Валериан Бородаевский - Посох в цвету: Собрание стихотворений Страница 24

ПЕСЕНКА СТРАЖА

Мурлычет сторож песенкуУ двери у моей;Знать, тоже ищет лесенкуТуда, где посветлей.

То кается, то мается,То будто вовсе пьян…Так по ветру качаетсяЗамотанный бурьян.

С той песнью в сердце проситсяМечтаний легкий рой:По малой капле точитсяЗа звуком звук родной.

Люби кого приходится.Кого? Не всё равно ль?Святую БогородицуИль трепетную моль?

На всем печать Господняя,Везде Его рука,И песня та свободнее,Что плачет у замка,

Что стонет понемножечкуВсю ночку напролет,Сверлит себе окошечко,Хоть щелку на восход.

МЕЧТАТЕЛЬ

Ах, бежать от стен ревнивых,Поразмыкать злое горе,Позабыть зоилов лживых,Видеть горы, видеть море!

Видеть вольные просторы,Слышать говор, клик и хохот.Шире море! Выше горы!Там, где мула звонок топот…

Над тропинкой каменистой,Там витают только птицы,И озон струится чистыйВ царстве вещей Ледяницы.

Обежать мир стародавний,Облететь ли быстрой думой?Ну, скажи, что своенравнейВновь прийти к тюрьме угрюмой,

Попроситься под запоры,Повиниться перед стражем,Оттого что море, горы,Всё у нас – когда прикажем.

ЭЗОПУ

Гений в теле горбуна,Вдохновеньем озаренный,Ты — всегдашняя весна,Вечный лавр густо-зеленый.

Что тебе зима и плен,Непогода или вёдро?Всё земное – прах и тлен,Правда только в песне бодрой.

Жизнь уходит, как струяИз разбитого сосуда,Все условья бытия –Черепков гремящих груда.

Правда там, где дух царит,Где мечте своей в угодуНепрестанно он творитСам себе свою погоду.

Правда там, святой мудрец,Где бессильны плеть и казни.В легкокрылой твоей баснеТы нашел ее, творец?

ПАУК

Вот он, паук, давно классический.Как быть тюрьме без паука?В нем символ дан почти мистический:Отъединенье и тоска.

Таясь, весь день глядит внимательноНа суету бездумных мухИ ткань свою блюдет старательно,Как инженер суров и сух.

Ему пути давно намечены(В себе носил он те пути)…Там, где две нити третьей встречены,Он должен жертву оплести.

А сколько на улов отчисленоКрылатых фей на каждый день?..И молвит он глубокомысленно,Почти сурово! «Не задень,

Не нарушай порядка строгого,А сам в углу своем сиди,Учись у паука убогогоИ познавай, что значит: жди».

Так говорит он или слышитсяИз глубины моей тоски?И паутина чуть колышется,Натянутая мастерски.

По вольной воле иль рождениюВ тюрьме нашел ты крепкий дом?Что уподоблю наслаждениюБеседы с пауком?

ПЕСНЯ ЛУНЫ

Сквозь мою решетку из-за туч струитсяТонкий луч, трепещущий и нежный,То луна, земли моей сестрица,Всё-то ходит по степи безбрежной.

Наливает тучку золотым елеем,Душу наполняет грезой и покоем,Будто тихо молвит: «Что мы разумеем?»И еще потише: «Многого ли стоим?

О тебе, поникший, в небе я тоскую,Вот и заглянула в малое оконце.Солнце наклоняет чашу золотую;Солнце не устанет оттого, что – Солнце.

На полях лазурных, заплетая петли,В ризе сребротканой я почти устала.Свет мой хоть и видишь, вопрошаешь свет ли?Неба дар безмерен – сердцу всё-то мало».

ПОСОХ В ЦВЕТУ

Если твой посох расцвел, кто помешает скитанью,Кто преградит тебе путь, если ты с Богом идешь?Странником был ты и станешь свободен, пленный;Каждой дороге отдаст верный свой оттиск стопа.

ДРУГ ПРИРОДЫ

Менять ружье не так уж безопасно,За это попадешь порой и под замок.Ну, что ж? Я рад: я слушаю, как красноТы про охоту молвишь, мой стрелок.

Ты говоришь, и видится мне ясноВесенний день, скользящий твой челнок.Ты сгорбился и в небо смотришь страстно,И тихо-тихо щелкает курок.

Почуяли… крыла звенят по влаге.Чу! выстрел! И Трезор твой, полн отваги,Бредет в кусты, куда чирок упал.

Промок, дружок… И гладишь ты Трезора…Так при тебе я волю вспоминал.Терпи и жди!.. Ты в Льгов уедешь скоро.

ЗАЩИТА ПЕСНИ

Пишущий стихи похож на того, кто,

собираясь ходить, подвяжет ногу.

Л. Толстой

Суровый дух, стихи ты осудил.Мудрец, ты в них забаву только видел.Но не людей – ты истину обидел,Ты о цепах поющих позабыл.

К певунье пряхе стройный ритм восходит,Кто с челноком заговорит шутя.Взгрустнется ли, забвение находитВ мурлыканье безгрешное дитя.

А бурлаки, что бечевой ходили,Как вьючный скот поникшие в тоске…Их песни вольные о матушке-рекеОт очерствения, как миро, сохранили.

Смягчается томление дороги,Когда бренчит колоколец дуги,И пел ямщик про жребий свой убогийИ создавал «не белы то снеги!».

Нарушена ль души моей больнойГармония — ищу родных созвучий.Ты, песня, – радуга под тучей грозовой,Опора и надежда жизни лучшей.

МАЛЫШУ

Дитя без соски и гремушки,Ты – радость наших тусклых дней,И как судьбе, седой старушке,Не улыбнуться веселей?

Рука косящей не устала,А ты явил свое лицо,Пришел, пока несет так малоЯиц куриных Глав-яйцо.

Трещит, скрипит ладья Харона,Работою утомлена.Давно «на пана и барона»По Стиксу плавает она.

Цвети без булочки… И многоОдолевай докучных без!Но, если вправду силен бес ,Он только тявкает на Бога.

АНДРЕ ШЕНЬЕ

Нет, никогда ошейник гильотиныНе омывала кровь святей, чем эта…Огнем и духом правились крестиныПрекрасного и юного поэта.

Как он любил укромные долины,Где дремлет Пан в палящий полдень лета,И песни дев, роняющих в корзиныДар нежных роз для гроба и букета.

Тропою кротости он шел к великой силе,И стал он – лев, когда пришел палач,И волки исступленные завыли,

Чтоб заглушить детей и женщин плач,Гнев правого и рокот соловьиный,Витающий над черной гильотиной.

КНИГА В ТЮРЬМЕ

Романы Эркмана и ШатрианаЧитаем здесь. В них прелесть простоты,И выступают как бы из туманаНародные незримые черты.

В них жизнь дана вне позы и обмана:И сельские смиренные цветы,И горечь слез под грохот барабана,И сердца заповедные мечты…

Блюдет один из пленных книги эти,Тюремный шкаф кой-чем снабжает нас.Забудешь всё. Вдруг вскрикнешь: «вот те раз…

Странички нет! Граждане – те же дети:На папироски дергают листки,Чтоб табачком забыться от тоски».

МОЕМУ СЫНУ. Сонет мистический