Фридрих Дюрренматт - Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы Страница 30

Из навоза выкатывается помост, завешенный спереди белым занавесом.

Кулисы мы будем спускать сверху, например вот этот фасад виллы в Фивах, он нам скоро понадобится.

Фасад опускается сверху до половины высоты сцены и снова уплывает вверх.

А вот, например, наш естественный спутник — луна.

Наверху слева показывается полная луна, потом закатывается.

Разве может быть искусство без романтики, романтика — без любви, любовь без лунной ночи? Мы ведь показываем не реалистический спектакль, не нравоучительную пьесу и уж никак не абсурдную драму. Мы предлагаем вашему вниманию произведение поэтическое. Пусть наш сюжет и не очень приятен для обоняния — аромат истинной поэзии возьмет свое. Остальной реквизит притащат на сцену двое рабочих сцены. Например, вот этого обессиленного вепря.

Двое рабочих, кряхтя, кладут на помост вепря, потом собирают в складки занавес — теперь он напоминает ледяную глыбу.

Без этой скотины нам не обойтись. А то, что на ногах у рабочих высокие сапоги, — простительно, если принять во внимание то, что у них под ногами. Дамы и господа! Вот, собственно, и все, что я собирался вам сказать. Но прежде, чем начать спектакль, я хочу вам представиться. Я — грек. Имя мое Полибий, и я родом из Самоса. Я — личный секретарь нашего национального героя. Но даже самое забитое, безответное существо — я умышленно выбираю эти выражения — должно когда-нибудь заговорить после всех этих бесконечных и, с исторической точки зрения, бесплодных столетий. Поэтому-то я и решился заговорить, так сказать, приподнять завесу прошлого. Мы ведь тоже мечтали о месте под солнцем и надеялись на достойное человека существование. И куда же мы приземлились? Вид этой сцены вам все объяснит. Пора, однако, я заболтался. Вон идет мой шеф. Видите, он вешает лук на ледяную глыбу. Садится на помост.

Появляется Геркулес. На нем львиная шкура, в руках лук и дубинка. Он садится на помост радом с вепрем.

Итак, мы начинаем: «Геркулес и Авгиевы конюшни». Это пятый подвиг нашего национального героя, но мы начнем с конца четвертого. Снег. Две тысячи девятьсот одиннадцать метров над уровнем моря. Дамы и господа! Начали.

Геркулес, запорошенный снегом, сидит рядом с засыпанным снегом вепрем.

Геркулес. Холодно.

Полибий. Холодно.

Геркулес. Воздух такой разреженный.

Полибий. Высокогорный воздух. (Дует в ладони, хлопает руками по телу, топчется, пытаясь согреться.)

Геркулес. Садись. Твои танцы меня нервируют.

Полибий. Пожалуйста. (Залезает на помост и садится слева от вепря.)

Молчание. Оба мерзнут.

Геркулес. Ветер северный.

Полибий (слюнявит правый указательный палец, затем поднимает его кверху). Северо-западный.

Геркулес. К счастью, я захватил львиную шкуру.

Полибий. А я, к сожалению, одет слишком по-летнему.

Геркулес. Туман сгущается.

Полибий. В десяти шагах ничего не видно.

Геркулес. Снег опять пошел.

Полибий. Начинается буран.

Геркулес. Греки на глетчере — жалкое зрелище.

Грохот.

Полибий. Лавина.

Геркулес. Наша нация не создана для альпинизма.

Полибий. Тем более мы можем гордиться, что первыми взошли на Олимп.

Геркулес. Первым взошел вепрь.

Грохот.

Полибий. Камни летят.

Геркулес. Полгоры катится вниз.

Полибий. А Олимп вообще-то солидная гора?

Геркулес. Понятия не имею.

Молчание. Вьюга.

Полибий!

Полибий. Что прикажете, маэстро Геркулес?

Геркулес. Перестань стучать зубами.

Полибий. Пожалуйста.

Геркулес. Я что-то задумался.

Полибий. Это от холода.

Геркулес. Работаю как лошадь. Побеждаю древних чудовищ, чтобы они не топтали полей Греции. Развешиваю на деревьях разбойников, ставших грозою наших дорог. Но с тех пор, как ты у меня служишь, дела идут хуже, хотя ты и привел в порядок мою корреспонденцию. Я предпочел бы, чтобы было наоборот.

Полибий. Вы правы, маэстро. Первые три подвига, которые я вам организовал, принесли нам немного. Гонорар за немейского льва выплачивали по весу, а лев-то оказался карликовой балканской породы. Гидра утопла в лернейских болотах, а керинейская лань и вовсе от вас сбежала. Остается, правда, эримантский вепрь. Вот это была погоня! До самой вершины божественной горы, которой до нас человеческий глаз и не видывал!

Геркулес. Мы ее тоже не видим.

Полибий. Зато мы наконец пристукнули этого страшного вепря.

Геркулес. А снег все идет.

Полибий. Наконец-то мир вздохнет спокойно.

Геркулес. А нам-то какой прок?

Полибий. Огромный. Эримантский вепрь лежит бездыханный в снегу, а там, где вепрь, там и гонорар.

Геркулес. Но это же не эримантский вепрь, а какая-то дохлая свинья.

Полибий (рассматривает тушу). А ведь и верно. Свинья.

Молчание.

Наверное, за вепрем гналась.

Геркулес. Как и мы.

Полибий. Маэстро, нельзя терять присутствие духа.

Геркулес. Опять лавина.

Полибий. Где свинья, там и вепрь.

Геркулес. Он в том ущелье.

Полибий. В ущелье?

Геркулес. Эримантский вепрь на моих глазах свалился в пропасть.

Полибий. Значит, и гонорар туда же. Пятнадцать тысяч драхм там лежат.

Геркулес. На три тысячи больше, чем я в среднем зарабатываю на разбойнике.

Молчание.

Полибий. А нельзя его оттуда достать?

Геркулес. Слишком глубоко.

Молчание.

Полибий. Надо это дело обдумать.

Геркулес. Свинья тоже замерзла.

Молчание.

Полибий. Эврика!

Геркулес. Что?

Полибий. В Фивах у меня есть знакомый чучельщик. Можно его попросить…

Геркулес. О чем?

Полибий. Чтобы он свинью переделал в вепря. Разница невелика.

Молчание.

Геркулес. Снег прошел.

Полибий. И туман рассеивается.

Геркулес. Встанем.

Встают, отряхивают с себя снег.

Сделаем зарядку.

Приседают, размахивают руками.

Теперь голова опять ясная.

Полибий. Слава Богу.

Геркулес. Ты меня хочешь превратить в афериста.

Полибий (испуганно). Но, высокочтимый маэстро…

Геркулес. Ты хочешь, чтобы я свинью выдал за вепря.

Полибий. Но ведь иначе у нас пропадет гонорар! Подумайте только: пятнадцать тысяч драхм!

Геркулес. Плевать я хотел на твои пятнадцать тысяч!

Полибий. Но, высокочтимый маэстро! Вспомните, сколько у вас долгов!

Молчание. Геркулес рассеянно смотрит на Полибия.

Геркулес. Помолчи!

Полибий. Пожалуйста!

Геркулес (громовым голосом). Мы на Олимпе.

Грохот.

Полибий. Опять лавина.

Молчание.

Геркулес (орет). А мне плевать!

Грохот.

Полибий. Еще одна.

Молчание.

Если будете орать, и другая половина горы вниз покатится.

Геркулес (в бешенстве). Сам ты у меня сейчас покатишься! Нет у меня долгов! Понятно?!

Полибий. Есть, высокочтимый маэстро!

Геркулес. Врешь! (Хватает Полибия за плечи.)

Полибий (в смертельном страхе). Я не вру, высокочтимый маэстро! Вы же это сами знаете. Вы кругом в долгу! Банкиру Эврисфею должны? Должны. А опекунскому управлению, а архитектору Аясу, а портному Леонидасу?.. Всему городу должны, высокочтимый…

Тьма. Грохот. Тишина.

Полибий, хромая, выходит из-за помоста.

Он потирает зад, левая рука его — в гипсе.

Полибий (задыхаясь). Он всегда славился своей вспыльчивостью и сейчас еще знаменит этим. Он столкнул меня вместе со свиньей с Олимпа. Мы упали в лес у подножия горы, а потом он и сам скатился вниз, вместе с верхушкой скалы. (Вытаскивает из-за шиворота сосульку.) Сосулька! (Швыряет ее в оркестр.) К счастью, громадные скалы милостиво меня миновали, зато Геркулес свалился прямо на меня. Он остался невредим. В общем, из нас троих ему больше всех повезло. А я лежал между свиньей и национальным героем. Ладно, хватит об этом. Я бы уже давным-давно бросил эту службу. Но секретарю без диплома (и в Афинах, и в Родосе я завалился на экзаменах) трудно найти место, а кроме того, национальный герой мне уже два месяца задерживает зарплату. Но даже самые страшные вспышки гнева смягчает его…