Николай Туроверов - Меч в терновом венце Страница 7

АЗОВ

Эту землю снова и сноваПоливала горячая кровь.Ты стояла на башне АзоваМеж встречающих смерть казаков.И на ранней заре, средь тумана,Как молитва звучали слова:За Христа, за святого Ивана,За казачий престол Покрова,За свободу родную, как ветер,За простую степную любовь,И за всех православных на свете,И за свой прародительский кров.Не смолкало церковное пенье;Бушевал за спиною пожар;Со стены ты кидала каменьяВ недалеких уже янычарИ хлестала кипящей смолою,Обжигаясь сама и крича…Дикий ветер гулял над тобоюИ по-братски касался плеча:За святого Ивана, за волю,За казачью любовь навсегда!..Отступала, бежала по полюИ тонула на взморье орда.Точно пьяная, ты оглянулась —Твой сосед был уродлив и груб;Но ты смело губами коснуласьЕго черных, запекшихся губ.

НОВОЧЕРКАССК

(Поэма)

Меня с тобой связали узыМоих прадедов и дедов.Не мне ль теперь просить у музыИ нужных рифм, и нужных слов?Воспоминаний кубок пенныйСреди скитаний и невзгодНе мне ль душою неизменнойИспить указан был черед?Но мыслить не могу иначе:Ты город прошлых тихих дней,И новый вихрь судьбы казачьейТебе был смерти холодней.

Жизнь шла размеренно, не скоро,Не трудно, но и не легко,И купол золотой собораКругом был виден далеко.Зимой снега, разлив весною,А летом ветер, зной и пыль,Но не мечтал никто иноюСменить сегодняшнюю быль.Служилый город и чиновныйОдин порядок жизни знал,И даже мостовой неровнойВид никого не оскорблял.По воскресеньям привозилиК базару уголь и каймак,И на восток глядел средь пылиВ кольчуге бронзовый Ермак.

Зимою молодежь гранилаМосковской улицы панель,А летом в сад гулять ходила,Где старой башни цитадель,И где в киоске продавщица,Блестя огнем задорных глаз,Глядела, как меняет лица,Стреляя в нос, холодный квас.И отставные офицерыВ воспоминаньях прошлых днейВенчали путь своей карьерыПрогулкой чинной вдоль аллей.

Балы не редкостью бывали,На них полковник и кадет,Не уставая, танцевали,Топча безжалостно паркет,И иногда мелькал средь танцаМечтою институтских летЛейб-казака иль атаманцаМундир, пленяющий лорнет.В театре с лихостью игралиВ антрактах долгих трубачи,И у подъезда ожидалиИзвозчики и лихачи.

Был атаман главою края,Слугой России и Царей,И, облачением сияя,Служил в соборе архиерей.О Думе спорили дворянеИ об охоте невзначай,Купцы — о дегте и тарани,В прохладных лавках сев за чай.Блюли закон, моляся Богу,Хулили злобу, блуд и месть.Все казаки ходили в ногуИ отдавали лихо честь.

Учили те, кто побогаче,Своих детей, поря за лень,И реалист носил казачийЛампас и с кантами чекмень.Дул ветер зимний или жаркий —Спал город мирно до зари.Сквозил пролет к вокзалу арки,Где проезжали все Цари.Черед часов был тих и плавен,Крепка была родная лепь.Давно забыли, что БулавинДымил пожаром эту степь.

Степная быль дышала сонно,Был тверд загар казачьих лиц,Как воды медленного Дона,Текла простая жизнь станиц.Весну встречали в поле, сея,Скотину выгнав из базов.Под Пасху ждали иереяК лампадам темных образов.Косили в зной, возили кониСнопы на шумное гумно,Желтей червонца на попонеЛежало новое зерно.Зимой же спали. Песни пели.Деды, хваля минувший век,Хлебали взвар и с хлебом елиАрбузный мед, густой нардек.

Не к жизни бранной и беспечнойВзывал, спокойствием маня,Средь вишняка дымок кизечныйНад мирным кровом куреня.Страны померкнул образ древний.Средь электрических зарницНикто не отличал деревниОт вольных некогда станиц.Покоем грезили левады,И стал казак с былым не схож,Неся на чубе лоск помады,Под скрип резиновых калош.

Февраль принес с собой начало.Ты знал и ждал теперь конца.Хмельная Русь себя венчалаБез Мономахова венца.Тебе ль стоять на Диком поле,Когда средь вздыбленных огнейВоскресший Разин вновь на волеСзовет испытанных друзей?Ты знал — с тобой одним расплатаЗа тишь романовского дня.Теперь не вскочит пылкий Платов,Тебя спасая, на коня.

Давно оплеванным призывомСерели мокрые листки,С тоской кричали и надрывомВнизу вокзальные свистки.В тумане сумрачно темнелиБульваров мокрых тополя,А партизаны шли и пели:«Увидим стены мы Кремля».Гудели пушки недалёко,И за грехи своих отцовШли дети к смерти одиноко,И впереди них — Чернецов.

Кружились вихри снеговыеНад свежей глиною могил.Знал Каледин, кого впервыеОн на кладбище проводил.Мела метель. Покорно ждалиНеотвратимого конца,Но эти дни зачаровалиСнегами юные сердца.И стало тесно и немилоВ глухих родительских домах.Когда свой знак нашил КорниловНа партизанских рукавах.

Зарю казачьего рассветаВещал речами мудро Круг,Цвело надеждой это лето,И тополей кружился пух.Несли к собору из музеяЗнамена, стяги, бунчуки,И, дикой местью пламенея,Восстав, дралися казаки.А там, где раньше были дачи,Полков младых ковалась крепь.Блестел собор с горы иначе —Иной теперь вставала степь.

И над дворцом зареял гордо,Плеща по ветру, новый флаг.Звучало радостно и твердоИ «danke schön», и «guten Tag».Открылись снова магазины,Забыв недавнее давно,В подвалах налили грузиныГостям кавказское вино.И всё собою увенчалаГерба трехвековая сень,Где был казак нагой сначала,Потом — с стрелой в боку олень.

О, эти дни кровавых оргий! —Ты для себя сам стал чужим.Побед минутные восторгиЛетели прочь, как легкий дым.И был уверен ты заранее —Не властны в эти дни вожди,И пламя буйное восстанийЗальют осенние дожди.

Но вновь за мертвенной зимою,В последний раз хмельна, красна,Играла полою водоюТвоя последняя весна.Молниеносные победыБлагословлял весенний дух,И расцветали вновь обеды,Молебны и речистый Круг.

Британцы, танки и французы…Как дань восторгов и похвалНадели английские блузыИ гимназист, и генерал.Кто не был бодр, кто не был весел,Когда на карте за стекломОсваг победный шнур повесилМежду Одессой и Орлом?И все надежды были правы —На север мчались поезда.Была тускла средь белой славыПятиконечная звезда.

Как был прекрасен и возвышенВысокий строй газетных слов!Казалось всем, что был уж слышенКремлевский звон колоколов.Блестели радостные взоры;Под громы дальних канонад,Как порох, вспыхивали споры —Кому в Москве принять парад,Кто устранит теперь препоны,Когда еще повсюду мгла, —Орел двуглавый без короныИли корона без орла?

Дымилась Русь, горели сёла,Пылали скирды и стога,И я в те дни с тоской веселойТоптал бегущего врага,Скача в рядах казачьей славы,Дыша простором диких лет.Нас озарял забытой славы,Казачьей славы пьяный свет.И сердце всё запоминало,Легко рубил казал с плеча,И кровь на шашке засыхалаЗловещим светом сургуча.

Тамбов. Орел. Познал обманаТы весь чарующий расцвет,Когда смерч древнего буранаСметал следы имперских лет.И над могилою столетийСплелися дикою гульбойИзмена, подвиги и плети,И честь, и слезы, и разбой.

Колокола могильно пели.В домах прощались. Во двореВенок плели, кружась, метелиТебе, мой город, на горе.Теперь один снесешь ты мукиПод сень соборного креста.Я помню, помню день разлукиВ канун Рождения Христа.И не забуду звон унылыйСреди снегов декабрьских вьюгИ бешеный галоп кобылы,Меня бросающей на юг.

«На солнце, в мартовских садах…»