Сборник - Поэзия Крыма. Сборник стихов русских поэтов Страница 8

С. Сафонов

Из Крымского альбома

Не грезил я, о нет, ведь наяву то было:Немые до небес, угрюмо и унылоВздымались к облакам громады диких скал,А у подошвы жил залив с его прибоем,И пену на песок с зловещим, тихим воем,Волнуясь и кипя, порывисто плескал.

Прижавшись у скалы, на камне, боязливо,Я слушал гул волны, я видел даль залива —И знал, что я один, совсем один сейчас,Что небо только мне простор свой открывает,Что море для меня шумит – не умолкает,И что никто, никто не разделяет нас.

И было слышно мне, какой холодной дрожьюМой камень трепетал, когда к его подножьюБросался, пенясь, вал, чтобы отпрянуть вновь…Шли тихо гряды туч, громадные, как горы…Я так казался мал, без силы, без опоры,Что занимался дух и застывала кровь!..

К тебе, природа-мать, я нес свои тревоги,Ждал ласки от тебя, но холодны, но строгиОстались для меня заветные черты…И только груды скал прибою отвечали:Безумец, в мире нет ни счастья, ни печали.Мы немы для небес… И нем для них и ты…

Д. Стахеев

Туманный день. С рассвета в облакахФруктовые сады во глубине долины,И гор Таврических далекие вершины,И их глава – угрюмый Чатырдаг.Нет вида чудного, той дивной панорамыДолины гор и зелени садов,Живой картины той, которой рама —Безоблачных небес синеющий покров.В тумане спрятались и те руины башен,Которыми давно, в прошедшие века,Старинный Алустон врагам своим был страшен,И стен его была твердыня высока.Не видно ничего, и тишь кругом немая,И только слышится морской волны прибой,Когда она, дробясь и пену рассыпая,На берег плещется одна вслед за другой…Вдруг легкий ветерок, – и вот уж видно море,Судов и кораблей плывущих парусаИ дальний горизонт, где вольно на простореС морскою синевой слилися небеса;Взглянул назад – и чудо! Гор вершиныИ даже склоны их – стоят на облакахИ гордо высятся над сумрачной долиной,Как замки грозные там – где-то в небесах…

Мы плывем по глади зыбкой,Воздух ясен, ветер спит.Зорька позднею улыбкойЧуть-чуть по морю скользить.По зеркальной моря сталиВсколыхнулася вода,То дельфины заигралиИ исчезли без следа.Далеко в тумане мглистомЧуть виднеется дымок,Вот на берег скалистомЗасветился огонек.Мгла густеет, даль незрима,На скал береговойЧайки дремлют недвижимо,Ширь, безмолвье и покой!И над всем – над лодкой нашейИ над мглой, где дым исчез —Опрокинутою чашейТемно синий свод небес.

Когда в ноябрьские туманыИ дождь, и холод вас томит,И снегом стелются поляны,И ветер воет и свистит;Когда у вас бушует вьюга,Из рек кует мосты мороз, —Тогда мы здесь, под солнцем юга,Окружены цветами роз;Тогда мы здесь, любуясь моремИ волн его следя прибой,О лучшей участи не спорим,Благословляя жребий свой.Мудрец сказал: «смерть жизни краше»,И прав он: скорбью жизнь гнетет;Но видит Бог страданья нашиИ верный счет скорбям ведет.И как металл в горниле жгучемКуется, превращаясь в сталь,Так смертный скорбью жизни мучим,Идет к бессмертью чрез печаль.

А. Чумаченко

Лиловою дымкою одетыйАй-Петри с зубчатой вершинойСтоит, как остатки развалин,Над тихой, уснувшей землей.На нем еще отблески света,Но сумрак повис над долиной,И нежен, красиво-печаленЗемли предвечерний покой.

Уж первые светлые звездыДрожат опрокинуты в море,Уставшем от блеска дневногоИ слившимся с далью небес;И птицы вернулися в гнезда,И вспыхнул маяк в Ай-Тодоре,И близок приход голубого,Желанного мига чудес…

Быть может теперь над землеюПроходит неслышно меж намиПрекрасное светлое счастьеО нем позабывших людейИ ждет, чтобы сильной душою,Охваченный вещими снами,Позвал его творческой властьюНа землю из мира теней.

О. Чумина

Из южных набросков

Змеится лентою дорога:Направо – моря синева,Налево яркая листваВдоль каменистого отрогаПовисла цепкою лозой,И камни к камням, словно братья,Простерли дружески объятья.И тут же светлою слезойИз-под скалы вода сочитсяИ струйкою звенящей мчится.Там кипарисы вознеслисьЧелом в сияющую высь,И лавр зелено-золотистый,Каштан цветущий и ветвистый —Лишь оттеняют их красу.Береговую полосуОни хранят, как стражи моря —Вечно зеленый мавзолей,Внимая дивной песне горя,Когда прибой бушует злой,Внимая радостным напевам,Когда под солнечным пригревомИграют волны, и светлоСверкают пеною жемчужной,И все кругом в природе южной,Все, кроме камня – расцвело.

Notturno

Ночною тьмой оделись дали,И капли редкие дождя,Сухую почву бороздя,Почти бесшумно упадали,И Одалар с Медведь-горойКак бы закутались чадрой.Царила тишь волшебной сказки;Лишь теплый ветер, полный ласки,Разгоряченного лицаКасался нежно и несмело,А море, море без концаВо тьме незримое шумело, —И плеск дождя, и шум валов —Звучали песнею без слов.

Встреча

Рощи, белые дома…У подножия холмаПриютился виноградникБлиз татарских деревень,Вот промчался мимо всадникВ шапке рваной набекрень,Смуглолиц, во взоре удаль…Хорошо живется, худо льУроженцам южных стран, —Каждый видом – крымский хан.И на память мне пришли вы,Простодушно-терпеливыИ безропотно-пугливы —Лица наших северян.

Дворец в Алупке

Где серой тучею над уровнем долинНадвинулся Ай-Петри исполин,В тени платанов, роз и лавров,Которые сплелись в чарующий венец,Подобие Альгамбры древних мавров —Белеет сказочный дворец.

Над входной аркою арабской тонкой вязьюНачертаны слова – входящему привет.Все дышит здесь таинственною связьюС волшебным умыслом и былью дальних лет.Где белые из мрамора ступениОберегают мраморные львы,У моря и в тени узорчатой листвыПорой в лучах луны мне грезилися вы,Свободы рыцарей, халифов славных тени.Мне чудились пиры и в окнах блеск огней,Оружья звон и ржание коней…

Но тих и пуст дворец, как пышный мавзолей,Повсюду плющ обвил чугунные решетки,И лунные лучи, задумчивы и кротки,Скользят, как призраки в безмолвии аллей.

Перед отъездом

Вверх тропинками тенистымиВ гору медленно идем;Пахнет соснами смолистыми,Освеженными дождем.Капли искрятся прозрачные,И акации стоятВсе в цвету, как новобрачные,Разливая аромат.Величавые, спокойные,Потянулись с двух сторонКипарисы дивно стройные,Вознесясь, как ряд колонн.Вся расцвечена узорамиЯркой зелени канва;Ниже – моря синеваРазвернулась перед взорами.Из воды у береговВыступают кручи смелые —Одалара скалы белые,Словно группа жемчугов.Ропот моря обольстительный,Грозно плещущий прибой,Купол неба голубой,Отблеск солнца ослепительный —Вашу светлую красу,Как мечту благоуханную,Я с собой в страну туманнуюВ сердце свято унесу.

В. Шуф

Чатырдаг

Видишь там среди тумана,Сквозь ночную тьму,Чатырдага великанаБелую чалму?

На груди его могучейВетер, дух небес,Словно бороду, дремучийКолыхает лес.

И, склонив на землю окоС мрачной высоты,Сторожить он одинокоГорные хребты.

И один орел могучийВзмахами крылаЧерных дум свивает тучиС грозного чела!

А. Федоров

У Байдар

Тогда мне было двадцать лет.Покинув экипаж дорожныйЯ побежал с мечтой тревожнойТуда, где степь теряла след.Байдары! Я на крутизне.И с страшной жадностью во взореЯ вдаль впился глазами. Море!Все сердце вздрогнуло во мне.Деревья, камни и цветыКак будто замерли с разбега:Их, как меня, сковала негаНепостижимой красоты.Как размахнулося оноВнизу без грани и без края,Гудя, вздыхая и сверкая,С бездонным небом заодно.Кой где в сияющей дали,Как тени жизни по пустыне,Скользили, вверившись пучине,Седые птицы-корабли.Черты величья БожестваВ живом просторе отражались,Глаза невольно разбегалисьИ закружилась голова.Я растерялся, опьяневОт этой дикой гордой воли;А сердце ширилось от болиИ каждый нерв во мне звенел.И морю крикнул я: – Привет!Благословляю небо, воду.Как ты, я знаю лишь свободу…Тогда мне было двадцать лет.

Я шел тропинкою над кручейНавстречу бури и грозе.Полнеба было скрыто тучей,Полнеба млело в бирюзе.Внизу глубокого обрываВода светилась, как стекло.Но влажной тенью молчаливоМорскую даль заволокло;Там, в неожиданной тревоге,Вскипала пеною волна.Пыль закрутилась на дороге.Дохнула ветром тишина.Оживший парус вздулся туго,Челнок до борта накреня.Стрижи, приветствуя друг-друга,Стегали воздух вкруг меня.Тень все росла. Как дым пожара,Все приближалася гроза,С раскатом тяжкого удараБросая молнии в глаза.Во мне вздымалась кровь. Я смелоСвой вызов посылал судьбе.А сердце ширилось и пело,Рвалось к свободе и борьбе.Пронзила воздух чайка криком:Она была сестра моя.В каком-то опьяненьи дикомВ ответ, как птица, крикнул я,И мнилось мне: одно усилье,Порыв, – и, с бурею дружны,Внезапно выросшие крыльяМеня поднимут с крутизны.

Крымские сонеты А. Мицкевича