Яков Полонский - Стихи Страница 20

А. С. ПУШКИН**

Читано автором в Москве, в день открытия памятника Пушкину, в 1 заседании Общества Любителей Российской Словесности, 6 июня 1880 года.

Пушкин — это возрожденьеРусской Музы, — воплощеньеНаших трезвых дум и чувств,Это — незапечатленныйКлюч поэзии, священныйВ светлой области искусств.

Это — эллинов стремленьеК красоте и лицезреньеИх божеств без покрывал,Это — голос Немезиды,Это девы ЭвменидыОкровавленный кинжал…[23]

Это — вещего баянаСтрунный гонор… свист Руслана…И русалок голоса…Это — арфа серафима,В час, когда душа палимаЖаждой веры в небеса,

Это старой няни сказка,Это молодости ласка, —Огонек в степной глуши…Это — слезы умиленья…Это — смутное влеченьеВечно жаждущей души…

Свой в столицах, на пирушке,В сакле, в таборе, в лачужке,Пушкин чуткою душойСлышит друга голос дальний, —Песню Грузии печальной…Бред цыганки кочевой…

Слышит крик орла призывный,Слышит ропот заунывныйОкеана в бурной мгле, —Видит небо без лазуриИ, — что краше волн и бури, —Видит деву на скале…

Знает горе, нам родное…И разгулье удалое, —И сердечную тоску…Но не падает усталый —И, как путник запоздалый,Сам стучится к мужику.

Ничего не презирая,В дымных избах изучаяДух и склад родной страны,Чуя русской жизни трепет,Пушкин — правды первый лепет,Первый проблеск старины…

Пушкин — это эхо славыОт Кавказа до Варшавы,От Невы до всех морей, —Это — сеятель пустынный,Друг свободы, неповинныйВ лжи и злобе наших дней.

Это — гений, все любивший,Все в самом себе вместивший —Север, Запад и Восток…Это — тот «ничтожный мира»,Что, когда бряцала лира,Жег сердца нам, как пророк.

Это — враг гордыни праздной,В жертву сплетни неотвязнойСветом преданный, — враждой,Словно тернием, повитый,Оскорбленный и убитыйСвятотатственной рукой…

Поэтический мессияНа Руси, он, как Россия, —Всеобъемлющ и велик…Ныне мы поэта славим —И на пьедестале ставимПрославляющий нас лик…

«Любя колосьев мягкий шорох…»**

Любя колосьев мягкий шорох           И ясную лазурь,Я не любил, любуясь нивой,           Ни темных туч, ни бурь.Но налетела туча с градом,           Шумит-гремит во мгле;И я с колосьями, как колос,           Прибит к сырой земле…К сырой земле прибит — и стыну,           Холодный и немой,И уж не все ль равно мне — солнце           Иль туча надо мной?!.

НА ИСКУСЕ

Как промаюсь я, службы все выстою,Да уйду на ночь в келью свою,Да лампадку пред девой пречистоюЗасветив, на молитве стою…

Я поклоны творю пред иконоюИ не слышу, как сладко поютСоловьи за решеткой оконною,В том саду, где жасмины цветут…

Но когда, после долгого бдения,Я на одр мой ложусь, на меня,Сладострастием вея, виденияПрошлой жизни встают ярче дня.

Замыкаю ль ресницы усталые —Я тону в бездне сладостных грез:Все-то вижу глаза ее впалые…Плечи бледные… волны волос…

Начинаю ль дремать — тяжко дышится, —Я безумца в себе узнаю;Мне сквозь сон ее жалоба слышитсяНа беспутную юность мою…

И в слезах призывая спасителя,Крик ребенка я слышу — и в нем,В сироте, чую вечного мстителяЗа любовь, что покрыл я стыдом…

И нет сил одолеть искушение!Забывая молитву мою,У погибшей прошу я прощение,Перед ней на коленях стою…

ХОЛОДНАЯ ЛЮБОВЬ

Когда, заботами иль злобой дня волнуем,            На твой горячий поцелуйНе отвечаю я таким же поцелуем, —            Не упрекай и не ревнуй!

Любовь моя давно чужда мечты веселой,            Не грезит, но зато не спит,От нужд и зол тебя спасая, как тяжелый,            Ударами избитый щит.

Не изменю тебе, как старая кольчуга            На старой рыцарской груди;В дни беспрерывных битв она вернее друга,            Но от нее тепла не жди!

Не изменю тебе; но если ты изменишь            И, оклеветанная вновь,Поймешь, как трудно жить, ты вспомнишь,                                                                         ты оценишь —            Мою холодную любовь.

СТАРИК

Старик, он шел кряхтя, с трудом одолевая            Ступеньки лестницы крутой,А чудо-девушка, наверх за ним взбегая,            Казалось, веяла весной.Пронесся легкий шум шагов, и ветер складок,            И длинный локона извив…О, как тогда себе он показался гадок,            Тяжел, ненужен и ворчлив.Вздохнув, поник старик, годами удрученный;Она ж исчезла вдруг за дверью растворенной,            Как призрак, смеющий любить,Как призрак красоты, судьбой приговоренной            Безжалостно любимой быть.Постой, красавица! Жизнь и тебя научит            Кряхтеть и ныть, чтоб кто-нибудьМог перегнать тебя, когда тебя измучит            Крутой подъем — житейский путь!..

«С колыбели мы, как дети…»**

С колыбели мы, как дети,Вплоть до смертного одра,Ждем любви, свободы, славы,Счастья, правды и добра.Но в любви мы пьем отраву,Но свободу продаем…Клеветой марая славу,Мы добро венчаем злом! —Счастьем вечно недовольны,Правдой вечно смущены,В тишину мы просим бури,В бурю просим тишины.

(ГИПОТЕЗА)

Из вечности музыка вдруг раздалась,И в бесконечность она полилась,И хаос она на пути захватила, —И в бездне, как вихрь, закружились светила:Певучей струной каждый луч их дрожит,И жизнь, пробужденная этою дрожью.Лишь только тому и не кажется ложью,Кто слышит порой эту музыку божью.Кто разумом светел, в ком сердце горит.

«Томит предчувствием болезненный покой…»

Томит предчувствием болезненный покой…Давным-давно ко мне не приходила Муза;К чему мне звать ее!.. К чему искать союзаУсталого ума с красавицей мечтой!Как бесприютные, как нищие, скиталисьТе песни, что от нас на божий свет рождались,И те, которые любили им внимать,Как отголоску их стремлений идеальных,Дремотно ждут конца иди ушли — витатьС тенями между ив и камней погребальных;А те, что родились позднее нас, идутЗа призраком давно потухшей в нас надежды;Они для нас, а мы для них — невежды,У них свои певцы, они свое поют…

И пусть они поют… и пусть я им внимаю,И радуюсь, что я их слезы понимаю,И, чуя в их сердцах моей богини тень,Молю бессмертную благословить тот день,Когда мы на земле сошлись для песен бедных,Не побеждаемых, хотя и не победных.

Н. И. ЛОРАНУ**

Друг! По слякоти дорожнойЯ бреду на склоне лет,Как беглец с душой тревожной,Как носильщик осторожный,Как измученный поэт.

Плохо вижу я дорогу;Но шагая рядом, в ногуС неотзывчивой толпой, —Страсти жар неутоленной,Холод мысли непреклонной,Жажду правды роковойЯ несу еще с собой.

Разливается по жиламЖар и жгучий холодок…Или ношу не по силамВзял я на душу, — ходок?Или ноша эта сталаТяжелее и гнететОт осенних непогод? —Ум тупеет, грудь устала,Чувство стынет в этой мгле,Что зари сиянье прячет,И дождит, как будто плачет,Расстилаясь по земле.

Но, поверь мне, ноша этаМне была бы нипочем,Если б только было летоИ дышалось бы теплом.Мне б казался путь не долог,Если б солнечных небесГолубой прозрачный пологОкаймлял зеленый лес;Если б в поле пели птицы,А за пашней, на юру,Полоса густой пшеницыКолыхалась по ветру.

Не простыл бы жар сердечный,Я б надеждою беспечнойДух мой втайне веселил…И меня б, с утратой сил,По дороге к правде вечнойХолод мысли не знобил.

ОРЕЛ И ГОЛУБКА**