Андрей Вознесенский - Тьмать Страница 59

Памяти У. Б. Йейтса

Дай, Господь, ещё мне десять лет!Воздвигну Храм. И возведу алтарь.Так некогда просил другой поэт:«Мне, Господи, ещё лет десять дай!»

Сквозь лай клевет, оправданных вполне,дай, Господи, ещё лет десять мне.

За эти годы будешь Ты воспет.Ты органист, а я – Твоя педаль.Мне, Господи, ещё лет десять дай.Ну что Тебе каких-то десять лет?

Я понял: жизнь прошла как бы вчерне,несладко жил – но всё же не в Чечне.Червонец дай. Не жмись, как вертухай!

Земля – для серафимов туалет.И женщина – жемчужина в дерьме.Будь я – Господь, а Ты, Господь, – поэт,я б дал тебе сколько угодно лет.

Во мне живёт непостижимый свет.Кишки проверил – батареек нет.Зверёк безумья въелся в мойскелет.

Поэт внутри безумен, не извне…Во снея вижу храмовый проектв Захарово. Оторопелавтопортретный парапет…Спасибо Алексу Сосне за помощь.Дай осуществить проект,чтоб искупить вину греховных лет!..

Я выбегаю на проспект.На светлетят ночные бабочки: «Привет!»Мне мент орёт: «Переключайте свет!»Народ духовный делает минет.Скинхедпугает сходством с ламою-далайМне, Господи, еще лет десять дайтранслировать Тебя сквозь наш раздрай!

Поэту Кисти ты ответил «нет».Другой был, как Любимов, юн и сед,дружил с Блаватской, гений, разгильдяй.Поэт внутри безумен, не вовне —в занудно-шизанутой стороне,где даже хлеб мы называем «бред».Дух падших листьев – как «Martini Dry».

Уехать бы с тобою на Валдай!Там, где Башмет играет на сосне.У красных листьевзапах каберне.

Люблю Арбат, набитый, как трамвай,проспекта посиневшее яйцо.Люблю, когда Ты дышишь горячо.Мне, Господи, ещё лет десять дай!

Какой ты будешь через десять лет,Россия, с отключённым светом край?Кто победит – Господь или кастет?Мне, Господи, ещё лет десять дай!

Вдруг пригодится мойникчёмный свет,взвив к небу купол,где сейчас сарай…Безумье жить. За десять лет почтибезумье мысли может нас спасти.Меня от слова не освободи —хотя бы десять лет дай, Господи.

Двадцатилетнюю несут —наверно, в рай?За что заплатим новыми«Норд-Остами»?О, Господи, Ты нас не покидай!Хотя бы Ты не покидай нас, Господи!

Жизнь вдохните в школьницу лежащую!Дозы газа, веры и стыда.И чеченка, губы облизавшая,не успела. Двух цивилизацийне соединила провода.

Два навстречу мчащихся состава.Машинист сигает на ходу!В толпах душ, рванувшихся к астралу,в конце света как Тебя найду?

Что творится!..Может, ложь стокгольмская права,если убиенному убийцапишет в рай ведущие слова?!

Нет страданья в оправданье тяги,отвергающей дар Божий – жизнь.Даже в Бухенвальде и в ГУЛАГене было самоубийств.

Чудо жизни, земляничное, грибное,выше политичных эскапад.Оркестровой ямой выгребноюмузыку в дерьмо не закопать!

Победили? Но гнетёт нас что-то,что ещё не поняли в себе —смысл октябрьского переворота,некое смеркание в судьбе.(У американцев – в сентябре.)

Если кто-то выжил, и вернулся,и тусуется по вечерам —всё равно душа перевернулась.Всё равно он остаётся там.

Христиане и магометане.Два народа вдавлены в «Норд-Ост».Сокрушённо разведёт рукамиМагометом признаваемый Христос.

Он враждующих соединил руками.В новую столетнюю войну,ненависть собою замыкая.В землю ток уходит по Нему.

Все мы Неба узники.Кто-то в нас играет?Безымянной музыки не бывает.

Тёлки в знак «вивата»бросят в воздух трусики!Только не бываетбезымянной музыки.

Просигналит «Муркой»лимузин с Басманной.Не бывает музыки безымянной.Мы из Царства мумийникого не выманим.Мы уходим в музыку.Остаёмся именем.

Чьё оно? Создателя?Или же заказчика?Одному – поддатие.А другому – Кащенко.

И кометы мускульнопо небу несутся —Магомета музыкойи Иисуса.Не бывает Грузии без духана.Не бывает музыки бездыханной.Может быть базарной,жить на бивуаках —но бездарной музыки не бывает.Водит снайпер мушкоюв тире вкусов:Штакеншнайдер? Мусоргский?Мокроусов?Живу как не принято.Пишу независимо,слышу в Твоём имени пианиссимо.Жизнь мою запальчивоТы поизменяла —музыкальным пальчикомбезымянным.Полотенцем вафельнымне сдерите родинки!Ты, моя соавторша, говоришь мне:«родненький»…Ты даёшь мне мужествов нашем обезьяннике.Не бывает музыка безымянной.

Добавок-том назвал я впопыхах:«Пять с плюсом».Он необычен и вульгарен, какблядь с флюсом.Плюс общий вкус, с которым,как ни бьюсь,не сдвинешь.Плюс драки вкус, который тоже плюс —не минус.Плюс ты, к которой тороплюсь.Плюс временимоя неподсудимость!

Я жить любил, где глухомань и плющ,но и на баррикадах не был трусом.Плюс главное, о коем не треплюсь, —трансляция иных, незримых уст —жизнь с плюсом.Стиль новорусский непонятен мне —икона с плюшем.Я крестик Твой в раскрытой пятерне —пять с плюсом.

Голос теряю. Теперь не про насГостелерадио.Врач мой испуган. Ликует Парнас —голос теряю.

Люди не слышат заветнейших строк,просят, садисты!Голос, как вор на заслуженный срок,садится.

В праве на голос отказано мне.Бьют по колёсам,чтоб хоть один в голосистой странебыл безголосым.

Воет стыдоба. Взрывается кейс.Я – телеящикс хором из критиков и критикесс,слух потерявших.

Веру наивную не верну.Жизнь раскололась.Ржёт вся страна, потеряв всю страну.Я ж – только голос…

Разве вернуть с мировых свозняковхолодом арникиголос, украденный тьмой Лужникови холлом Карнеги?!

Мной терапевтов замучена рать.Жру карамели.Вам повезло. Вам не страшно терять.Вы не имели.

В бюро находок длится делёжострых сокровищ.Где ты потерянное найдёшь?Там же, где совесть.

Для миллионов я стал тишинойматериальной.Я свою душу – единственный мойголос теряю.

Все мы простуженные теперь.Сбивши портьеры,свищет в мозгах наших ветер потерь!Время потери.

Хватит, товарищ, ныть, идиот!Вытащи кодак.Ты потеряешь – кто-то найдёт.Время находок.

Где кандидат потерял голоса?В компре кассеты?…Жизнь моя – белая полосаещё не выпущенной газеты.

Го, горе!Р you,м мос те ю!

…Ради Тебя, ради в тёмном рядубелого платья,руки безмолвные разведужестом распятья.

И остроумный новоосёл —кейс из винила —скажет: «Артист! Сам руками развёл.Мол, извинился».

Не для его музыкальных частот,не на весь глобус,новый мой голос беззвучно поёт —внутренний голос.

Жест бессловесный, безмолвный мой крикслышат не уши.У кого есть они – напрямикслушают души.

Опаловый «Линкольн».Полмира огуляв,скажите: вам легко ль,опальный олигарх?

Весь в чёрном, как хасид,легко ль дружить с Христом?Под Нобеля косить?Слыть антивеществом?

Напялив на мослаСтаврогина тавро,слыть эпицентром зла,чтобы творить добро?

Бежит по Бейкер-стриттвой оголец, Москва.Но время состоитиз антивещества.

Кар взорван. Бог вас спас.Вас плющит сноуборд.С экрана ваш палас летит,как в рожу торт.

Как беркут поугрюмев,вы жертвуете взнос.чтобы в российских тюрьмахисчез туберкулёз.

Жизнь – не олеографпо шёлку с фильдеперсом.И женщин, олигарх,вы отбивали сердцем.

И пьёте вы не квас,враг формул и лекал,люблю безумство в вас,аллегро-олигарх!

Люблю вместо молитвотдачу сноуборду,И ваш максимализм —похмельную свободу!

Господь нахулиганил?Все имиджи сворованы.Но кто вы – «чёрный ангел»?Иль белая ворона?

Над Темзой день потух.Шевелит мирозданьепечальный Демон,дух изгнанья.

Надежда или смерть?Преддверие греха?Рубаю Божью снедь я,олигарх стиха.

В июне этого года я был на фестивале в Медельине, Колумбия.