Кто боится гендера? - Джудит Батлер Страница 71

А как насчет войны, подобной той, что развязана против Украины: Знают ли те из нас, кто живет за пределами этого региона, что такое разрушение? Что значит не знать его, даже если знать, что оно непостижимо, выходит за пределы познания? Или истребление народов в Амазонии, которые вымирают и, согласно прогнозам, будут вымирать из-за корпоративного экстрактивизма? А как насчет пандемии, все еще продолжающей развиваться с пониженной скоростью, и грядущих пандемий, из-за которых так много людей живут с ощущением окружающей смерти, которую они не знают ни как обозначить, ни как оплакать? А если учесть неолиберализм и сокращение социальных и общественных служб, все более шаткий характер работы, отказ от медицинского обслуживания, пенсионного обеспечения, права на защиту от выселения: все это подчеркивает растущую нестабильность жизни, ее вынужденную прекарность. На данный момент более восьмидесяти миллионов человек во всем мире насильственно выселены из своих домов, и примерно каждый восьмой живет в трущобах. О разрушениях капитализма можно написать много книг, и все же ощущение разрушения, уничтожения самого ценного, постоянно сопровождает нас - либо как свершившаяся реальность, либо как продолжающийся процесс, либо как пугающая перспектива. Многие из нас живут с ощущением, что наша жизнь тоже не имеет цены, может стать таковой в один момент или в конце концов, что мы можем оказаться или уже оказались в неоплатных долгах, пожизненно привязаны к банкам, обеспечивая их прибыль, не имея возможности позволить себе жилье. А как быть всем нам, кто не знает, будет ли в будущем доступное или недорогое здравоохранение или перспектива стабильной работы, которая обеспечит условия жизни для нас самих и тех, с кем мы взаимозависимы?

Возможно, все это кажется далеким от гендера. Но когда гендер представляется как угроза человечеству, цивилизации, "человеку" и природе, когда гендер уподобляется ядерной катастрофе, вирусу Эбола или полномасштабной демонической силе, тогда именно к этому нарастающему страху разрушения апеллируют политические акторы. Они видят нарастающий страх и знают, что могут использовать его в своих целях, поэтому нагнетают его еще больше. Существует готовый и постоянный страх перед разрушением, источник которого трудно назвать, который нагнетается и подстегивается для укрепления как религиозных авторитетов, так и государственной власти или их укрепляющегося союза, как мы видим в путинской России, Республиканской партии в Соединенных Штатах и различных странах Восточной Европы, Восточной Азии и Африки. Вытеснение этого страха разрушения из идентифицируемых условий его производства - климатической катастрофы, системного расизма, капитализма, карцеральной власти, экстрактивизма, патриархальных социальных и государственных форм - приводит к созданию "культурных" фигур или фантомов, наделенных силой разрушать землю и фундаментальные структуры человеческих обществ. Именно потому, что это разрушение происходит без того, чтобы назвать и проверить его источники, страх и тревога сгущаются без надлежащего словаря или анализа, а "гендер" и "теория критической расы" производятся и нацеливаются как причины разрушения. Гендер - это не просто вопрос индивидуальной идентичности, а категория, описывающая разделение труда, организацию государств, неравное распределение власти. Гендер никогда не был "просто культурным", но именно так его представляют оппоненты, которые хотят рассматривать гендер как второстепенную проблему, или те, кто считает, что культурные патологии ответственны за разрушение социальных миров. Когда гендер определен как причина разрушения, он сам должен быть уничтожен, и за этим следует цензура, департментализация гендерных и женских исследований, лишение прав на медицинское обслуживание, усиление патологизации, ограничение мест для публичных собраний, отмена или отказ от законов, защищающих от дискриминации, и принятие законов, сегрегация, молчание и криминализация тех, кто пытается жить своей жизнью без страха. Все эти законы говорят: Нет, вы будете жить в страхе, а возможно, и вовсе не будете считать свою жизнь жизнью.

Давайте помнить, что убийство женщин, транссексуалов, квиров, бисексуалов и интерсексуалов - это реальная форма разрушения, происходящая в мире. Убийство черных женщин, убийство черных квиров и транссексуалов, убийство мигрантов, в том числе квиров и транссексуалов, - все это разрушительные действия. По мере увеличения числа жертв становится все более очевидным, чьи жизни считаются бесценными, а чьи - нет. Неравенство скорбящих дает о себе знать. Как только гендер в его призрачной и сокращенной форме включает в себя права на аборты, доступ к репродуктивным технологиям, услуги по охране сексуального и гендерного здоровья, права транссексуалов любого возраста, свободу и равенство женщин, борьбу цветных квиров за свободу, воспитание детей-одиночек, воспитание детей-геев, новые родственные связи вне гетеронормативных моделей, права на усыновление, смену пола, гендерно-подтверждающую хирургию, сексуальное образование, книги для молодежи, книги для взрослых и изображения наготы, то он представляет широкий спектр политической борьбы, которую его противники стремятся прекратить в попытке восстановить патриархальный порядок в государстве, религии и семье, авторитаризм настоящего времени. Единственный путь вперед заключается в том, чтобы все те, на кого направлено это движение, собрались более эффективно, чем это сделали их враги, признали свой союз и бороться с подготовленными для них фантазмами с помощью мощного и восстанавливающего воображения, способного провести различие между разрушением жизни и коллективным жизнеутверждением, определяемым борьбой и даже нерешительностью.

Кажется очевидным, что фашистские пристрастия или политические течения - это те, которые стремятся лишить людей основных прав, необходимых им для жизни, и делают это либо без учета их вероятной гибели, либо потому, что фашизм является эффективным способом уничтожения этих жизней или установления их ненужности. Авторитаризм, напротив, обычно понимается как форма государственной власти, но авторитаристы возникают внутри демократических режимов, избираясь именно путем разжигания фашистских страстей, эскалации страха перед разрушением со стороны социальных движений, который превращается в моральное алиби для уничтожения чужих жизней. Авторитаристы, стремящиеся разжечь фашистские страсти, прекрасно знают, что страх перед разрушением уже проходит через тех, кто видел, как разрушаются климат, окружающая среда, профсоюзы и перспективы финансовой безопасности. Когда этот страх и разгорается, и организуется синтаксисом фантома, "разрушение" локализуется вовне, в чужих людях или языках, в элитных силах - и то, и другое упаковывается в "гендер", который угрожает вторжением и разрушением. Атака на гендер задействует вековую конспирологическую логику для поддержки антидемократических режимов. Если иностранные источники характеризуются как еврейские, то это, очевидно, еще более эффективно для превращения страха перед разрушением в фашистскую страсть.

Возможно, аргументы не способны справиться со страхом перед разрушением, который