Кайсын Кулиев - Раненый камень Страница 11

ПЕСНЯ СУХОЙ ЧИНАРЫ

Надо мной плыла когда-тоПтичья стая,Подо мной была когда-тоТень густая.

На ветру я песни пела.Мне, бывало,Вьюга ветви снегом белымПеленала.

И с ветрами и с дождямиЯ дружила,И луна меня ночамиСеребрила.

Я, как добрая царица,Не скупилась.В тень мою какая птицаНе садилась?

Корни, ветви буря злаяНе сломила,Крепкий ствол пила стальнаяНе спилила.

Мало мне на белом светеЖить осталось:Что не может сделать ветер,Может старость.

Пусть по веткам оголеннымДождь стекает,Птица к деревам зеленымУлетает.

Мой конец топор прочертит,Я исчезну,Но своею буду смертьюВам полезна.

Запою в печи гудящей.Как бывало,Будто мне, огнем горящей,Горя мало.

Мы, деревья, как героиУмираем,Что деревья, что герои —Мы сгораем.

Ветер кажется белым-белым:Он летел по снежным пределам.Ветер кажется мне зеленым:Он летел по лесистым склонам.

В нем — дыханье свежих платанов,В нем — дыханье снежных становий,В нем — дыханье древних туманов,Запах меда и запах крови…

Спилили дерево, оно свалилось,Полно печали, горькой как зола,И та речушка, что под ним струилась,Впервые горе жизни поняла.

Шептались листья с ней при лунном светеИль падали, покрывшись желтизной,И освежались, легкие как дети,Прохладою и влагою речной.

Им песни по ночам вода певала,Пока заря, пылая, не взойдет,А утром просыпается, бывало,И смотрит сквозь листву на небосвод.

И мир казался ей тогда зеленым —Земля, и небо, и она сама…Но ствол упал, упал с тяжелым стоном,И речка сходит, бедная, с ума.

Ей кажется, что путь ее бесцелен.Всю ночь о мертвых листьях слезы льет,Проснется на рассвете — где же зелень?Как странен мир, как бледен небосвод!

И чахнет речка, будто от недуга,Винит себя и плачет до сих пор:Зачем она не защитила друга.Не отвратила от него топор?

Будь я живописцем, там, на скалах.Как бы я тропинки рисовал!Это мысли путников усталых…Вот они, уйдя за перевал,

Тянутся в тени чинар зеленых.Это матери моей печаль,Как печаль тех сумерек бессонных,Что уходит по тропинкам вдаль.

То печаль балкарок, кабардинок,Матерей… О, кто бы написалГорскую задумчивость тропинокНа вершинах и в теснинах скал!

НАДПИСЬ НА КНИГЕ КЯЗИМА МЕЧИЕВА

Это книга — иль это народа родногоСердце, полное смуты, пыланья, томленья?Слышу мудрой горянки душевное слово,Слышу рев пораженного пулей оленя.

Это книга — иль это народа родногоСны, которые снятся в ночные туманы?Вижу крови следы на скале, вижу снова:Тур срывается в пропасть, страдая от раны.

Это книга — иль это народа родногоБоль, терпенье, и мудрость, и жизни начало?Или это вода из ключа из живого,Та, что горцев от ран боевых исцеляла?

Эта книга — как зов, что звенит издалече.Весть о тех, кто прошел, головы не склоняя,Мимо бездны, взвалив на широкие плечиКамни бед, камни горя сурового края.

Эта книга осталась как их завещанье.Эта книга — как память о времени злобном,Эта книга — и встреча с былым и прощанье.Эта книга — как надпись на камне надгробном.

Это к нам из-за гор голоса долетелиТех, кому до мечты доскакать так хотелось.Это ярость борца, это песнь колыбели.Боль надежды, и ум, и безумная смелость!

Не пни вековые на выжженных склонахЯ славлю чинару в побегах зеленых,И землю, ее вскормившую,И тучу, ее полившую.

Не древнему руслу в сожженной долинеЯ кланяюсь речке, журчащей и ныне,И снегу, ее породившему,И морю, ее проглотившему.

ОБВАЛ

Дождь по ущельям бушевал,—Казалось, вдоль тесниныОн промочил громады скалДо самой сердцевины.

Сорвавшись с черных облаков.Висел он над горами,Подобно тысяче орловС шуршащими крылами.

Гремел, шумел он, завывалСта тысячами глоток.Хлестал Черекский перевалСта тысячами плеток.

Он гнал камней тяжелый валПо горному отрогу.Сбивал со склонов глыбы скал,Перерезал дорогу.

В краю, лежащем между скал,Бывало так от века:Весенний дождь рождал обвал,На горе человека,

В ущельях свадьбы запиралИ пастухов со стадом,Дороги он перерезалКоням и конокрадам.

И все ж бедняк благословлялБеды своей свирепость:Обвал порою превращалСеленье горца в крепость.

ГРОМ

Две горы ли, две скалы лиБьются лбами в этот час.Или вдруг с горы пустилиВниз по крышам тарантас?

Первый гром грозы весеннейПрокатился за горой,Как полки перед сраженьем,Скалы выровняли строй.

Старикам в грозе весеннейВидится огонь и дым.Грохотом былых сраженийВешний гром приходит к ним,

Им мерещатся дорогиИ тревоги прежних дней,И дрожащие их ногиШпорят вороных коней.

Гром грохочет в отдаленье,Видится мальчишкам бой.Кажется им гром весеннийБлизкой пушечной пальбой

Медленно рождая фразы,Вдалеке грохочет гром.Мне он кажется рассказомО грядущем и былом.

РУКИ ГОРЦА

Мгла над желтой чинарой,Над осенней листвой.Горец, труженик старый.Покачал головой.

Сел он, седоволосый,Чуть сощурив зрачки,Положил он на посохДве дрожащих руки.

Руки горца, знавалиВы счастливей деньки.Серый камень тесали,Закаляли клинки.

Вы могучими были,И не так уж давноВы пшеницу косили,Ворошили зерно.

Вы и поле пахалиС незапамятных днейИ проворно седлалиСамых лучших коней.

Кровь водою смывали,Разрывали бинты.Голубиц обнималиНеземной красоты.

Колыбели качали,И ласкали детей,И землей засыпалиОпочивших друзей.

Вы дома возводили,Превращенные в прах,Вы огонь разводилиВ ледяных очагах.

Разгребали во вьюгуС гор скатившийся снег,Подвигали вы другуСвой последний чурек.

Никогда не ленились,Не жалели щедрот,А теперь опустились.Кто вас в том упрекнет?

НАШИ ДОРОГИ

По равнинам и по скатамВьетесь вы издалека,От гранита сероваты.Желтоваты от песка.

Засыпает вас метельюВот уже который век.Вы изогнуты в ущельях.Переломаны у рек.

Где-то солнце камень старыйНакалило в летний день,Где-то добрые чинарыПутнику бросают тень.

Утром здесь туман ложится,Пыль клубится в час дневной,Ночью гравий серебритсяПод серебряной луной.

Поздней осенью дорогиЛистьями покрыты сплошь,В мягких листьях тонут ноги.Ты по золоту идешь.

На горе ли, под горою,—Павшие сто лет назад.Здесь под плитами героиБезымянные лежат.

Здесь порой поют и плачут,По дороге с двух сторонКто с веселой свадьбы скачет,Кто плетется с похорон.

…Помню, по дороге старойИз далекого селаМать с корзинкой шла с базара,На спине меня несла.

И от легкости корзинкиИ от тяжести нуждыМатери моей слезинкиНа песке прожгли следы.

По дорогам этим послеБрел я сам, пуглив и мал,И копытцами мой осликПо сырым камням стучал.

Пояса дорог старинных,Где зимой, который век.С веток падая, рябинаКрасит кровью белый снег,

На своих потертых спинахВы укачивали насИ на родину с чужбиныПриводили в светлый час.

КЛИНОК И РОЗА