Сергей Маковский - Собрание стихотворений Страница 10

«Не ты ль однажды, девой-жрицей…»

Не ты ль однажды, девой-жрицейна празднике Панафиней,меня задела колесницейзолотоблещущей своей?

Не ты ли, — помнишь: вечер, форум,литавры, — мимо шли как раз —и сердце мне пронзила взоромтвоих патрицианских глаз?

Не ты ль, со стен острозубчатых,заслышав издали мой рог,на камни уронила смятыйгербами вышитый платок?

О, да! Стократ красой желаннойты разум обольщала мой.Тогда, представ мне Донной Аннойв Севилье чёрнокружевной,

или тогда — в садах Версальских,танцуя пудреный гавот,или тогда — всходя по-царскина якобинский эшафот…

И не тебя ль ещё недавновстречал я, — в оны дни, увы,Пальмиры севера державной, —на берегах моей Невы?

«Зноен день, но с гор прохлада…»

Зноен день, но с гор прохлада:и жара, и не жара.В этих старых липах садаветер шелестит с утра.

Небо, даль, просторы… Боже!этакая благодать —на качалке полулёжаи дремать и не дремать,

слушать тишины безбрежнойголоса: цикады скрип,гуд пчелы и шорох нежный,шелковистый шорох лип.

И беззвучье и звучанье,песня золотого дня…Этой музыке молчаньянет названья у меня.

«Вдали от города и от людей…»

Вдали от города и от людей,от сутолоки общей несвободы,вдали от жизни прожитой своейопять я гостем у природы.

В лесу, на перекрёстке трёх дорогзаглохнувших, стоит скамья по дубом, —облюбовал я этот уголокв уединении сугубом.

Чуть шелестит вокруг лесная тишь,рассказывает сны тысячелетий.И только слушаешь её, молчишьи растворяешься в тепле и свете…

«Бескрайные сумрачны земли…»

Бескрайные сумрачны земли,которыми сердце полно.Люблю их, люблю — не затем ли,что покинул давным-давно?

Загублено, выжжено, стёрто…А вспомнишь когда невзначай —пустыней покажется мёртвойберег твой, средиземный рай.

Крест («Свой крест у каждого. Приговорён…»)

Свой крест у каждого. Приговорён,взвалив на плечи ношу, каждыйнести её, под тяжестью согбен,и голодом томясь и жаждой.

За что? Но разве смертному данопроникнуть тайну Божьей кары?Ни совесть не ответит, всё равно,ни разум твой, обманщик старый.

Но если не возмездье…  Если Богстраданья дарствует как милость,чтоб на земле, скорбя ты плакать моги сердцу неземное снилось?

Тогда…  Ещё покорнее тогда,благослови закон небесный,иди, не ведая — зачем, куда,согнув хребет под ношей крестной.

Не помощи. Нет роздыха в пути,торопит, хлещет плетью время.Иди. Ты должен, должен донестидо гроба горестное бремя.

«Пусть отчизны нет небесной…»

Пусть отчизны нет небеснойи чудес не ждёт земля —всё Творение чудесно:время, солнце, звёзды, я,

мысль моя, вот это слово,прозвучавшее в веках,свет и тени сна земного,сон о райских берегах…

Коль обманет — что же, что же?Здесь,  во тьму из темноты,этот луч сознанья, Боже,этот луч сознанья — Ты.

«Не покоряйся искушенью…»

Не покоряйся искушенью,безбожному не верь уму,не верь тоске, не верь сомненью,не верь неверью своему.

Лицом к лицу пред вечной тайной,в ничтожестве — о, как велик!Всему единое мерило,всего единый судия —твое сознанье озарилослепые бездны бытия…

«Не может быть, чтоб этот мир трёхмерный…»

Не может быть, чтоб этот мир трёхмерный,куда-то уносящийся в веках,мир святости, любви — и тьмы и скверныи красоты божественно-неверной,чтоб этот мир был только прах…

Не может быть, чтоб огненная сила,пронзающая персть, была мертва,и правды благодатной не таилаиспепеляющая всё могила —все подвиги, все жертвы, все слова.

Не может быть, чтоб там, за небесами,за всем, что осязает наша плоть,что видим мы телесными глазами,не веял Дух, непостижимый нами,не слышал  нас Господь.

Дождь («Ах, воистину чудесен…»)

Ах, воистину чудесендень весенний! Даже в дождь.Лес мне дорог и без песен,сладок запах мглистых рощ.

В гнёздах прячутся наседки,плачет небо, на травутихо каплет с каждой веткисквозь намокшую листву.

Низко облака над лесом.Грустно, сыро и темно.Пусть! И дождевым завесамзавораживать дано.

Лужи, грязь, вода в овраге.Дождь… А всё ж как хорошаэтой животворной влагилес обнявшая душа!

«Не мысль — предчувствие, прозренье…»

Не мысль — предчувствие, прозренье:земля и мир и жизнь моя —как сон небес, как провиденьенеузнанного бытия.

Преображающим рассветомсияет полдень надо мной,и нет границы между светом,бессмертием и тишиной.

Земля («Когда к земле вплотную прикоснусь…»)

Когда к земле вплотную прикоснусьи всеми чувствами в неё поверю, —себе каким ничтожным покажусь,себя какою мерою измерю!

Земля, персть косная и жизни персть.Покинули её давно уж боги,и от небес единственная весть —не сон ли человеческий о Боге?

Но если… если этот сон не ложь!Тогда весь прах земной предстанет ложью,и ты в себе безмерность познаёшьи образ и подобье Божье.

«Был создан мир или не создан…»

Был создан  мир или не создан,а прибывает нерушимо,отвека и вовеки сущийи гибнуть вечно обречённый…

Что знаем? И до нас — что звёздамв пучинах неба? Мимо, мимовчерашний день и день грядущийлетит во тьму мертворождённый.

Из бездны в бездну мчится время,хоронит всё в одной могиле.Как искры быстрых метеоров,зажглись на миг и гаснут люди.

И нет границы между теми,которые когда-то были,и теми жизнями, которыхсегодня, завтра ли не будет.

«Пылает небо над пустыней…»

Пылает небо над пустыней,слепят полдневные лучи.Далеко — море, в котловинелепечут горные ключи.

Туда, в лесную тень, по скаламиду тропинкой не спеша —каким-то счастьем небывалымтомится певчая душа.

Жук прожужжит иль свистнет птица,или в траве зашелестит —всё, всё земное будет снитьсяи вечность тайную сулит.

Нездешней правдой сердце дышити чутко замирает вдруги в каждом звуке слышит, слышитнеслышный уху, тайный звук…

Огарок («Погаснет электричество в квартире…»)

Погаснет электричество в квартире —спешишь огарком заменить.И станет в комнате и в целом миревсе по-другому как-то быть…

Нарушен установленный порядок,насторожилась тишина.Предчувствий, обольщающих догадокдуша встревоженно полна.

Как маленький огарок, луч вливаяв заманивающую тьму,она мерцает призрачно-живая,подобная во всём ему.

Фитиль то вспыхнет, то как бы от страхазажмурится. И вновь темно…И громче дряхлая бормочет Пряха,жужжит веретено.

Сочельник («В эту ночь, когда волхвы бредут пустыне»)