Кто боится гендера? - Джудит Батлер Страница 17

в Африке. В 2009 году евангелический пастор Скотт Лайвли, родом из Массачусетса, завершил многолетнюю кампанию против того, что тогда называлось правами ЛГБТ, призвав к "войне" против равноправия. Впервые он приехал в Уганду в 2002 году, а затем вернулся в 2009 году вместе с рядом религиозных лидеров, чтобы произнести зажигательную речь, в которой сравнил геев с нацистами и педофилами. По данным Human Rights Campaign, Лайвли возложил ответственность за геноцид нацистов и Руанды на права геев. В 1995 году он опубликовал ревизионистскую книгу "Розовая свастика: Гомосексуальность в нацистской партии", в которой он утверждал, что нацистская партия была полна геев и что жестокость нацистов может быть напрямую связана с гомосексуальностью. В 2009 году он приукрасил эту надуманную причинность, заявив, что быть геем на самом деле хуже, чем быть нацистом. После его встречи с неопятидесятническими религиозными лидерами в Уганде в стране начались призывы к суровому наказанию геев и лесбиянок, кульминацией которых стал принятый в 2014 году законопроект, согласно которому сексуальная близость между двумя людьми одного пола карается наказанием, включающим пожизненное заключение.

Лайвли, конечно же, не смог бы оказать такого влияния, если бы неопятидесятнические церкви не заняли центральное место в жизни угандийцев. В середине 1980-х годов церкви стали играть все большую роль, поскольку правительство прекратило финансирование здравоохранения и образования. Возрастание роли церкви в повседневной жизни четко соответствовало неолиберальным формам социального отказа. Неопятидесятнические церкви, также известные как "Рожденные свыше" или "Балоколе", проповедовали как процветание (и предпринимательскую этику), так и традиционные африканские ценности. В 2004 году финансирование, изначально предназначенное для образования и лечения ВИЧ/СПИДа, было перенаправлено на "морально обоснованные кампании", спонсируемые консервативными христианскими организациями. Политика, сформулированная в то время президентом Уганды Йовери Мусевени, выступала против презервативов, отказывалась предоставлять молодым людям информацию о передаче ВИЧ и вообще предлагала воздержание до брака в качестве государственной политики.

Влияние американских просемейных христианских организаций с тех пор не ослабевает благодаря финансовым вложениям США в религиозную инфраструктуру региона. В 2005 году Джордж Буш выделил не менее 8 миллионов долларов на программы "только воздержание" в Уганде. Идея о том, что только Уганда несет ответственность за подобное законодательство из-за своих "отсталых" взглядов на сексуальную жизнь геев и лесбиянок, фактически опровергается документами о взаимосвязанных сетях финансовой поддержки и религиозного влияния со стороны Соединенных Штатов. В 2004 году в Кампале была создана организация Sexual Minorities Uganda (SMUG), занимающаяся защитой прав ЛГБТИ и противостоящая влиянию Скотта Лайвли. В 2012 году Центр конституционных прав (CCR) в Нью-Йорке совместно с SMUG обвинил Лайвли в "преступлениях против человечества в форме преследования" и попытался привлечь Лайвли к ответственности за содействие широкомасштабному преследованию ЛГБТК+ в Уганде. В июне 2017 года CCR и SMUG добились прогресса в своем совместном деле. И все же летом 2022 года SMUG была распущена правительством Уганды, обвиненным в том, что она не смогла зарегистрироваться в качестве НПО только после того, как правительство отказало ей в этом праве.

Можно выдвинуть множество тезисов о том, как появилось такое законодательство. Можно утверждать, что здесь действуют христианские колониальные стратегии, и это было бы отчасти верно. Можно также утверждать, что свою роль играет национализм, и это вполне логично, учитывая, что Фрэнк Мугиша, исполнительный директор SMUG, объяснил, что сообщество ЛГБТКиА+ обвиняют в том, что они "не угандийцы". Принятые в таких странах, как Уганда, антигейские законы, например, закон о борьбе с гомосексуальностью, принятый в апреле 2023 года и предусматривающий смертную казнь за мужеложство, можно понять только через обращение к экономической и колониальной истории. Однако центральное место в любом исследовании занимает тот факт, что церкви стали институтами, которые несут основную ответственность за предоставление социальных услуг, от которых отказываются все более неолиберальные и бедные деньгами правительства. Церковь обеспечивает удовлетворение основных потребностей и при этом реорганизует понимание сексуальности и гендера, навязывая определенные ценности и создавая определенные страшные призраки. Вопросы морали в отношении сексуальности и гендера в этом контексте связаны с предоставлением основных социальных услуг, включая здравоохранение. Таким образом, они становятся вопросами жизни и смерти не только в Уганде, но и во все большем числе других регионов мира.

Лайвли - всего лишь одна личность, и вряд ли он действовал в одиночку. Его взгляды перекликаются с политикой ультраконсервативной евангелической церкви и ее современными связями с целым рядом правительств. Их совместные усилия, так сказать, помогли создать и спровоцировать подобные нападения на членов их сообщества. Ведь, по большому счету, ни одно сообщество не обращается против самого себя, не будучи подстрекаемым к этому, не будучи убежденным в том, что какая-то часть сообщества представляет смертельную угрозу для самого сообщества. Ставя проблему таким образом, я подразумеваю, что целевые группы, по сути, являются частью сообщества. Но проблема более фундаментальна: сообщество теперь более узко определено и зависит от исключений и изгнаний, чтобы защитить границы своего самопонимания. Внутренний враг - это теперь тот иностранный элемент, который угрожает сообществу изнутри. Подстрекательство сообщества к нападению на ту или иную часть населения зависит от эффективного подстрекательства, обещания, вызывающего опасный фантом, который затем призывают наказать, изгнать или уничтожить. Таким образом, "подстрекательство" к патологизации и криминализации сексуальных диссидентов - это не просто культурная болтовня, а дискурсивная формация, способная регулировать жизнь и смерть, разграничивать гражданство и преступность. Захватывающая сила мощной фантазии о надвигающемся вреде и разрушении становится одним из тех самых механизмов и средств, с помощью которых ежедневные гомофобные нападки становятся государственной политикой и государственным насилием.

После того как конституционный суд Уганды отклонил предложенный в 2013 году закон о борьбе с гомосексуальностью, предусматривавший смертную казнь в качестве возможного наказания за секс с геями и лесбиянками, этот вопрос продолжал обсуждаться до тех пор, пока закон не был переработан и принят в апреле 2023 года. Уже в мае 2021 года президент Мусевени подписал закон о "сексуальных преступлениях", который включал многие из тех же положений, а также суровые наказания за секс-работу и сексуальные акты геев и лесбиянок, называя гомосексуальность "противоречащей порядку природы". Является ли это местным мнением или привнесенным через транснациональные евангелические сети? Его с полным правом можно рассматривать как продолжение колониального влияния. Впервые геи и лесбиянки были объявлены вне закона в Уганде во время колонизации страны Великобританией, которая закончилась в 1962 году. Продолжающемуся влиянию колониальной криминализации лесбиянок и геев противостояла организация SMUG, которую президент, как ни парадоксально, обвинил в "социальном империализме". Трезвое утверждение Мугиши о том, что ЛГБТК+ люди всегда были частью жизни Уганды, похоже, не имеет значения, поскольку гомофобные последствия колониализма