Антология - Европейские поэты Возрождения Страница 43

ГЕОРГ РОЛЛЕНХАГЕН[155]

Полевая мышь идет в гости в город

Перевод И. Грицковой

Случилось это как-то в ночь,Когда никто поспать не прочь.Дремали птички на ветвях.Форель не плавала в ручьях(Она спала на дне реки).Заснули звери и жуки.Луна на небе засверкала,И землю тишина сковала.И вот, когда все в мире спят,Две мыши у ворот стоят.Пред ними каменный забор.Закрыты двери на запор.Но только сторожа заснули,Как эти мыши прошмыгнулиВ щель под забором, а потомОни в большой прокрались дом.Хозяин дома крепко спал.Он целый вечер пировал,С гостями много ел и пил.Так день за днем он проводил.А на столе — вот благодать!Чего там только не сыскать!Фисташки из заморских стран,Гусь и зажаренный баран,Изюм, фазаны и жирнаВ огромном блюде ветчина.Ковриги, сахар, виноградИ пироги кругом лежат.Кувшины с пивом и вином.Весь стол завален серебром…И все, что на столе лежало,Тех мышек очень привлекало.Никто заметить их не мог.Они на стол скорее — скок!Гуткезхен — городская мышь.Ее ничем не удивишь.Варнфрида — полевая мышка(Она ужасная трусишка).И тут Гуткезхен говорит!«О гостья! Все, что здесь лежит,Хочу тебе я подарить.О нет! К чему благодарить!Не надо. Лучше поживейНаешься вдоволь и попей!»Варнфрида только: «Ах» и «Ох».«Да этот стол совсем не плох.Какая вкусная еда!Вот это жизнь! Вот это да!Какой божественный паштет!Какое множество конфет!»И снова только «ох» и «ах».«Как можешь жить ты на полях?Питаться лишь одним зерном?Я часто думаю о том, —Гуткезхен молвит, как царица, —Здесь можно только подивиться!»И тут внезапно пробудилсяХозяин дома. Он напилсяСегодня здорово, и вотБолят и сердце и живот.Так где ж его былая сила?Ему мерещится могила,Не может он ни сесть, ни встать…И он от страха стал кричать:Ему до смерти два шага!Бегут служанка и слуга…Свою жену позвать он просит:«И где ж ее, дуреху, носит?»Но вот, заботлива, нежна,К нему бежит его жена…Она дрожит. «Мой дорогой!Я отпою тебя водой!Господь да не оставит нас!»И слезы катятся из глаз……Повсюду шум и суета.Смела Гуткезхен, да и таБежит в нору, забыв с испугуСвою любимую подругу.Но час прошел, прошел другой,И вновь царит кругом покой.Две мыши встретились опять.«Давай продолжим пировать, —Гуткезхен говорит Варифриде, —Ты на меня не будь в обиде!»Пищит Варнфрида и вздыхает:«Скажи, и часто так бывает,Что в доме все идет вверх дном?»«Да, да. Скандалы день за днем.Хозяин всякий раз кричит.Но возрастает аппетит,И все вкуснее кажется,Когда скандал уляжется».На что Варнфрида отвечала:«Я часто в поле голодалаИ мокла под дождем. Но все жеМне тишина всего дороже.Я шум и крик не выношу.Сейчас же в поле поспешу,Пока светать не стало.Прощай! Я побежала!..»

ИОГАНН ФИШАРТ[156]

Царь и блоха

Перевод И. Грицковой

Рассказывает вошь:

Блоха, рассказать мне тебе разрешиО жизни одной неприметной вши.К ней, представь себе, были внимательныЛица, которые крайне влиятельны.Однажды один император славныйВелел подавать свой камзол исправный.Вдруг камердинера бросило в дрожь —Он на камзоле заметил вошь.Несчастный от страха совсем зачах.Теперь не сносить головы на плечах.И, поправляя кружево манжетное,Движение сделал он еле заметное.Снял с рукава рыжеватую вошь,Но императора не проведешь.Жизнь камердинера на волоске.«Что же ты держишь в правой руке?»В крови от стыда разгорелся огонь.Как он боится разжать ладонь!В последней надежде на чудесаМолит о помощи он небеса:«О, ниспошли мне, господь, милосердиеЗа все мое рвение и усердие!»Он раскрывает ладонь. И что ж?Император смеется, увидев вошь.«Значит, и мне даровал господьВсего лишь навсего тленную плоть.Пусть я сижу на высоком троне,С жезлом в руке, в золотой короне!Как ни старайся, как ни пляши,И у меня, императора, вши!Может, проживу еще немного я.До чего же наша жизнь убогая!»И слугу, что был таким проворным,Наградил он титулом придворным.И тут же смекнул камердинер-пройдоха:«Еще поживлюсь я на этом неплохо.И, коль понадеюсь я вновь на удачу,Мешок золотых получу я в придачу.Куй железо, пока горячо!»На высочайшее глянув плечо,К особе светлейшей он сделал шаг,Что-то усердно зажал в кулакИ тотчас признался, как на духу,Что на камзоле поймал блоху.«Как? — закричал император в злости. —Пересчитаю тебе я кости!Выпущу я из тебя потроха.Откуда на платье моем блоха?Ах ты, негодник, коварный и лживый,Что ж я, по-твоему, пес шелудивый?Катись отсюда без оглядки,Да так, чтобы сверкали пятки!»В назиданье нерадивым слугамПолучил обманщик по заслугам.И в тот же день и в тот же часИздал император строжайший указ.И всем с тех пор считать приходится,Что только у животных блохи водятся.Людей же порою кусают вши,Несмотря на наличие вечной души.Тот, кто жить привык беспечно,Вспомнит: жизнь не вековечна.Коль тебя укусит вошь,Знай, от смерти не уйдешь.Пусть вши порой приносят муку,Но деньги платят за науку.Ведь император понял сам,Что вши угодны небесам!Мы, вши, прямое подтверждениеТому, что все охватит тление.Как мне жаль вас, прыгучие блохи.До чего же дела ваши плохи!

Предостережение немцам, по случаю картины,

которую являет собою Германия

Перевод Л. Гинзбурга

Ужель, Германия, скажи,Ты лести поддалась и лжи?Неужто жребий твой прославленТем, что весь мир тобой отравлен?Ах, не стыдясь своих детей,Кичишься ты картиной сей,Которой бы страшиться надо!О, недостойнейшее чадоМогучих предков!.. Почему,На гибель сердцу и уму,Отцов притворно восхваляешьИ память их в грязи валяешь?Твердишь, в делах увязнув злых,О добродетелях былыхИ к дедовским взываешь нравам,Предавшись мерзостным забавам!Ты вся пронизана пороком,Хоть и глаголешь о высоком!Напоминаешь сим птенца,Что, сидя в клетке у ловца,Обозреваемый народом,Кичится именитым родом,Он-де орлов привольных сын,Жильцов заоблачных вершин,Царей в заоблачной державе!..Но проку нет в отцовской славе,Коль отпрыск чахлый — под замком…Пример подобный нам знаком.Германия, не ты ли это,Чье сердце пагубой задето?Что́ нам сияние победИ доблесть немцев прошлых лет?Во благо своему народуОни сражались за свободуИ злых соседей — видит бог! —Не допускали на порог!А нынче мы и в самом делеСвободу родины презрели.Толпится враг у наших врат,Верша бесчинства и разврат!Ужели Трусости царицаВ германских землях воцарится?Отдать ли скипетр ей и трон?!Нет, полагаю, не резон!Мы по-иному с ней поладим:С почтеньицем ее подсадимНа деревянного коняИ, погремушками звеня,Напялим на нее «корону»,Взамен орла дадим ворону,Взамен державы — круглый мяч,Тот самый, что несется вскачь,Как только по нему ударят…О, нам свободу не подарят!Завоевать ее спеши!Прочь страх, прочь робость из души!..Без благочестья нет свободы!Чужие мысли, нравы, модыСвободно в наш проникли дом,И кажется давнишним сномГерманских строгих нравов прочность.Всё — легкомыслие, порочность,Распутство бабье!.. Что за стыд!..Нет, нам потомство не проститТого, что мы столь низко палиИ честь отцовскую распяли!..Германский край, остепенись!Орел германский, вознесись!Да возвратит господь нам сноваТо, что родной земли основа —Бесстрашие твоих бойцов!..Геройство дедов и отцовИ в нас геройством отзовется,И высоко орел взовьется,Победы ввысь взовьется стяг…Воспрянет друг! И сгинет враг!..

БАРТОЛОМЕАС РИНГВАЛЬД[157]