Владимир Бенедиктов - Стихотворения 1838–1850 гг. Страница 3

Мороз

Чу! С двора стучится в ставни:Узнаю богатыря.Здравствуй, друг, знакомец давний!Здравствуй, чадо декабря!Дым из труб ползёт лениво;Снег под полозом визжит;Солнце бледное спесивоСквозь туман на мир глядит.

Я люблю сей благодатныйОстрый холод зимних дней.Сани мчатся. Кучер статный,Окрылив младых коней,Бодр и красен: кровь играет,И окладисто – горда,Серебрится и сверкаетВ снежных искрах борода.Кони полны рьяной прыти!Дым в ноздрях, в ногах – метель!А она – то? – Посмотрите:Как мила теперь Адель!Сколько блеску хлад ей придал!Други! Это уж не тотБледный, мраморный ваш идол:В этом лике жизнь цветёт;Членов трепетом и дрожьюОбличён заветный жар,И из уст, дышавших ложью,Бьёт теперь – чистейший пар,Грудь в движении волнистом;Неги полное плечо,Кроясь в соболе пушистом,Шевелится горячо;Летней, яркою денницейПышно искрятся глаза;И по шёлковой ресницеБрызжет первая слеза.

Кто ж сей мрамор на досугеОживил? – Таков вопрос.Это он – не льститесь, други, —Это он – седой мороз!Жадно лилии он щиплет,И в лицо, взамен их, сыплетПламя свежих, алых роз.Лишь его гигантской мочиЭти гибельные очиУдалось пронять до слёз.

Реки

Игриво поверхность земли рассекая,Волнуясь и пенясь, кипя и сверкая,Хрустальные реки текут в океан,Бегут, ниспадают по склону земномуВ бездонную пасть к великану седому,И их поглощает седой великан.

О, как разновиден их бег своенравный!Та мчится угрюмо под тенью дубравной,А эта – широкой жемчужной стенойОтважно упала с гранитной вершиныИ стелется лёгкой, весёлой волной,Как светлая лента по персям долиныЗдесь дикий поток, весь – лишь пена и прах.Дрожит и вздувает хребет серебристой,Упорствует в схватке с оградой кремнистойИ мучится, сжатый в крутых берегах.Там речка без битвы напрасной м труднойПреграды обходит покорной дугойИ чистого поля ковёр изумрудной,Резвясь, огибает алмазной каймой,И дальше – спокойно, струёю безмолвной,Втекла в многовидный, шумливый поток:Взыграл многоводной, в строптивые волныВзял милые капли и в море повлёк.

Там катятся реки, и в дольнем теченьеНе общий удел им природою дан;Но там – их смыкает одно назначенье:Но там их приемлет один океан!

Земная ты

О нет, нельзя назвать небеснойСей ощутимой красотыИ этой прелести телесной:Красавица! Земная ты.

Так что ж? Лишь в юности начальнойМы ищем девы идеальной;Как беззакатный, вечный деньНам блещут девственные очи,Но вечно день да день… нет мочи!И в самый день давай нам тень!Мы днем хотим хоть каплю ночи.

Земная ты… но кто пойметНебес далеких глас призывной.Когда хоть луч один блеснетТвоей вещественности дивной?Земная ты… Но небесаТворит сама твоя краса:Ее вседвижущая силаСвои ворочает светила;Твоя взволнованная грудьВ себе хранит свой млечный путь;И, соразмерив все движеньяпокорных спутников своих,Вокруг себя ты водишь ихПо всем законам тяготенья.Земная ты… Но небосклонЕдиным солнцем озаренИ то лишь днем; – а в лоне ночиТы, к изумленью естества,Едва откроешь ясны очи —Сейчас воспламеняешь два,И их сияньем превосходишьСиянье неба во сто крат,И их с восхода на закатВ одно мгновенье переводишь.Блажен, кто видит сих денницЛюбовью вспыхнувших, явленьеИ их закатное томленьеПод шелком спущенных ресниц.Когда ланиты пламенеют,Уста дрожащие немеют,И в дерзкой прихоти своей,Лобзая розы и лилеи,Текут на грудь, виясь вкруг шеи,Струи рассыпанных кудрейИ кос распущенные змеи.

Тост

Чаши рдеют словно розы,И в развал их вновь и вновьВинограда брызжут слезы,Нервный сок его и кровь.Эти чаши днесь воздымем,И склонив к устам края,Влагу светлую приимемВ честь и славу бытия.Общей жизни в честь и славу;За ее всесветный тронИ всемирную державу —Поглотим струю кровавуДо осушки в чашах дон!

Жизнь… Она средь прозы чиннойУвядала бы, как злак,Как суха она, пустыннаБез поэзии: итак —Сей фиал за муз прекрасных,За богинь сих сладкогласных,За возвышенных певцов —сих изящного жрецов,За присяжников искусства —Вечных мучеников чувства,Показавших на землеСвет небес в юдольной мгле,Бронзу в неге, мрамор в муках,Ум в аккордах, сердце в звуках,Бога в красках, мир в огне,Жизнь и смерть на полотне.

Жизнь! Сияй! – Твой светоч – разум.Да не меркнет над тобойСвет сей, вставленный алмазомВ перстень вечности самой.Венчан лавром или миртом,Наподобие сих чашБудто налит череп нашСоком дум и мысли спиртом!Да от запада на юг.

На восток и юг – вокруг,Чрез века и поколенья,Светит солнце просвященьяИ созвездие наук!Други! Что за свет без тени?День без вечера? – Итак:Да не будет изгнан мракСердцу милых заблуждений!………………Да не дремлет их царица,Кем изглажена границаМежду смертных и богов, —Пьем: да здравствует любовь!Пьем за милых – вестниц рая,За красы их начинаяс полны мрака и лучейзажигательных очей,томных, нежных и упорных,Цветом всячески цветныхсерых, карих, адски – черных:И небесно – голубых!За здоровье уст румяных,бледных алых и багряных —Этих движущихся струй,Где дыхание пламенеет,речь дрожит, улыбка млеет,Пышет вечный поцелуй!В честь кудрей благоуханных,Легких, дымчатых, туманных,Свелорусых, золотых,темных, черных, рассыпных,С их неистовым извивом,С искрой, с отблеском, с отливомИ закрученных, как сталь,В бесконечную спираль!Так – восчествуем сей чашейЮный дев и добрых женИ виновниц жизни нашей,Кем был внят наш первый стон,Сих богинь огнесердечных,кем мир целый проведенЧрез святыню персей млечных,Колыбели пелен,В чувстве полных совершенстваВне размеров и границ,Эти горлиц, этих львиц,Расточительниц блаженстваИ страдания цариц!и взлелеяны любовью,Их питомцы и сыныДа кипят душой и кровьюВ честь родимой стороны —Сей страны, что, с горизонтаВскинув глыбою крутойС моря льдяного до ПонтаМост Рифея златой,Как слезу любви из ока,Как холодный пот с чела,Из Тверской земли широко,Волгу в Каспий пролила!Без усилий в полобхватаУ нее заключеноВсе, что господом даноС финских скал до Арарата.Чудный край! Через АлтайБросив локоть на Китай,темя впрыснув океаном,В Балт ребром, плечом в Атлант.В полюс лбом, пятой к Балканам —Мощный тянется гигант.Русь, – живи! – В тени лавровойДа парит ее орел!Да цветет ее престол!Да стоит ее штыковыйПерекрестный частокол!Да сыны ее родныеИдут, грудью против зла,На отрадные делаИ на подвиги благие!Но чтоб наш тост в меру сталДевятнадцатого века —Человеки! – сей фиалПьем за здравье человека!За витающих в дали!За здоровие земли —Всей, – с Камчатки льдяно-реброй,От отчаянных краевДо брегов Надежды добройИ Счастливых островов,От долин глубоко-темныйДо высот, где гор огромныхВ снежных шапках блещут лбы,Где взнесли свои верхушкиВыше туч земли-старушкиДопотопные горбы,Лавы стылые громады —Огнеметные снарядыВулканической пальбы.Да, стара земля: уж детиСей праматери людейСлишком семьдесят столетийГоре мыкают на ней.А она? – ей горя мало:Ныне так же, как бывало,Мчится в пляске круговойВ паре с верною луной,Мчит с собою судьбы, законы.Царства, скипетры и троныНа оси своей крутитИ вкруг солнца их вертит;В стройной пляске не споткнется,И в круженьи не прольетсяИ не станет кверху дномНи один бокал с вином.Вознесем же в полноте мыСей зачашный наш приветВ славу солнечной системыВ честь и солнца и планет,И дружин огнекрылатых,Длиннохвостых, бородатых,Быстрых, бешенных комет,Всех светил и масс небесных,В здравье жителей безвестныхСветоносных сил шаров, —Пьем в сей час благословеннойЗа здоровье всей вселенной,В честь и славу всех миров —До пределов, где созвездьяЩедро сыплют без возмездьяСвета вечного дары;Где горит сей огнь всемирной,Будто люстры в зале пирной;Где танцуют все миры,Нам неслышным внемля арфам;Где роскошным белым шарфомОблекая неба грудь,Перекинут млечный путь;Где последней искрой сводаЗамкнут дивный сей чертог;Где ликует вся природа,Где владычествует бог —Жизнедавец, светодержецТученосец, громовержец,Кто призвал нас в этот мирНа великий жизни пир,И в делах себя прославилИ торжественно поставилНад землей, как над столом,Чашу неба к верху дном.

Порыв