиций.

4. Разгром казаками босфорских поселений носил жестокий характер, сопровождался уничтожением живой силы и сооружений врага, погромом дворцов, богатых домов и торговых заведений, приносившим ценные трофеи.