Александр Блок - Том 3. Стихотворения и поэмы 1907–1921 Страница 36

Февраль 1918 — 8 апреля 1919

«Вы жизнь по-прежнему нисколько…»

Вы жизнь по-прежнему нисколькоНе знаете. Сменилась полькаУ них печальным кикапу…И что Вам, умной, за охотаШвырять в них солью анекдота,В них видеть только шантрапу?

Май 1919

На поле Куликовом

Текст для кантаты

      Идут века…      Бежит река…Земля тяжка, черна, пусты поля…      Шумят пиры…      Трещат костры…Гудит вдали, кружит в пыли, дрожит земля…

      И жар костров      В разгар пиров —И дальний зов — на бой — на бой — рази врагов!

В лязге сабель, в ржанье ко́ней, в блеске брониЗа сраженным, за смятенным — в погоню, в погоню, в погоню!

  Мечи стрелу в ночную мглу!..  Добей врага, гони, лети, скачи!..  Рази, руби, коли, стегай, хлещи!..

Я живу в отдаленном скитуВ дни, когда опадают листы.Выхожу — и стою на мостуИ смотрю на речные цветы.

И смотрю за туманы и гарь,Как из той из туманной дали́Чередой потянулись, как встарь,Гуси, лебеди, да журавли…

Дайте вольные крылья свои,Гуси, лебеди, да журавли…Ах, когда на призывы моиОн вернется из дальней дали?

Боже, в черные ночи и дниТы храни жениха моего,Упаси ты от вражьей стрелы,Сохрани ты от сабли его…

3-14 ноября 1919

«Яблони сада вырваны…»

Яблони сада вырваны,Дети у женщины взяты,Песню не взять, не вырвать,Сладостна боль ее.

Август 1920

Две надписи на сборнике «Седое утро»

1

Вы предназначены не мне.Зачем я видел Вас во сне?Бывает сон — всю ночь один:Так видит Даму паладин,Так раненому снится враг,Изгнаннику — родной очаг,И капитану — океан,И деве — розовый туман…Но сон мой был иным, иным,Неизъясним, неповторим,И если он приснится вновь,Не возвратится к сердцу кровь…И сам не знаю, для чегоСна не скрываю моего,И слов, и строк, ненужных Вам,Как мне, — забвенью не предам.

23 октября 1920

2

Едва в глубоких снах мне сноваНачнет былое воскресать, —Рука уж вывести готоваСлова, которых не сказать…Но я руке не позволяюПисать про виденные сны,И только книжку посылаюЦарице песен и весны…В моей душе, как келья, душнойВсе эти песни родились.Я их любил. И равнодушноИх отпустил. И понеслись…Неситесь! Буря и тревогаВам дали легкие крыла,Но нежной прихоти немногоИным из вас она дала…

23-24 октября 1920

Пушкинскому Дому

Имя Пушкинского Дома  В Академии Наук!Звук понятный и знакомый,  Не пустой для сердца звук!

Это — звоны ледохода  На торжественной реке,Перекличка парохода  С пароходом вдалеке.

Это — древний Сфинкс, глядящий  Вслед медлительной волне,Всадник бронзовый, летящий  На недвижном скакуне.

Наши страстные печали  Над таинственной Невой,Как мы черный день встречали  Белой ночью огневой.

Что́ за пламенные дали  Открывала нам река!Но не эти дни мы звали,  А грядущие века.

Пропуская дней гнетущих  Кратковременный обман,Прозревали дней грядущих  Сине-розовый туман.

Пушкин! Тайную свободу  Пели мы вослед тебе!Дай нам руку в непогоду,  Помоги в немой борьбе!

Не твоих ли звуков сладость  Вдохновляла в те года?Не твоя ли, Пушкин, радость  Окрыляла нас тогда?

Вот зачем такой знакомый  И родной для сердца звук —Имя Пушкинского Дома  В Академии Наук.

Вот зачем, в часы заката  Уходя в ночную тьму,С белой площади Сената  Тихо кланяюсь ему.

11 февраля 1921

Стихотворные переводы

Гейне. Опять на родине

1

В этой жизни слишком темнойСветлый образ был со мной;Светлый образ помутился,Поглощен я тьмой ночной.

Трусят маленькие дети,Если их застигнет ночь,Дети страхи полуночиГромкой песней гонят прочь.

Так и я, ребенок странный,Песнь мою пою впотьмах;Незатейливая песня,Но зато разгонит страх.

2

Не знаю, что́ значит такое,Что скорбью я смущен;Давно не дает покоюМне сказка старых времен.

Прохладой сумерки веют,И Рейна тих простор;В вечерних лучах алеютВершины дальних гор.

Над страшной высотоюДевушка дивной красыОдеждой горит золотою,Играет златом косы.

Золотым убирает гребнемИ песню поет она;В ее чудесном пеньиТревога затаена.

Пловца на лодочке малойДикой тоской полонит;Забывая подводные скалы,Он только наверх глядит.

Пловец и лодочка, знаю,Погибнут среди зыбей;Так и всякий погибаетОт песен Лорелей.

3

Сырая ночь и буря,Беззвездны небеса;Один средь шумящих деревьев,Молча, бреду сквозь леса.

Светик далекий кажетВ охотничий домик путь;Мне им прельщаться не надо,Ведь скучно туда заглянуть.

Там бабушка в кожаном кресле,Как изваянье страшна,Слепая, сидит без движеньяИ слова не молвит она.

Там бродит, ругаясь, рыжийСын лесничего взад и вперед,То яростным смехом зальется,То в стену винтовку швырнет.

Там плачет красавица-пряха,И лен отсырел от слез;У ног ее с урчаньемЖмется отцовский пес.

4

Красавица рыбачкаОставь челнок на песке;Посиди со мной, поболтаем,Рука в моей руке.

Прижмись головкой к сердцу,Не бойся ласки моей;Ведь каждый день ты с моремИграешь судьбой своей.

И сердце мое, как море,Там бури, прилив и отлив,В его глуби́нах многоЖемчужных дремлет див.

5

Играет буря танец,В нем свист и рев и вой,Эй! Прыгает кораблик!Веселый пляс ночной.

Вздымает гулкое мореЖивые горы из вод;Здесь пропасти чернеют,Там белая башня растет.

Молитвы, рвота и руганьСлышны из каюты в дверь;Мечтаю, схватившись за мачту:Попасть бы домой теперь!

6

Вечер пришел безмолвный,Над морем туманы свили́сь,Таинственно ропщут волны,Кто-то белый тянется ввысь.

Из волн встает Водяница,Садится на берег со мной;Белая грудь серебритсяЗа ее прозрачной фатой.

Стесняет объятия, душитВсё крепче, всё больней, —Ты слишком больно душишь,Краса подводных фей!

«Душу́ тебя с силой нежной,Обнимаю сильной рукой;Этот вечер слишком свежий,Хочу согреться тобой».

Лик месяца бледнеет,И пасмурны небеса;Твой сумрачный взор влажнеет,Подводных фей краса!

«Всегда он влажен и мутен,Не сумрачней, не влажней:Когда я вставала из глуби,В нем застыла капля морей».

Чайки стонут, море туманно,Глухо бьет прибой меж камней, —Твое сердце трепещет странно,Краса подводных фей!

«Мое сердце дико и странно,Его трепет странен и дик,Я люблю тебя несказа́нно,Человеческий милый лик».

7