Евгений Клячкин - Песни Страница 27

Размышление в стиле блюз

Когда подойдет все этои ввысь отлетит тоска,и воздуха всей планетыне хватит на полглотка,

когда ночные созвездьяпроступят на потолке, —не верю, что вот он, весь я,на жесткой этой доске.

Как были мы — так и будем,и, верно, Создатель прав:уйдет, что не нужно людям,и имя этому — Прах!

Иначе подумать страшно,как в землю вместить однуусопших и в битвах павшихмильярды сердец и душ, —

ее порвало б от боли,порвало на сто частей.Но чья-то лелеет волябеспечных ее детей.

Как воздух хранит животных,как море — холодных рыб,так тысячи тысяч мертвыххранят мильоны живых.

Я чувствую их дыханье,когда своего не взять,и легкие их касанья,их слабый и долгий взгляд.

Их зов настойчив и ясен,и в нем растворится страх:«Не бойся, тот мир прекрасен,а здесь останется прах!

Ты есть, ты будешь, ты нужен!»И верю — я буду весьв любом, кому станет хуже,чем мне, лежащему здесь.

Размышление под шум дождя

По черепу молотит дождь,молотит дождь по мокрым стеклам,и повергает ветер мокрыйдома в медлительную дрожь.

Какую грусть и полноту,какие мерные созвучьярождает заурядный случайи монотонный ровный стук.

Его биеньем снесены,спокойно отплывают мысли,где видится не столько смысла,сколь равнодушья тишины.

Ну, например: как свой чередимеет всякая погода,так мысль, что властвует народом, —лишь та, которой ждет народ.

Нет, новизны здесь не найдешь:к чему готов, тому и править.Мы можем умничать, лукавить,но толку с этого — на грош.

Увы, предел есть для всего:предел любви и пониманья,и счастье первоузнаванья —околица, свое село.

А дальше — смутный, чуждый лес,где все не только незнакомо,но все совсем не так, как дома —иных законов темный блеск.

Как в стан опасного врага,туда идут лишь одиночки,отодвигая влажной ночьюоколицу на полшага.

И в этом все?.. Я так и знал:нет и намека на открытье —всего лишь слабое наитье,и вновь пуста моя казна…В какой бы красочный нарядмы сказанное ни одели —на дне короткая идея,всего два слова: шум дождя.

Реквием

Памяти А. Галича

Открываем счет потерьв нашем цехе, в нашем братстве.И не стоит разбираться,а тем более — теперь.

Открываем счет потерь.Говорят — нелепый случай.А какое средство лучше?Все равно — в итоге Цель.

Случай — тоже не слепой:где в основе — боль и нежность,случай — это Неизбежностьи диктуется судьбой.

Над израненной душойстынут в вечном караулете, кто раньше нас уснули,тот, кто раньше нас ушел…(Пусть вам будет хорошо.)

Пусть тебе наступит тамто, что здесь не наступило:среди лиц, для сердца милых,избавленье от креста.

Пусть не требует судьбаза чужую боль к ответу.В мире равновесном этомвоцарится вечный Бах.

И родится сам собой,здесь тобою не рожденный,тот напев, что вечно ждем мы:«Аллилуйя, Любовь!»«Аллилуйя, Любовь!»

С Александром Аркадьевичем Галичем я имел счастье быть знакомым и даже был дружен немного, как младший со старшим. Когда я сочинял эту песню, мне все время хотелось (держалось в душе такое ощущение) высказать в этой песне то, что было в Галиче изначально заложено, как мне казалось, и служило двигателем всего, что он делал, и было как бы не реализовано впрямую — его лирическое, его доброе начало. Александр Аркадьевич, конечно, был человеком великой любви к людям, при всем понимании их мерзости и мелкости… Вот об этом песня.

Распятие

Вздымается распятие,и руки — врозь,раскрыты для объятия,и в каждой — гвоздь.

И путь навечно выстеленперед тобой,и с каждой новой истиной —иная боль.

…Горит в ночи распятиелицом на вест,и исповедь — не снятие,а новый крест.

Родная земля

Ручей по оврагубежит не спеша.Великая радостьи жить и дышать.Я землю родную,как мать, обниму,и что не услышу —то сердцем пойму.

Во мне отдаетсядыханье твоеот бухты Охотскойдо южных краев.Не эту ли радостьс собою принесна крымскую землюсибирский мороз.

Вот ночь настает,засыпает земля,колышут еезолотые поля.Бескрайнее морезеленой тайги,укрой мою землю,согрей, сбереги.

Песня «Родная земля» какая-то странная. Самодеятельность у меня уже была. Писал с этим прицелом для девочки, чтобы многоголосье получилось. Она без второго слоя, там нет сомнений, горечи… Хотя как может не присутствовать горечь для нормального человека в этой стране в любой песне?

Романс

День за днем, а год за годом катит.Время вдруг становится судьбой.Ни на что его уже не хватит —лишь на безоглядную любовь.

То люблю, что оказалось рядом,до чего рукою дотянусь.Ничего другого мне не надо,и назад уже не оглянусь.

За спиною холмик остается,крестиком под ноги ляжет тень —не про это ли всегда поется,если даже в песне — ясный день?!

Вновь зима над милыми местами —сколько их осталось впереди?И земля, расшитая крестами, —белою рубахой на груди.

Сегодня я здесь стою…

Сегодня я здесь стою.Мне радостно, что я с вами.Гитару держу свою,и лица плывут в тумане.

Я с каждым из вас знаком.Здравствуй, аудитория!И что б ни случилось потом,это моя территория.

Это мои друзья,рыцари наших песен,отчетливо вижу янаш круг. Он хоть мал — но тесен.

У каждого жизнь своя,но в чем-то мы все — как дети,и это — считаю я —важнее всего на свете.

Семейное танго

Нас кольцами торжественно венчают,но лучше ли, скажите, быть вдвоем?Мы с глупыми, естественно, скучаем.От умных, извините, устаем.

Как новая на старую минута,так новый спор похож на старый спор.И как-то так выходит почему-то,что нет и дня, свободного от ссор.

Одно лицо мучительно белеет,другое — все синее и синей.Ну что ж тут удивляться — тот, кто злее,тот, значит, тот, конечно, и сильней.

И сонное, тупое равнодушьенесешь привычно, словно бык — ярмо.И как поверить, что бывает лучше,когда итог известен все равно.

Потом без удивленья замечаем,что это спуск, а вовсе не подъем,мы с умными теперь уже скучаем,от глупых, как ни странно, отстаем.

И все проблемы, бледные, как тени, —любить и верить, помнить и жалеть, —не требуют ни слов, ни обсужденийи сводятся к проблеме — уцелеть.

Сентиментальная песня

Хочешь —немного теплой грусти,немножко страшных сказоки капельку огня.

Сядем,слова-лгуны отпустим,и показные фразынас больше не манят.

Где-торыдает мокрый ветер,стучат к кому-то в двери, —нам хорошо с тобой.

Знаешь —а счастье есть на свете,и это счастье — верить,быть не совсем одной.

Сигаретой опиши колечко…