Михаил Толочко - Военные разведчики XX века Страница 56

В марте 1953 года почил Иосиф Виссарионович, затем арестовали Берию и — вот напасть: мидовцы донесли в Москву, что резидент с женой образовали в посольстве пробериевскую фракцию! Обвинение по тем временам нешуточное.

Неожиданно Петрова поразила болезнь глаз, потребовалось операция. С помощью друга-поляка он попал к местному доктору, связанному со спецслужбами. В беседе с австралийскими друзьями часто возникала тема: а почему бы не остаться в Канберре навсегда? Вряд ли где-нибудь еще так эффективно делают операции на глазах…

Петров давно к этому внутренне был готов, однако Евдокия, которую новый скандал уже успел лишить места секретарши (причиной явился инцидент, когда Дуся бросила в жену посла кусок пирога), и думать не хотела о политическом убежище: в Москве остались мать и сестра, их ожидали бы репрессии.

События развивались динамично. 27 февраля 1954 года Петров впервые связался с австралийской контрразведкой: обещали политическое убежище и круглую сумму на покупку фермы. Однако решение о бегстве он принял лишь после того, как в посольстве в его сейфе были обнаружены секретные документы, которым надлежало храниться в другом месте. Это грозило большими неприятностями, вплоть до привлечения к уголовной ответственности.

Это стало последней каплей, и Владимир, даже не поговорив с любимой женой, захватил кое-какие секретные документы и исчез из посольства.

Тут и развернулись все драматические события. Начались поиски пропавшего соотечественника: его могли убить или похитить — мало ли что бывает за рубежом! Евдокию перевели из городской квартиры в посольство, лишили телефона, радио и газет и поставили под контроль. Исчезновение мужа и неизвестность впереди — все это было невыносимо, бедная Ду-ся даже пыталась повеситься на шнуре от утюга, да не выдержал шнур.

13 апреля австралийское радио официально объявило о том, что третий секретарь советского посольства Петров попросил политического убежища. Однако Евдокия назвала это ложью, обыкновенным империалистическим трюком, так как была убеждена, что мужа увели против его воли!

Через две недели после исчезновения Владимира ей передали письмо от него с просьбой о встрече. Ответ она написала под диктовку: «Я опасаюсь встречи с тобой, это может быть ловушка» — и была полна решимости вернуться в Москву.

19 апреля живописный конвой проводил Дусю в самолет под гиканье зевак и репортеров, призывавших ее остаться в Австралии. Для устрашения толпы конвой приказал фотографировать собравшихся, полагая, что все моментально разбегутся.

Но никто не убежал, наоборот, к аэропорту подкатились контрразведчики, оттеснив эскорт, предложили остаться, но Дуся отказалась. Самолет взлетел. Во время полета Дусю обрабатывали командир самолета и стюардессы. Стойкая чекистка и тут отказалась.

Предстояла высадка в Дарвине, последнем пункте на австралийской территории.

В аэропорту произошло новое драматическое событие: эскорт окружила австралийская полиция и полностью разоружила, хотя курьеры имели право на ношение оружия. Тут же Евдокии устроили телефонный разговор с мужем, умолявшим ее присоединиться к нему — ведь он прекрасно знал, что ожидает ее в Москве.

Только тогда она перешла Рубикон и осталась.

Пожалуй, в истории перебежчиков она вошла как самая сомневающаяся, а паблисити получила самое что ни есть.

СПАСЕНИЕ «СОФОКЛА»

Январь — апрель 1941 года.

После заключения 28 сентября 1939 года в Москве договора о дружбе и границе между СССР и Германией, известного также как пакт Молотова — Риббентропа, в Москву и Берлин зачастили торговые делегации — немцам позарез нужны были советская пшеница, нефть, никель; советские же представители договаривались о поставках изделий немецкой металлургической промышленности: труб, станков, кораблей, самолетов. Гитлер и Геббельс заявляли, что главный и единственный враг Германии — Англия… Однако политики, дипломаты и военные понимали: договор этот — передышка, перемирие и свои основные планы Гитлер рано или поздно попытается реализовать.

Передышка была использована и в целях повышения боевой мощи Красной Армии, и для восстановления советской разведывательной сети, в значительной степени разрушенной сталинскими репрессиями. Был обновлен и состав военных атташе — руководителей легальных резидентур советской военной разведки.

В конце 1940 года военным атташе в Белграде назначили генерал-майора Александра Георгиевича Самохина, начавшего энергично восстанавливать старые связи и привлекать новые источники информации. Балканы вообще, а Югославия в частности, занимали важное место в планах Генерального штаба Красной армии, который еще в 1937–1938 годах и до весны 1941 года придавал большое значение участию Югославии, Греции и Болгарии в отражении вполне возможной агрессии фашистской Германии против СССР.

Не последнее место в выявлении фактов военных приготовлений Германии, в том числе и на Балканах, отводилось генералу Самохину, вместе с новым назначением получившему и псевдоним — «Софокл».

4 января 1941 года начальник Разведывательного управления Красной Армии генерал Голиков доложил Сталину очередное сообщение «Софокла», с выдержками из доклада югославского генштаба: «…Россия в неблагоприятном положении из-за присутствия немецких дивизий в Румынии… Россия, исходя из ситуации, сотрудничает с Германией, хорошо зная, что столкновение с фашизмом неизбежно, но в Москве считают, что каждый день войны для Германии приносит жертвы, а для СССР — усиление… Россия имеет новый оперативный план… где центр тяжести будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе… Верховное командование Красной армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их…»

Югославский генштаб был неплохо осведомлен — маршал Шапошников, — а впоследствии генералы Мерецков и Жуков преследовали именно эти цели: в случае нападения Германии на СССР отсечь ее от румынской нефти и лишить вермахт поддержки румынской армии.

28 января 1941 года «Софокл» сообщил о сделанном в узком кругу заявлении немецкого посла: «Балканы для немцев являются решающим звеном… Если СССР с этим не согласится, то война с ним неизбежна». В середине февраля в Центр пришло новое сообщение «Софокла»: в восточной части Европы немцы держат 127 дивизий. А 10 марта — еще более тревожная информация: Гитлер отказался от захвата Англии, ближайшая его задача — захват Украины и Баку; дата выступления — апрель — май 1941 года; союзники — Венгрия, Румыния и Болгария; идет усиленная переброска немецких войск в Румынию. 4 апреля сообщение «Софокла» носило более определенный характер: немцы готовятся напасть в мае, Советскому Союзу противостоят Кенигсбергская, Краковская и Варшавская группировки немецких войск…

«Софокл» давал ценную информацию советскому командованию до апреля 1941 года, вплоть до захвата Белграда немцами.

21 апреля 1942 года.

По возвращении в СССР генерал-майор Александр Самохин командовал 29-м стрелковым корпусом, затем работал в Главном разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии, а 21 апреля 1942 года получил новое назначение — командующим 48-й армией, действовавшей в районе станции Касторная.

По пути самолет «ПР-5» должен был совершить посадку в Ельце, чтобы новый командарм представился командующему Брянским фронтом, передал ему пакет особой важности из Ставки Верховного Главнокомандующего и получил от командующего фронтом указания.

«Часа через три после вылета из Москвы, — показывал Самохин на допросе в «СМЕРШе» 26 июня 1946 года, — я заметил, что самолет перелетел передний край нашей обороны. Я приказал пилоту лететь обратно, он развернулся, но немцы нас обстреляли и подбили».

Пилот авиагруппы Генерального штаба Константин Коновалов с трудом посадил подбитую машину на пологий, открытый со всех сторон склон холма. К самолету рванулись немецкие солдаты — много, до роты, как определил Самохин, но грязь затрудняла их продвижение. Немцы открыли огонь.

Генерал достал документы с грифом «для служебного пользования» и поджег их, остатки затоптал в грязь. Подбежавшие немецкие солдаты сбили его с ног, обыскали. В качестве трофеев им достались партийный билет Самохина, предписание, служебное удостоверение работника ГРУ и орденская книжка — в 1940 году он был награжден орденом Красной Звезды за подготовку кадров для Красной Армии.

Сначала генерала Самохина доставили в Орел, в штаб 2-й танковой армии, а затем на самолете отправили в Восточную Пруссию, Летценскую крепость, где долго держали в одиночке. Допросы шли один за другим — немцы прекрасно знали, что он ответственный работник ГРУ, бывший советский военный атташе в Югославии. Но Александр Самохин, несмотря на все угрозы, информации не давал.