Иван Бунин - Том 1. Стихотворения Страница 55

Матфей

Что отвечать мне твари сей,Столь непотребной, скудоумной?Мой скорбный рок, мой подвиг трудныйОн мерит мерою своей.И тьма и хлад в моей пещере…Одежды ветхи… Сплю в гробу…О боже! Дай опору вереИ укрепи мя на борьбу!

24. I.16

Князь Всеслав*

Князь Всеслав в железы был закован,В яму брошен братскою рукой:Князю был жестокий уготованЖребий, по жестокости людской.Русь, его призвав к великой чести,В Киев из темницы извела.Да не в час он сел на княжьем месте:Лишь копьем дотронулся Стола.Что ж теперь, дорогами глухими,Воровскими в Полоцк убежав,Что теперь, вдали от мира, в схиме,Вспоминает темный князь Всеслав?

Только звон твой утренний, София,Только голос Киева! — ДолгаНочь зимою в Полоцке… ДругиеИзбы в нем, и церкви, и снега…Далеко до света, — чуть сереютМерзлые окошечки… Но вотСлышит князь: опять зовут и млеютЗвоны как бы ангельских высот!В Полоцке звонят, а он иноеСлышит в тонкой грезе… Что годаГорестей, изгнанья! НеземноеСердцем он запомнил навсегда.

24. I.16

«Мне вечор, младой, скучен терем был…»*

Мне вечор, младой, скучен терем был,Темен свет-ночник, страшен Спасов лик.Вотчим-батюшка самоцвет укрылВ кипарисовый дорогой тайник!

А любезный друг далеко, в торгу,Похваляется для другой конем,Шубу длинную волочит в снегу,Светит ей огнем, золотым перстнем.

24. I.16

«Ты, светлая ночь, полнолунная высь!..»*

Ты, светлая ночь, полнолунная высь!  Подайся, засов, — распахнись,Тяжелая дверь, на морозный простор,  На белый сияющий двор!

Ты, звонкая ночь, сребролунная даль!  Ах, если б не крепкая паль,Не ржавый замок, не лихой волкодав,  Не батюшкин ласковый нрав!

24. I.16

Богом разлученные*

В ризы черные одели, —И ее в свой срок отпели,Юную княжну.Ангел келью затворил ей,Старец-схимник подарил ейСаван, пелену.

Дни идут. Вдали от светаПодвиг скорбного обетаЗавершен княжной.Вот она в соборе, в раке,При лампадах, в полумраке,В тишине ночной.

Смутны своды золотые,Тайно воинства святыеСветят на стенах,И стоит, у кипариснойДивной раки, с рукописнойКнигою, монах.

Синий бархат гробно вышитСеребром… Она не дышит,Лик ее сокрыт…Но бледнеет он, читая,И скользит слеза, блистая,Вдоль сухих ланит.

25. I.16

Кадильница*

В горах Сицилии, в монастыре забытом,По храму темному, по выщербленным плитам,В разрушенный алтарь пастух меня привел,И увидал я там: стоит нагой престол,А перед ним, в пыли, могильно-золотая,Давно потухшая, давным-давно пустая,Лежит кадильница — вся черная внутриОт угля и смолы, пылавших в ней когда-то…

Ты, сердце, полное огня и аромата,Не забывай о ней. До черноты сгори.

25. I.16

«Когда-то, над тяжелой баркой…»*

Когда-то, над тяжелой баркойС широкодонною кормой,Немало дней в лазури яркойКачались снасти надо мной…

Пора, пора мне кинуть сушу,Вздохнуть свободней и полней —И вновь крестить нагую душуВ купели неба и морей!

25. I.16

Дурман*

Дурману девочка наелась,Тошнит, головка разболелась,Пылают щечки, клонит в сон,Но сердцу сладко, сладко, сладко:Все непонятно, все загадка,Какой-то звон со всех сторон:

Не видя, видит взор иное,Чудесное и неземное,Не слыша, ясно ловит слухВосторг гармонии небесной —И невесомой, бестелеснойЕе довел домой пастух.

Наутро гробик сколотили.Над ним попели, покадили,Мать порыдала… И отецПрикрыл его тесовой крышкойИ на погост отнес под мышкой…Ужели сказочке конец?

30. I.16

Сон*

По снежной поляне,При мглистой и быстрой луне,В безлюдной, немой стороне,Несут меня сани.

Лежу как мертвец,Возница мой гонит и воет,И лик свой то кажет, то кроетНебесный беглец.

И мчатся олени,Глубоко и жарко дыша,В далекие тундры спеша,И мчатся их тени —

Туда, где конецСтраны этой бедной, суровой,Где блещет алмазной подковойПолярный Венец,—

И мерзлый кочкарникВизжит и стучит подо мной,И бог озаряет лунойСнега и кустарник.

30. I.16

Цирцея*

На треножник богиня садится:Бледно-рыжее золото кос,Зелень глаз и аттический нос —В медном зеркале все отразится.

Тонко бархатом риса покрытНежный лик, розовато-телесный,Каплей нектара, влагой небесной,Блещут серьги, скользя вдоль ланит.

И Улисс говорит: «О Цирцея!Все прекрасно в тебе: и рука,Что прически коснулась слегка,И сияющий локоть, и шея!»

А богиня с улыбкой: «Улисс!Я горжусь лишь плечами своимиДа пушком апельсинным меж ними,По спине убегающим вниз!»

31. I.16

«На Альпы к сумеркам нисходят облака…»*

На Альпы к сумеркам нисходят облака.Все мокро, холодно. Зеленая река  Стремит свой шумный бег по черному ущельюК морским крутым волнам, гудящим на песке,  И зоркие огни краснеют вдалеке,Во тьме от Альп и туч, под горной цитаделью.

31. I.16

У гробницы Виргилия*

Дикий лавр, и плющ, и розы,Дети, тряпки по дворамИ коричневые козыВ сорных травах по буграм,

Без границы и без краяМоря вольные края…Верю — знал ты, умирая,Что твоя душа — моя.

Знал поэт: опять весноюБудет смертному даноЖить отрадою земною,А кому — не все ль равно!

Запах лавра, запах пыли,Теплый ветер… Счастлив я,Что моя душа, Виргилий,Не моя и не твоя.

31. I.16

«Синие обои полиняли…»*

Синие обои полиняли,Образа, дагерротипы сняли —Только там остался синий цвет,Где они висели много лет.

Позабыло сердце, позабылоМногое, что некогда любило!Только тех, кого уж больше нет,Сохранился незабвенный след.

31. I.16

«На поморий далеком…»*

На поморий далеком,В поле, ровном и широком,  Белый мак цветет,И над пряхою-девицейВ небе месяц бледнолицый  Светит в свой черед.

А девица нитку сучит,Сердце сонной грезой мучит  Да глядит вперед,Где до моря-океана,До полночного тумана  Белый мак цветет.

1. II.16

«Там не светит солнце, не бывает ночи…»*

Там не светит солнце, не бывает ночи,  Не восходят зори,За гранитным полем грозно блещет в очи  Смоляное море.

Над его ли зыбью, под великой тучей,  Мечется зарница,А на белом камне, на скале горючей —  Дивная орлица:

Плещется крылами, красными, как пламень,  В этом море диком,Все кого-то кличет и о белый камень  Бьется с лютым криком.

1. II.16