Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 15

Двумя социальными последствиями «черной смерти» стали поиск козлов отпущения и появление флагеллантов. Хотя чуму в первую очередь объясняли разгневанностью Бога на грешников, считалось, что виновных можно найти и среди смертных. В результате пострадала группа населения, которая и в прошлом, и в последующем неоднократно становилась жертвой фанатичных, часто целенаправленно действующих толп: еврейские общины во многих частях Европы. На этот раз их заподозрили в отравлении колодцев. Летом 1348 года начались убийства евреев в некоторых городах на юге Франции и в Испании. Они переросли в погромы, с которыми власти боролись без особого энтузиазма. И снова рассказ о еврейском заговоре не давал людям покоя; городам, в которых имели место массовые расправы, нет числа. Генрих Трухзес, священнослужитель из Констанца, сухо отметил: «В период между Днем всех святых в 1348 году [1 ноября] и днем святого Михаила в 1349 году [29 сентября] все евреи между Кёльном и Австрией были сожжены и убиты»[69]. Происходили «убийства, масштабы которых были настолько велики, что историки говорят о самой страшной катастрофе для евреев Центральной Европы, не считая “окончательного решения”[70] в годы национал-социализма»[71]. Ужасающие события, имевшие место во многих городах, были тщательно изучены историками. В Базеле евреев собрали в деревянном здании на одном из островов на Рейне, после чего здание заперли и подожгли. В Страсбурге 14 февраля 1349 года горожане-евреи, не успевшие сбежать, были согнаны обнаженными на кладбище и там убиты. В этой бойне в День Святого Валентина погибли приблизительно 900 человек из общины, насчитывавшей около 1800 членов[72]. Флагеллантами называли сообщества путешествовавших по стране фанатичных верующих, которые на глазах у изумленной и шокированной публики бичевали себя плетками, часто с вшитыми в концы небольшими металлическими стружками. Умерщвлением плоти они пытались искупить грехи людей. Флагелланты, к которым светские и церковные власти часто относились с подозрением, в годы эпидемии нередко оказывались замешаны в кровавом антисемитизме. В нескольких местах, например во Франкфурте-на-Майне, флагелланты принимали участие в погромах или подстрекали к ним.

«Черная смерть» имела два важных последствия для социума: появилось движение флагеллантов, а в поисках виновных в грехе вспыхнула волна антисемитизма, унесшая множество человеческих жизней.

Летом 1352 года чума в своем разрушительном шествии по континенту достигла последнего крупного европейского города. Москва находится в доброй тысяче километров к северу от Крыма. Начав свое путешествие от Каффы, чума проделала путь, который на карте чем-то напоминает петлю палача. Чума проникла глубоко в сознание европейцев. На протяжении долгих столетий название этой болезни оставалось синонимом апокалипсиса, типичного видения конца света. Одним из величайших произведений искусства того периода, неизбежно вызывающим ужас при взгляде на него, считается гравюра на дереве «Четыре всадника Апокалипсиса», созданная Альбрехтом Дюрером в 1498 году. Известный историк медицины Ханс Шадевальдт так описывает четырех предвестников грядущих напастей: «На красном коне сидел всадник по имени Война с большим мечом. Ему было предначертано “взять мир с земли, и [сделать так,] чтобы убивали друг друга[73]”. Всадник напротив, сидевший на черном коне, держал в руке весы, что символизировало рост цен: “хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий[74]”. А на бледном коне сидел тот, чье имя было Смерть, за которым следовал Ад. На белом коне сидел всадник с луком, и он был символом того, что в то время и много веков спустя называли чумой, имея в виду болезнь. Лук и стрелы были инструментами, с помощью которых Аполлон, древний бог здоровья и болезней, насылал эпидемии, подобные той, что у Гомера поразила армию захватчиков-греков во время осады Трои. И на протяжении веков, почти до наших дней, смертоносная стрела оставалась символом эпидемии»[75].

Чума задержалась у европейцев на долгие столетия. В XVII веке наблюдались особенно частые эпидемии, нередко связанные с многочисленными войнами той эпохи, к примеру, Тридцатилетней войной – в то время четыре всадника апокалипсиса собирались вместе особенно часто. Медицина была по большей части бессильна; чумные доктора, скитающиеся по улицам в защитных костюмах, не имели ни малейшего представления о причинах эпидемии, не говоря уже о том, как лечить болезнь. Лишь на рубеже следующего столетия, в эпоху Просвещения, эпидемия чумы постепенно утихла, и после последней вспышки в Европе в 1722 году это бедствие человечества встречалось редко. Этому способствовало то, что люди перестали делить кров с животными, а некоторые слои населения стали постепенно овладевать основами гигиены.

Последняя великая эпидемия чумы на европейской земле разразилась в Марселе в 1720–1722 годах.

Несмотря на все региональные различия, историки предполагают, что между 1347 и 1352 годами от чумы погибло около 30 процентов европейского населения, что, вероятно, соответствует в общей сложности примерно 18 миллионам человек[76]. Папа римский знал точно: исследование, заказанное папой Климентом VI, выявило ровно 42 836 486 смертей[77], что кажется фантастическим показателем, явно завышенным. Какой бы жестокой ни была «черная смерть», многим выжившим она принесла улучшение социального и экономического положения. Возникла нехватка рабочей силы, поэтому подмастерье-ремесленник и особенно сельскохозяйственный рабочий при переговорах с лавочником или домовладельцем оказывались в необычайно выгодном положении. В большей части Европы, особенно на западе и севере, у крепостного права теперь не было будущего. После временного повышения цены на продукты питания упали, а урожай должен был прокормить гораздо меньше голодных ртов, чем до 1347 года. Самым многочисленным слоем населения было крестьянство. До того как пришла «черная смерть», большинство участков земли, принадлежавших крестьянам, были настолько маленькими, что после смерти родители могли передать их только старшим сыновьям. Около 1450 года во многих местах участки стали настолько большими, что их можно было раздать всем детям, в том числе – что было новшеством – дочерям.

Это одно из самых странных последствий катастрофы: до эпидемии голод, бедность и порой перенаселение преобладали в большей части Европы; не существовало возможностей для социальной мобильности. Сократившееся после 1352 года население могло позволить себе более разумно распоряжаться некогда ограниченными ресурсами. Менее плодородные почвы можно было использовать в качестве пастбищ, недостаток рабочих рук был компенсирован технологическими инновациями, а количество мельниц увеличилось. По-видимому, нужно обладать оптимизмом Нового Света, чтобы сделать вывод: «Каким бы ужасным ни был век непрекращающихся смертей, Европа вышла из склепа, очистившаяся от эпидемий и обновленная, словно солнце после дождя»[78].

Stupor mundi. Изумление мира и конец Гогенштауфенов

История очаровывает многих людей из разных слоев общества. Исторические документальные фильмы занимают постоянное место в телевизионной программе, а в некоторых странах существуют даже специальные телеканалы, такие как History Channel. В книжных магазинах есть специальные столики с новинками (в магазине Waterstone на Пикадилли в Лондоне для тех, кто интересуется историей, отвели почти целый