Саша Черный - Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932 Страница 37

В стране Петрарки*

(Натуралистический романс)

Блоха впилась в спинной хребет,Луна лобзает переулок.Мои глаза — пустой шербет,А щеки — пара бритых булок.

     Трень-брень! Анжелина, оставь свои шутки,     Скорее намажь свои губы и бровь,—     Сегодня на площади первые сутки     Идет мексиканская фильма «Любовь».

Над переулком смрад и чад,Но с детства я привык к навозу…Щенок скулит гитаре в лад,—Я стал в классическую позу…

     Трень-брень! Анжелина, в харчевне под пальмой     Закажем с тобой мы шпинат с чесноком,     Как дьявол, тебя ущипну я под тальмой,     А ты под бока меня ткнешь кулаком!

Из пиджака цветной платокТорчит длиннее щуки,Я взбил свой войлок вверх и вбокИ отутюжил брюки…

     Трень-брень! Анжелина, мой ангел усатый,     Я трех форестьеров на бирже надул,     Накинь поскорее платок полосатый,—     Я щедр, как аптекарь, я страстен, как мул!..

«По форуму Траяна…»*

По форуму ТраянаГуляют вяло кошки.Сквозь тусклые румянаДрожит лимонный зной…Стволом гигантской свечкиКолонна вьется к небу.Вверху, как на крылечке,—Стоит апостол Петр.Колонна? Пусть колонна.Под пологом харчевниШальные мухи сонноСадятся на ладонь…Из чрева темной лавкиЧеснок ударил в ноздри.В бутылке на прилавкеЗапрыгал алый луч…В автомобилях мимо,Косясь в лорнет на форум,Плывут с утра вдоль РимаПрезрительные мисс.Плывут от Колизея,По воле сонных гидов,Вдоль каждого музеяСвершить свой моцион…А я сижу сегодняУ форума Траяна,И синева ГосподняЛикует надо мной,И голуби картавят,Раскачивая шейки,И вспышки солнца плавятНемую высоту…Нанес я все визитыВсем римским Аполлонам.У каждой АфродитыЯ дважды побывал…О старина седая!Пусть это некультурно,—Сегодня никуда я,Ей-Богу, не пойду…Так ласково барашекВорчит в прованском масле…А аромат фисташекВ жаровне у стены?А мерное качаньеПузатого брезентаИ пестрых ног мельканьеЗа пыльной бахромой?Смотрю в поднос из жести.Обломов, брат мой добрый!Как хорошо бы вместеС тобой здесь помолчать…Эй, воробьи, не драться!Мне триста лет сегодня,А может быть, и двадцать,А может быть, и пять.

Шесть*

Из фабрики корзин и гнутых стульевВыходят крутобокие Кармен…Дрожат платки, вздымаясь у колен,И болтовня, как гомон пчел близ ульев.Покачиваясь, топчутся в обнимку…В покачиванье бедер — гибкость саламандр.Одни глядят на облачную дымку,Другие обрывают олеандр.

Денщик-сосед, юнец провинциальный,Встал у калитки и потупил взгляд:У всех шести походка — сладкий яд,У всех шести румянец — цвет миндальный!Лукаво-равнодушными глазамиВсе шесть посмотрят мимо головы,—Над крышею червонными тузамиАлеет перец в блеске синевы.

Лишь каменщики опытный народ,—На них Кармен не действует нимало.Взлетает песенка, ликующее жало,Глазастый ухарь штукатурит свод,На пальцах известковая насечка…Посмотрит вниз — шесть девушек на дне,—Метнет в корзинщиц острое словечкоИ ляпнет штукатуркой по стене.

А вечером, когда сойдет прохлада,И вспыхнет аметистом дальний кряж,И лунный рог, свершая свой вояж,Плывет к звезде, как тихая наяда,Когда сгустеют тени вдоль платанов,И арка лавочки нальется янтарем,И камыши нырнут в волну туманов,—Все шесть сойдутся вновь под фонарем.

И под руку пойдут вдоль переулка,Как шесть сестер, в вечерней тишине.Латания бормочет в полусне,Стук каблучков средь стен дробится гулко…О римский вечер, тихая беспечность!Поет фонтан, свирель незримых слез.Там в небесах — мимозы, звезды, вечность,Здесь на земле — харчевня между лоз.

Сел на крыльцо мечтающий аптекарь.На стук шагов сомкнулись тени в ряд:Шесть мандолин заговорили в лад —Три маляра, два шорника и пекарь.Кому мольбы лукавых переливов?О чем они? Кому журчанье струн?Все шире плеск рокочущих мотивов,Все громче звон — вскипающий бурун…

И оборвали… Тишина, прохлада.Но шесть Кармен запели вдруг в ответ:Все та же песнь, но через слово: «Нет!»Лукавое, задорное «не надо»…И снова струны молят все нежнее,И все покорней отвечают голоса.Смолк поединок. В глубине аллеиТемнеют пары. Дремлют небеса…

Ушел к себе продрогнувший аптекарь.Шипит бамбук. В харчевне спор затих.Как маляры, и шорники, и пекарьСумели выбрать каждую из них?По-моему, — одна другой желанней.Но… нет седьмой. Я запер свой балкон.Спят облака, как стадо белых ланей.В ушах звенит лукавый перезвон.

«Словно загар смуглолицый…»*

Словно загар смуглолицый,Копоть сгоревших веков…Чуть розовее корицыСтены домов-стариков.Площадь. Гирлянда фонтана.Плещет струей василиск.Над головой великанаВрезался ввысь обелиск.Церковь, как арфа немая,—Вся ожиданье и взлет,Струны-колонны вздымая,К облаку стройно плывет.

Лавочка пестрой пещеройМирно сквозит на углу:В воздухе окорок серый,Холм овощей на полу.Стены все выше и уже.Туча вспухает волной.Тихо качается в лужеОтблеск колонны резной.Крепки рельефы дельфинов…В прорези стен вдалекеБрызжут огнем апельсиныНа разноцветном лотке.

Тибр закипает сердито…Башня. Подошва моста.В щелях сырого гранитаТощие лапы куста.Мимо! Во мгле переулкаЛюди, как крысы, снуют.Ослики топают гулко.В окнах — вечерний уют…Перед знакомой харчевнейЖареный, плотный кабан.Сладок под аркою древнейВялый мускатный дурман!

«Школа Дианы»*

Ты видел ли «Школу Дианы»На вилле Боргезе, мой друг?Девчонок взволнованных станы,Стремительность бедер и рук…Стрела, зазвенев, пролетела,Свергается горлинка ниц,—Еще в напряжении телоИ жаден восторг учениц…Диана застыла в сторонке,Над строгим челом — полукруг.Вдали на холме две девчонкиБорьбой услаждают досуг.Внизу беззаботные детиВ потоке, прозрачней стекла,О всем позабывши на свете,Полощут нагие тела.

В сбоку сквозь пышную зеленьКрестьянская жмется чета:Прокрались из горных расщелин,Приникли и смотрят… Мечта?Под вечер в далекой деревнеСредь круга неверящих глазПольется в притихшей харчевнеВзволнованный, странный рассказ.

Фонтан на Monte Pincio*

Над плетеной постелью мать склоняется в тревоге,Никого вокруг. Пора…Тростники средь водоема низко кланяются в ноги,В небе алая игра.Мальчик в мраморной корзине так беспечно поднял ножки,—Мир не страшен для него:Старый Нил, как мать, качает и урчит нежнее кошки.Пусть качает… Ничего.Но она… Своей рукою оттолкнуть младенца сына?На устах — безмолвный крик.Стан, как каменная арфа. Бог не слышит, даль пустынна.Колыхается тростник.

Сюда болтливые гидыНе водят заморских гостей:Об этом скромном фонтанеДо них не дошло вестей…Но как хорошо на закатеСюда прийти одному,—Смотреть на бессмертный город,На даль в стоцветном дыму.Смотреть, вспоминать и думать…Закат, как пламя костра;О скорбная мать Моисея!Сегодня — ты наша сестра.

ИЗ ЗЕЛЕНОЙ ТЕТРАДКИ*