Иван Бунин - Том 1. Стихотворения Страница 33

<1903–1906>

Печаль*

На диких скалах, средь развалин —Рать кипарисов. Она гудитПод ветром с моря. Угрюм, печаленПустынный остров, нагой гранит.

Уж берег темен — заходят тучи.Как крылья чаек, среди камнейМелькает пена. Прибой все круче,Порывы ветра все холодней.

И кто-то скорбный, в одежде темной,Стоит над морем… Вдали — печальИ сумрак ночи…

<1903–1906>

Песня («Я — простая девка на баштане…»)*

Я — простая девка на баштане,Он — рыбак, веселый человек.Тонет белый парус на Лимане,Много видел он морей и рек.

Говорят, гречанки на БосфореХороши… А я черна, худа.Утопает белый парус в море —Может, не вернется никогда!

Буду ждать в погоду, в непогоду…Не дождусь — с баштана разочтусь,Выйду к морю, брошу перстень в водуИ косою черной удавлюсь.

<1903–1906>

Детская*

От пихт и елей в горнице темней,Скучней, старинней. Древнее есть что-тоВ уборе их. И вечером краснейСквозь них зари морозной позолота.

Узорно-легкой, мягкой бахромойЛежит их тень на рдеющих обоях —И грустны, грустны сумерки зимойВ заброшенных помещичьих покоях!

Сидишь и смотришь в окна из углаИ думаешь о жизни старосветской…Увы! Ведь эта горница былаКогда-то нашей детской!

<1903–1906>

Речка*

Светло, легко и своенравноОна блестит среди болотИ к старым мельницам так плавноНесет стекло весенних вод.

Несет — и знать себе не хочет,Что там, над омутом в лесу,Безумно Водяной грохочет,Стремглав летя по колесу,—

Пылит на мельницах помолом,Трясет и жернов и привод —И, падая, в бреду тяжеломКружит седой водоворот.

<1903–1906>

Пахарь*

Легко и бледно небо голубое,Поля в весенней дымке. Влажный парВзрезаю я — и лезут на подвоиПласты земли, бесценный божий дар.

По борозде спеша за сошниками,Я оставляю мягкие следы —Так хорошо разутыми ногамиСтупать на бархат теплой борозды!

В лилово-синем море черноземаЗатерен я. И далеко за мной,Где тусклый блеск лежит на кровле дома,Струится первый зной.

<1903–1906>

Две радуги*

Две радуги — и золотистый, редкийВесенний дождь. На западе вот-вотБлеснут лучи. На самой верхней веткеСадов, густых от майских непогод,На мрачном фоне тучи озареннойЧернеет точкой птица. Все свежейСвет радуг фиолетово-зеленыйИ сладкий запах ржи.

<1903–1906>

Закат («Вдыхая тонкий запах четок…»)*

Вдыхая тонкий запах четок,Из-за чернеющих решетокГлядят монахи на посад,На синь лесов и на закат.

Вся келья в жарком, красном блеске:Костром в далеком перелескеГнездо Жар-Птицы занялосьИ за сосною тонет вкось.

Оно сгорает, но из дымаВстают, слагаются незримоНад синим сумраком землиТуманно-сизые кремли.

<1903–1906>

Чужая*

Ты чужая, но любишь,  Любишь только меня.Ты меня не забудешь  До последнего дня.

Ты покорно и скромно  Шла за ним от венца.Но лицо ты склонила —  Он не видел лица.

Ты с ним женщиной стала,  Но не девушка ль ты?Сколько в каждом движенье  Простоты, красоты!

Будут снова измены…  Но один только разТак застенчиво светит  Нежность любящих глаз.

Ты и скрыть не умеешь,  Что ему ты чужда…Ты меня не забудешь  Никогда, никогда!

<1903–1906>

Апрель*

Туманный серп, неясный полумрак,Свинцово-тусклый блеск железной крыши,Шум мельницы, далекий лай собак,Таинственный зигзаг летучей мыши.

А в старом палисаднике темно,Свежо и сладко пахнет можжевельник,И сонно, сонно светится сквозь ельникСерпа зеленоватое пятно.

<1903–1906>

Детство*

Чем жарче день, тем сладостней в боруДышать сухим смолистым ароматом,И весело мне было поутруБродить по этим солнечным палатам!

Повсюду блеск, повсюду яркий свет,Песок — как шелк… Прильну к сосне корявойИ чувствую: мне только десять лет,А ствол — гигант, тяжелый, величавый.

Кора груба, морщиниста, красна,Но так тепла, так солнцем вся прогрета!И кажется, что пахнет не сосна,А зной и сухость солнечного света.

<1903–1906>

Поморье*

Белый полдень, жар несносный,Мох, песок, шелюг да сосны…  Но от сосен тени нет,

Облака легки, высоки,Солнце в бледной поволоке —  Всюду знойный белый свет.

Там за хижиной помора,За песками косогора,  Голой мачты виден шест…

Но и море гладью млечной,Серебристой, бесконечной  Простирается окрест.

А на отмели песчанойСпит помор, от солнца пьяный,  Тонко плачется комар,

И на икрах обнаженных,Летним зноем обожженных,  Блещет бронзовый загар.

<1903–1906>

Донник*

Брат, в запыленных сапогах,Швырнул ко мне на подоконникЦветок, растущий на парах,Цветок засухи — желтый донник.

Я встал от книг и в степь пошел…Ну да, все поле — золотое,И отовсюду точки пчелПлывут в сухом вечернем зное.

Толчется сеткой мошкара,Шафранный свет над полем реет —И, значит, завтра вновь жараИ вновь сухмень. А хлеб уж зреет.

Да, зреет и грозит нуждой,Быть может, голодом… И все жеМне этот донник золотойНа миг всего, всего дороже!

<1903–1906>

У шалаша*

Распали костер, сумейРазозлить его блестящих,Убегающих, свистящихЗолотых и синих змей!

Ночь из тьмы пустого садаДышит холодом прудов,Прелых листьев и плодов —Ароматом листопада.

Здесь же яркий зной и свет,Тени пляшут по аллеям,И бегущим жарким змеям,Их затеям — счета нет!

<1903–1906>

Терем*

Высоко стоит луна.  Тени елей резки, четки.Я — в светлице у окна,Я бледнее полотна…  В серебре пруты решетки.

Мать, отец — все спят давно.  Я с распущенной косоюЗагляделася в окно…Я бледна, как полотно,  Как поляна под росою.

Подоконник не велик,  Все же можно здесь прижаться…С неба смотрит лунный лик —И у ног на половик  Клетки белые ложатся.

Да и я — как в серебре,  Испещренная крестами…Долги ночи в сентябре!Но усну лишь на заре,  Истомленная мечтами.

<1903–1906>