Варвара Малахиева-Мирович - Хризалида Страница 10

«Я иду одна тропинкой белой…»

Я иду одна тропинкой белой.Под ногой моей кристаллы льда.За чертой лесов заиндевелыхЗолотятся в туче купола.

Тишины великой несказаннойНа полях померкнувших печать.Было больно, непостижно, странно,Было страшно сердцу умирать.

А теперь под белым покрываломСпит оно и в зимнем сне своемПомнит только город небывалый,Над земным вознесшийся путем.

«Бабочка крылом меня задела…»

Бабочка крылом меня задела,Пролетела мимо глаз,На плече, трепещущая, селаИ взвилась, и в сумрак унеслась.

Где она? Куда, мой дух овея,Смутной тайной спряталась она?Из Аида пленная ПсихеяИль из гроба вставшая от сна?

Или это весть о близком чуде,О свободе, вечной и святой?Я уйду, исчезну, я не будуНикогда, нигде ничьей рабой.

«Много ли нужно раненой птице?..»

Много ли нужно раненой птице?Кусочек неба, кусочек земли,Капля воды, через силу напиться,И нужно, чтоб люди к ней не пришли.

Чтоб не коснулись крыла больного,Дробинку в сердце не стали искать,Чтоб не посмели ни вздохом, ни словомТаинству смерти мешать.

«Ливень, проливень. Шумные всплески…»

Ливень, проливень. Шумные всплескиНа стекле дождевой занавески,Молний яростный блеск.Оглушительный трескИсполинского громаБлизко-близко от нашего домаСтарый дуб расколол пополам.Любо тешиться в небе громам!

«Хорошо вечереющим лугом…»

Хорошо вечереющим лугомОдному, навсегда одному,Разлучившись с единственным другом,Уходить в многозвездную тьму,

И дышать придорожной полынью,И омыться душистой росойПеред тем, как в небесной пустынеЗатеряться незримой звездой.

«Светлой, гордой и счастливой…»

Наташе

Светлой, гордой и счастливойЯ во сне тебя видалаИ молитвой усмирялаСердца трепет боязливый.

Ты во сне была царицей,Вся в парче и в жемчугах.Были глаз твоих зеницыКак зарницы в небесах.

Я была рабыней пленнойИ на твой приветный зовПодняла глаза смиренноОт цепей и жерновов.

И, дивясь красе и власти,Долу взор не отвела……И с улыбкою участьяТы кинжал мне подала.

«В сердце лезвие измены…»

В сердце лезвие изменыВскрыло вновь былую боль.Стали тесны жизни стены,Снится даль надмирных воль.

Без желанья и преградыКолесниц небесных ход,Храма звездного лампады,Чистых духов тихий лет.

Облако

Алле Тарасовой

Помнишь знаменье из светаВ час закатный в облаках?В жемчуг розовый одетыйАнгел Нового ЗаветаС арфой пламенной в руках.

Ангел, тающий на тверди,В темно-блеклой бирюзе,Был он гнев и милосердьеИ в молитвенном усердьиТаял в радужной слезе.

И в лесу, в упавшем мраке,Над волной немых песковВдруг раздался вой собаки,И прочли мы в этом знакеВ тьму и пламень чей-то зов.

«Он всех бесправней на земле…»

Л.И. Шестову

Он всех бесправней на земле,Его схватили и связали,Как Прометея на скале,На камне быта приковали.

И дали меры и весы,И малых страхов трепетанье,И разделили на часыПолет всемирного скитанья.

Но место есть, где он орел,Где в непостижном раздвоеньиОн крылья мощные обрелИ нет преград его паренью.

«Слышен песен лебединых…»

М.В.Ш.

Слышен песен лебединыхЗа прудами дальний зов.Успокойся, мой родимый,Отдохни от наших слов.

Встали белые туманыОт уснувшего пруда.Спи, мой светлый, мой желанный,Успокойся навсегда.

Там, где нежно плачут ивыНад кристальною водой,Буду ждать я терпеливоДня свидания с тобой.

«Всё это сон. Любовь, борьба…»

Всё это сон. Любовь, борьба,Возврат, и Смерть, и воскрешенье…Молчи, Душа. Творись, судьба.Расти, могильное томленье.

Уж замер вздох в твоей груди,Уж запечатана гробница.Еще немного подожди,И пробуждение свершится.

«Господи, высоко Твой престол…»

Господи, высоко Твой престол.Долетит ли вздох моей молитвы?Господи, последний час пришел.Одолеет дьявол в этой битве?

Новой мукой, пламенем скорбей,Закали еще мой дух лукавыйИль сожги его рукой своей,Но пускай не одолеет дьявол.

«Как тень убитого от места не отходит…»

Как тень убитого от места не отходит,Где кровь его лилась, где взяли жизнь его,Так и моя душа и днем, и ночью бродитВкруг сердца твоего.

Что нужно ей в храмине тленья,Следов ли ищет крови пролитойИли укрыться хочет на мгновеньеОт вихрей стужи мировой?

Мой дух о ней, как о тебе, не знает,Кто жив, кто мертв, и где ваш бедный прах.Он в каждом взмахе крыльев улетаетТуда, где Солнце Солнц сияетЕму в нездешних небесах.

«Не задуй моей лампады…»

Не задуй моей лампады,Не гаси моей свечи,Дел не надо, слов не надо.— Веруй, мучайся, молчи.

Только в смерти Божье словоРазрешит нас до концаОт меча пути земного,Нам пронзившего сердца.

Старость

Ночи стали холоднее,Звезды меньше и бледнее,Все прощания легки,Все дороги далеки.

Крики жизни дальше, тише,Дым кадильный вьется выше.И молитва в час ночнойЖарче солнца в летний зной.

Всё, чему увять — увяло.Всё земное малым стало.И с далеких береговНеотступный слышен зов.

«В бессолнечной угрюмости осенней…»

В бессолнечной угрюмости осеннейТяжелая свинцовая вода,Как счастья, ждет волны оцепененьяИ панциря из голубого льда.

Скуют тоску могучие морозы,Былую муть заворошат снега.И белых дней потянутся обозы…О, как зима долга!..

«Точило ярости Господней…»

Памяти январских дней

Во дни войны гражданской

Точило ярости ГосподнейЕще не доверху полно,Еще прольется и сегодняУбийства древнее вино.

Ты, засевающий над намиТвои незримые поляЗемною кровью и слезами,Ты, чье подножие — Земля,

Зачтешь ли ей во искупленьеЕе кровавые ручьи,И каждый вздох ее терпенья,И каплю каждую любви?

Осенью