Антология - Европейские поэты Возрождения Страница 49

Четверостишие, которое написал Вийон,

приговоренный к повешению[176]

Перевод И. Эренбурга

Я — Франсуа, чему не рад.Увы, ждет смерть злодея,И сколько весит этот зад,Узнает скоро шея.

Баллада повешенных

Перевод Ф. Мендельсона

О люди-братья, мы взываем к вам:Простите нас и дайте нам покой!За доброту, за жалость к мертвецамГосподь воздаст вам щедрою рукой.Вот мы висим печальной чередой,Над нами воронья глумится стая,Плоть мертвую на части раздирая,Рвут бороды, пьют гной из наших глаз…Не смейтесь, на повешенных взирая,А помолитесь господу за нас!

Мы — братья ваши, хоть и палачамДостались мы, обмануты судьбой.Но ведь никто, — известно это вам? —Никто из нас не властен над собой!Мы скоро станем прахом и золой,Окончена для нас стезя земная,Нам бог судья! И, к вам, живым, взывая,Лишь об одном мы просим в этот час:Не будьте строги, мертвых осуждая,И помолитесь господу за нас!

Здесь никогда покоя нет костям:То хлещет дождь, то сушит солнца зной,То град сечет, то ветер по ночамИ летом, и зимою, и веснойКачает нас по прихоти шальнойТуда, сюда и стонет, завывая,Последние клочки одежд срывая,Скелеты выставляет напоказ…Страшитесь, люди, это смерть худая!И помолитесь господу за нас.

О господи, открой нам двери рая!Мы жили на земле, в аду сгорая.О люди, не до шуток нам сейчас,Насмешкой мертвецов не оскорбляя,Молитесь, братья, господу за нас!

Баллада-восхваление парижского суда

с просьбой предоставить Вийону три дня отсрочки

на сборы перед изгнанием[177]

Перевод Ф. Мендельсона

Пять чувств моих проснитесь: чуткость кожи,И уши, и глаза, и нос, и рот;Все члены встрепенитесь в сладкой дрожи:Высокий Суд хвалы высокой ждет!Кричите громче, хором и вразброд:«Хвала Суду! Нас, правда, зря терзали,Но все-таки мы в петлю не попали!..»Нет, мало слов! Я все обдумал здраво:Прославлю речью бедною едва лиСуд милостивый, и святой, и правый.

Прославь же, сердце, Суд, что мог быть строже,Излей слезами умиленья мед!Пусть катятся по исхудалой роже,Смывая грязь тюремную и пот,Следы обид, страданий и забот.Французы, иноземцы — все дрожали,Взирая на судебные скрижали,Но в мире справедливей нет державы, —Здесь многие раз навсегда позналиСуд милостивый, и святой, и правый.

А вы что, зубы? Вам молчать негоже!Пусть челюсть лязгает и, как орга́н, поетХвалы Суду, и селезенка тоже,И печень с легкими вступают в свой черед,Пусть колоколом вторит им живот,Все тело грешное, — его вначалеОтмыть бы надо, чтоб не принималиМеня за кабана в трясине ржавой, —А впрочем, пусть восхвалит без печалиСуд милостивый, и святой, и правый.

Принц, если б мне три дня отсрочки дали,Чтоб мне свои в изгнанье подсобралиХарчей, деньжишек для дорожной справы,Я б вспоминал, уйдя в чужие дали,Суд милостивый, и святой, и правый.

Джакомо Франко.

Иллюстрация к поэме Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим».

1590 г. Резец, офорт

МЕЛЛЕН ДЕ СЕН-ЖЕЛЕ[178]

Папство

Перевод М. Казмичова

Распутница, владея светом целым,Такой себе присвоила почетИ власть такую над душой и телом,Как бог, который в небесах живет.И долго тешилась она. Но вотСтрелу в нее какой-то враг направил.А там и лекарь вдруг ее оставил,Беспомощную и больную тяжко,Плоха она, и кто-то уж расславил,Что впала в слабоумие бедняжка.

Ревность

Перевод О. Румера

Глаза и рот ваш целовать прекрасныйГотов я много, много тысяч раз,Когда вы отбиваетесь напрасно,А я держу в объятьях крепких вас.Но в это время мой влюбленный глаз,Чуть отстранясь, на прелести косится,Которые мой поцелуй крадет.Я так ревнив, что глаз мой не миритсяС соперником, хотя б им был мой рот.

МАРГАРИТА НАВАРРСКАЯ[179]

Перевод А. Парина

Послание

Бог дал мне в пастыри Христа —К иным владыкам мне ль стремиться?Я хлебом бытия сыта, —На пищу смерти мне ль польститься?Меня хранит его десница, —Мне ль верить собственной руке?Мое спасенье в нем таится, —Мне ль строить веру на песке?Лишь на Христа надеюсь я, —Не отступлюсь ни впредь, ни ныне.Он сила, мощь и власть моя, —Так припаду ль к иной святыне?Он духа моего твердыня, —Как я могу его забыть?Увязнуть стоит ли в пучине,Чтоб славу ложную добыть?Вся жизнь моя в любви к Христу, —Прельщусь ли суетой земною?Его завет я свято чту, —Пойду ли я стезей иною?Такой учитель дан судьбою, —Кого я с ним могу равнять?Он не гнушался править мною, —Так отступлю ли хоть на пядь?Бог дочерью меня зовет, —Я ль звать отцом его не буду?Мои слова весь мир клянет, —Я ль слух открою злу и блуду?Он дух мой вынул из-под спуда, —Меня ли осыпать хвалой?Нет, ибо бог — везде и всюду.Ему — любовь и трепет мой.

«Спаситель мой, что я могу добавить?..»

Спаситель мой, что я могу добавить?Перед тобою нет нужды лукавить:Ты с тайн срываешь полог темноты.Ты видишь, помыслы мои просты:Тобой дышать, тебя любить и славить.

Я научилась ни во что не ставитьЗемную власть. Кому же мною править,Как не тебе, средь этой суеты,Спаситель мой.

Лишь ты один сумел меня избавитьИ оградить от зол, на путь наставить.Плоть, дух и мысль питаешь только ты.Яви свою заботу с высотыИ помоги мне жизнь мою исправить,Спаситель мой.

«Приправа смерти пряна и остра…»

Приправа смерти пряна и остраИ тело жжет до самого нутра.Кому ее не хочется хлебнуть?Ведь только смерть дает душе прильнутьК сосуду очищенья и добра.

Утратив брата,[180] вслед за ним сестра —Ей смерть была страшна еще вчера —Свой хлеб скорее жаждет обмакнутьВ приправу смерти.

Она душой спокойна и бодраИ чувствует, что ей теперь пораК Спасителю идти в последний путь,И нетерпенье ей стесняет грудь.Она губами тянется с одраК приправе смерти.

КЛЕМАН МАРО[181]

Послание королю с просьбой вызволить автора из тюрьмы[182]

Перевод Ю. Корнеева

Король французский, страждущих оплот,Заутра день шестнадцатый пойдет(Ошибки в счете нет — даю вам слово),Как в монастырь Отсидия святогоМаро на кошт казенный помещен,И хоть я этим несколько смущен,Дерзну поведать все ж, в чем дело было.К вам во дворец три пристава-верзилыВнезапно ворвались, чтоб мне сказать:«Король вас повелел под стражу взять».И удивил меня приказ такойКуда сильней, чем гром с небес зимой.Предъявлен был пергамент мне потом.Он нелюдским был писан языком:Там говорилось лишь о пресеченье,Поимке, задержанье, заключенье.«Вы помните, — прохвосты изрекли, —О том, как арестанту помоглиИз наших рук намедни ускользнуть?»Тут я, конечно, стал твердить: «Отнюдь!»Ведь если б я ответил: «Да» — оноВ вину мне после было б вменено.К тому ж я в этом случае к лжецамОткрыто бы себя причислил сам:Ну, где мне от тюрьмы спасать других,Коль разделю я вскоре участь их!Но понапрасну тратил я слова:Им внять не пожелали пристава.Меня они, скомандовав: «Ни с места!»,Под локти подхватили, как невесту,Но чуть грубей, и повлекли в тюрьму.И все ж скорей прощу я и поймуИх неучтивость, наглость, шельмовство,Чем подлость прокурора моего —Чтоб в ад он шел точить с чертями лясы!Я зайца, перепелку и бекасаЕму послал, но до сих пор сижу;А если куш побольше предложу,Он хапнет и его без лишних слов:Свои силки подобный птицеловТаким липучим клеем покрывает,Что в них любая птичка застревает.Но к делу! Вот о чем посланье это:Боюсь, что будет песня моя спетаИ пропоют отходную мне вскоре,Коль на мое не при́зрите вы горе.Одна надежда у меня осталась —На ваше милосердие и жалость.Да и к чему вам надо мною суд? —Лишь пересуды лишние пойдут.А коли впрямь понатворил я бед,Что тоже, кстати, доказать бы след,С меня вполне довольно порицанья.Такое мне и дайте наказанье —Его принять от вас я буду рад.А если крючкотворы возопят,Со мной — тут остановка лишь за вами —Всегда их можно поменять местами.Итак, пусть вашим, государь, указомЯ из тюрьмы отпущен буду разом,А уж когда я выберусь на волю,Меня сюда не заполучат боле.Прощения прошу у вас смиренноЗа то, что к вам решился дерзновенноС посланьем этим глупым обратиться,Хоть лично б должен во дворец явиться.Но тут уж, право, нет моей вины —Прогулки мне сейчас воспрещены.

Брат Любен