Юрий Верховский - Струны: Собрание сочинений Страница 36

«Вчера был день рожденья моего…»

Вчера был день рожденья моего.На важные наводит размышленьяИ скромное порою торжество:День завтрашний – день вашего рожденья.

А нынче день незаходимый тот,В который Пушкин родился для мира, –И самое число его поет,Как вечностью настроенная лира.

Благословен год, месяц, день и часНебесного к земле прикосновенья –И в радости да не смущают насНезрячести людской предрассужденья.

Рожденной в мае, маяться ли той,Что красотой сияет вдохновенной?И на земле над бренной маятойДа будет ваша жизнь благословенной.

ИВОЛГА

«Беззвучные недели проползли…»

Одним толчком согнать ладью живую.

Фет

Беззвучные недели проползлиДремотных дней безвольной вереницей,Усталою, больною, бледнолицей,Туманною – над лоном злой земли.

Но вот зовут друг друга журавли,Летят на юг воздушною станицей,Горя собрать за трудный путь сторицейДар золотой в лазоревой дали.

Так легкий звук, мгновенный и случайный,Предчувствие гармонии тая,Раскрыть силен безмерные края.

Так лишь толчок – и словно властью тайнойС сырых песков глухого забытьяВот в океан уже скользит ладья.

«Пословица не мимо молвится…»

Пословица не мимо молвится:На жизнь плакаться – Бог смерти не даст.По оказанному верно исполнится:Пророчить ведь не я, а народ горазд.Хорошо по-Божьи жить, не маяться,Милым стал бы тебе весь Божий свет, –И от горя лютого душа не печалится,И о радости нужды в забвеньи нет.

«Простит ли мне душа благая…»

Простит ли мне душа благаяИ милостная до конца,Что наподобье попугаяИли ученого скворца –

Я всё твержу одно и то жеВ стихах и в прозе – так давно,Хоть неучтиво, непригоже,Уж как заладил – всё одно?

Раскройте же листы альбомаИ непочатую тетрадь,Чтобы, спокойно сидя дома,Цветы волшебные сбирать. –

И здешних роз благоуханнейВедь развернется сей же часМоих заветных пожеланийНеизглаголанный Шираз.

«С первым громом – конец весне…»

С первым громом – конец весне.Слава Богу! Ведь легче дышится,И не то чтобы тверже мне, –Пусть и жизнь, и судьба колышется;

Но смотри: этот круглый листОт дыханья земли качается:Как он влажен, наполнен, чист,И к листам, и к ветвям ласкается!

Выходи, появись в окнеИ не бойся, что гром послышится:Слава Богу! Конец весне:Жизнь жива! Правда, легче дышится?

«Как душа жива помимо тела…»

Как душа жива помимо телаИ ширяет на лету своемНад скудельным тесным бытиемИ земною стать не захотела;

Но горит к безвольному во злеСветлою слезой благоволенья,Но невольно любит на землеМилой плоти легкие томленья, –

Так идешь вдоль пыльной мостовойТы, Психея, и с улыбкой ласкиВзглядом ловишь отсветы и краски,Жалкой жизни сон полуживой;

А над миром брения и быльяУж в ином, животворящем снеО родной, о вольной сторонеВсё шумят ширяющие крылья.

«Если в вешней затихнувшей роще…»

Венчанная крестом лучистым лань.

Вячеслав Иванов

Если в вешней затихнувшей рощеВ осиянной лазурной ночиВдруг мелькают сквозь ветви лучи,Я гляжу всё спокойней, всё проще,Лишь дыханью шепчу: замолчи…

Легче, легче, свободней, свободней,Словно белая лань в полумгле –Так идешь по зеленой земле,По любимой, свободной, господней,Ты – с лучистым крестом на челе.

«Легким лучом серебрятся…»

Легким лучом серебрятсяВоды вечерние,Сладко их плеску вверятьсяВсё непомернее.

В ласке луныВольной волнеПесни даны –И мне.

Дышат они еле слышноВ тайне затишия;Вьются и лунно, и пышноЧетверостишия.

Лунность инойТой полнотыСлушай со мнойЛишь ты.

«Не нужно мне предлога…»

Не нужно мне предлогаДля песен о тебе,В душе моей так много,Не долгая ль дорога –Моей судьбе?

Но медленно и вялоУнылое житье,Простора мало, мало,Гнести меня усталоЯрмо мое.

Одна моя отрада,Что бродишь ты в саду.Хоть высока ограда,Мечта за нею радаЗабыть страду.

Настало бабье лето,День лучше ото дня.Ах, что же, что же это!Иль песня, недопета,Томит меня?

«Дар улыбки – великий дар…»

Дар улыбки – великий дар,Только избранный им отмечен.Просветлеет и млад, и стар,Кто воспримет твой тихий дарКто улыбкой твоей привечен.

Даже грусть, даже скорбь своюСловно людям отдать готоваТы в улыбке – и я поюЭту грусть, эту скорбь твою,Как улыбки живое слово.

«И месяц мил чистейшей тониною…»

И месяц мил чистейшей тониною,И словно влажны звезды. Не вчера льУшел от нас еще один февраль,А нынче новый март манит весною?

Пускай же где-то негою иною,Сладчайшею цветет живая даль,Где из-за гор свой дух струит миндальДушистою и думною волною.

Ведь и в благословеннейшей странеВенки пирам и дружбе приносилаНе роз и миртов царственная сила:

Певцы любили с ними наравнеУкроп, петрушку; чтили их свирелиНе Филомелу – ласточкины трели.

«Верю, что так: из удивленья…»

Верю, что так: из удивленьяВсё родилось наше искусство.Ты предо мною – я потрясен.Вот – я пою песни мои.

Молвишь, смеясь: «Песню я слышу;Только, певец, ты простодушен».Я же в ответ: «Шутка – и гимн.Небо внизу – небо вверху».

«Часы спокойно пробили четыре…»

Часы спокойно пробили четыре,И я тревожен: горек мне рассвет.Дышала грудь размеренней и шире,И словно мнилось мне, что больше нетГлухих обид и мелочных сует.

В несчастном пробуждающемся миреДва женских лика; из-за мглистых летОдин всплывает: на волшебной лиреТаинственно и сладостно воспет,Улыбчив он и чист в пыли клевет.

Другой всегда стоит передо мноюЗагадочно далекой и родноюУлыбкою – и в этот смутный часПечален свет расширившихся глаз.

В ночи вручен доверью и покою,Теперь слежу с тревогой и тоскоюРассветный путь. И, немощный, погасНестройных струн едва запевший глас.

«Я помню миг полноты…»

Я помню миг полнотыГлубокого вдруг дыханья,Когда с камней мостовойЯ мягко ступил на землю.

Так долго был я в плену,Так нудно втайне изнылоВсё тело без той земли,Что неба ему дороже.

Идти по голой земле –Дорогой, тропинкой малой,Ступать по траве живой,Зеленой, влажной, пахучей,

Да, вот отчего тогдаИ песня легко запела,И тихо слушала тыИ молча мне улыбнулась.

«Помните, друг мой, у Толстого…»