Александр Игнашов - Нюрнберг. Скамья подсудимых Страница 11

ЙОДЛЬ: Я был старшим по чину офицером после Кейтеля и замещал его.

РУДЕНКО: От вас исходила директива о подготовке плана нападения на Советский Союз? Я цитирую показания генерала Варлимонта: «Йодль ошеломил нас этим».

ЙОДЛЬ: Эта война должна была быть превентивной. Советская Россия была опасна для мира. Мы считали, что Сталин…

РУДЕНКО: Директива о нападении исходила от вас?

ЙОДЛЬ: Я был одним из тех, кто готовил план нападения.

РУДЕНКО: Кейтель, Геринг, Мильх, Паулюс заявили, что были против войны с Советским Союзом. Что вы скажете об этом? Вы меня слышите, Йодль? Вы помните речь Гиммлера об уничтожении на Востоке десяти миллионов славян? Освободившиеся земли Гитлер хотел превратить в райские сады для немцев, не так ли?

ЙОДЛЬ: Что фюрер хотел сделать, я не знал.

РУДЕНКО: Приказ об уничтожении пленных после допроса подписан вами?

ЙОДЛЬ: Я хотел бы увидеть этот документ.

РУДЕНКО (передаёт документ). У вас нет сомнений в его подлинности?

ЙОДЛЬ: Это подлинный документ.

РУДЕНКО: Вы подписывали приказы, которые противоречили международным законам и договорам.

ЙОДЛЬ: Я должен был консультироваться с Гаагской конвенцией?

РУДЕНКО: Вы могли повлиять…

ЙОДЛЬ. Повлиять? На что повлиять? Если бы я был против, меня бы расстреляли. Долг солдата, кодекс чести — выполнять приказы.

РУДЕНКО: Этот кодекс чести распространяется на убийство мирного населения?

ЙОДЛЬ: На войне жертвы неизбежны.

РУДЕНКО: Что касается репрессий против евреев…

ЙОДЛЬ: Мне ничего не было известно об этом!

РУДЕНКО: Трибунал располагает донесением Коха на ваше имя: «Еврейское население Киева, тридцать пять тысяч человек, было уничтожено». (Передаёт Йодлю ещё один документ.) Там так написано?

ЙОДЛЬ (отстраняется от бумаги). Да.

РУДЕНКО: И вы ничего об этом не знали?

ЙОДЛЬ: Я не помню, когда впервые увидел этот документ.

Камера Гесса. Гесс ходит из угла в угол, посматривая на лейтенанта Уиллиса. Оба молчат.

ГЕCC: И что дальше? Вы хотели мне что-то сказать. Что? Я слушаю. Слушаю!

УИЛЛИС: Вы столько лет были другом фюрера…

ГЕCC: Вместе мы были в тюрьме. И что?

УИЛЛИС: В тюрьме он диктовал вам «Майн кампф». Вы знали о нём все: его мысли, идеи.

ГЕCC: Знать всё невозможно. И что?.. Вам интересно, кто я? Идеолог нацизма? Или миротворец?.. Мальчик мой, вы действительно так наивны? Исповеди не будет. Позвольте мне самому подвести итог своей жизни в общих чертах.

УИЛЛИС: Вы говорили на допросе, что лучше гибель заодно с большевизмом, чем вечное рабство с капитализмом.

ГЕCC: Я цитировал доктора Геббельса. В северо-западном блоке нашей партии в двадцатые годы были сильны ненависть к капитализму и симпатия к советской России. Геббельс даже крикнул фюреру: «Бессмыслица, ты победила!», когда услышал, что нашей главной задачей станет уничтожение коммунизма. Мы с интересом наблюдали за политической игрой Сталина. (Пауза.) Что дальше, лейтенант?

УИЛЛИС: Я бы мог помочь вам.

ГЕCC: То есть?.. Меня вполне устраивает пожизненное заключение. Я найду себе занятие по душе. Вы ведь пришли за моей душой?

УИЛЛИС: Рейхсмаршал Геринг возомнил себя мессией.

ГЕCC: Меня не интересует бывший рейхсмаршал Геринг. Вы пришли шантажировать меня? Здесь прослушивается всё. Итак, я слушаю вас.

УИЛЛИС: Я знаю, кто ведёт переговоры о будущем Германии.

ГЕCC: Я догадываюсь, кто. К чему вы клоните, лейтенант?

УИЛЛИС: Когда, по-вашему, началось сближение Германии и советской России?

ГЕCC: Интересный поворот! Робертс уже допрашивал меня об этом.

УИЛЛИС: Вы сказали: двадцать третьего мая 1939 года.

ГЕCC: В тот день фюрер заявил, что нам в течение двух лет необходимо разгромить Англию, Францию и Польшу, а потом и Советский Союз. Но до того надо любой ценой склонить Россию на свою сторону. Мы нуждались в хлебе, топливе, руде, фосфатах. Мы задействовали все каналы для сближения, но русские нас словно не понимали. И только когда до войны с Польшей осталось одна неделя, Риббентроп и Молотов подписали пакт о ненападении.

УИЛЛИС: Разве Сталин не встречался с Гитлером?

ГЕCC: Он был готов встретиться с фюрером во Львове семнадцатого или восемнадцатого ноября 1939 года.

УИЛЛИС: Встреча не состоялась?

ГЕCC: Я не могу ответить на этот вопрос.

УИЛЛИС: Встреча не состоялась?.. (Пауза.)

ГЕCC: Итак, мой друг Хаусхофер встречался с Робертсом, и помощник главного обвинителя от Великобритании дал ему гарантии личной безопасности?

УИЛЛИС: Они знают, кто приходил в камеру к Роберту Лею накануне его самоубийства.

ГЕCC: У вас есть записи этих прослушек? (Уиллис кивает: да.) Они говорили о будущей Германии, о том, какой станет Европа? У Европы один враг, не так ли?

УИЛЛИС: Восток, мусульмане. Ислам.

ГЕCC: Не славяне и не евреи? Так чей же кулак должен угрожать Востоку? Новая Германия? Америка? При чём здесь я?

УИЛЛИС: Ваш друг Хаусхофер по просьбе Гитлера ездил в Тибет?

ГЕCC: Когда это было! Маги, волшебники, Шамбала!..

УИЛЛИС: Вы зря иронизируете!

ГЕCC: Вы в это верили? И верите? Америка мечтает править миром?

УИЛЛИС: Позвольте нашему Президенту самому решать!

ГЕCC: Без нашего оккультного института? Кстати, об «Анненэрбе»… (Пауза.) Кто вы, лейтенант Уиллис?.. Зачем вы пришли ко мне? Чего вы от меня хотите?

УИЛЛИС: Я хочу, чтобы вы поняли…

ГЕCC: Вы хотите? Или хотят те, кто стоит за вами? Америка мечтает править миром? Но при чём здесь наш фюрер и тайные силы? Лейтенант, мне надоели эти игры! Да, фюрер общался с тайными силами. Каким богам он молился, я не знаю.

УИЛЛИС: Бог в нас самих.

ГЕCC: Вы уже цитируете нас!

УИЛЛИС: Нельзя быть одновременно немцем и христианином, приходится выбирать.

ГЕCC: Автора этой фразы я тоже знаю. Шамбалу Хаусхофер так и не нашёл.

УИЛЛИС: А как же тибетский монах в зелёных перчатках? Хранитель ключа, кажется? В Берлине в одном из подвалов русские нашли шесть трупов тибетцев. Они лежали в виде круга. В центре этого круга лежал тот самый хранитель ключа…

ГЕCC: И об этом Хаусхофер говорил с Робертсом? (Уиллис кивает: да.) И с судьей Лоренсом? (Уиллис кивает.) Я так понимаю, что он торговался не только ради себя. Следом за этим будут и другие процессы? Кто-то сядет за решётку, а кто-то продолжит работать, но на нового хозяина. Всё вполне естественно, лейтенант!

УИЛЛИС: Коммунисты рано или поздно повесят каждого из вас.

ГЕCC: Вы думаете?.. А как же третья мировая война? Я бы на месте вашего Президента начал к ней готовиться. Война явная или тайная… Народ Германии будет нести груз вины и крест покаяния.

УИЛЛИС: Не надо высоких фраз!

ГЕCC: Согласен. Мир уже раскололся надвое. Русские собирают свою команду, вы — свою. Причём здесь я?

УИЛЛИС: Скоро мы станем союзниками.

ГЕCC: Мы уже ими стали!.. (Улыбается.) Жаль, что на свободу я выйду очень не скоро и ногами вперед!..

Три удара гонга. Зал заседаний трибунала. У микрофона — Джексон.

ДЖЕКСОН. (Читает речь): «Господа судьи! Никогда ещё не было столь массовых убийств. Террор стал нормой жизни. Пришло время вынесения приговора. Именно эти люди создали Адольфа Гитлера. Они вложили оружие в его руки. Вина Адольфа Гитлера — их вина…»

Двор в тюрьме Нюрнберга. Подсудимые прогуливаются, посматривая друг на друга и на конвоиров во главе с лейтенантом Уиллисом.

ГЕРИНГ: Скажите, Йодль, вы считаете Гесса разумным человеком?

ЙОДЛЬ: Какого Гесса?

ГЕРИНГ: Вы тоже не узнаёте его?

ЙОДЛЬ: Гесс был эстет, знаток искусства.

ГЕРИНГ: И лётчик, каких мало!

ГЕCC: Не смешно!

ГЕРИНГ: А вы, Шахт, узнаете Гесса?

ШАХТ: Не знаю, не знаю.

ГЕРИНГ (Гессу). Вы ещё надеетесь убедить нас в том, что вы — Рудольф Гесс?

УИЛЛИС: Вы там — не орать!

ГЕРИНГ (после паузы). Когда фюрер узнал о побеге Гесса в Англию, знаете, что он сказал? «Он что, сошёл с ума?» — орал фюрер.