Истории, написанные при свече - Людмила Вячеславовна Федорова Страница 32

тебе такую порку, как неверной жене, что несладко тебе придётся, или сошлёт в монастырь. Мы всё равно не будем вместе, у нас нет шанса на законный брак и создание семьи, потому что ты замужем за королём, и кроме того что замужем, носишь титул королевы, опозориться для тебя – это будет слишком печальным поворотом этой истории с горькими последствиями. А я, так, всего лишь кутюрье, слуга. А встречаться так, как мы решились сегодня, тайком, ради счастья, я не вижу смысла, потому что слишком уж опасное, непрочное и мимолетное счастье получится, очень уж быстро и плачевно кончится. Поэтому, как поётся в старинном романсе: «Увы, и ах, но прости, что нам не быть вдвоём…». Прощай, милая моя Ульрика, сказочная Ульрика, я тебя действительно не забуду, не забуду наших бесед, твоего чудесного пения, твоих нежных рук, твоих добрых прекрасных глаз. Прости, но я завтра уеду домой во Францию, я не стану рисковать тобой, самым дорогим для меня человеком…

После этого Ульрика с тяжёлым вздохом встала с кровати, на душе у неё было тяжело, настоящая буря слёз без единого слова, потому что и без объяснений было понятно, что Франсуа прав абсолютно, нельзя позволить себе податься бездумно страстям, им придётся сейчас расстаться, и навсегда.

Франсу зашнуровал ей корсет, девушка надела простое сиреневое платье и расчесала длинные пепельные блондинисто-жемчужные волосы, чтобы выглядеть опрятно, будто бы сейчас ничего не было, хотя печи, шея и ручка приятно горели от поцелуев Франсуа.

Потом юная королева села за клавесин и со слезами на болезненно бледном личике тихо спросила:

– Ну, что ж, ты, милый, прав, хорошо даже, наверное, что ты вовремя остановился. Что ж, просто, скажем «прощай» и расстанемся или на последок хочешь послушать один старый романс о любви?

Франсуа со слезами в прищуренных ясных светло-табачных глазах прошептал:

– О, это было бы просто чудесно, хоть какое-то утешение перед расставанием…

Ульрика, не переставая плакать, стала играть и петь старый романс о несчастной любви и расставании, минорная музыка, как и милое пение печальной девушки, полилось по будуару…

Франсуа же слушал, и не выдержал, так тяжело ему было распрощаться с Ульрикой, быстро, чтобы сердце не так сильно болело от тоски, и тихо вышел из будуара…

И вот когда ясные табачные глаза у молодого человека расширись, как у совы, лицо вытянулось, а вся душа похолодела от ужаса. У дверей будуара Ульрики стояла с самодовольным выражением лица и язвительной ядовитой ухмылкой высокомерная кронпринцесса Фредерика-Берта. Её грубоватое лицо, который портил крючковатый нос, излучало такую желчную победу, что было ясно, что она сейчас выследила их, и всё видела и слышала.

– Ах, милый, милый Франсуа, как же наивно вы с Ульрикой решили, что по вашему поведению никто не догадается о вашем романе, наверное, ваши нежные переглядки заметил бы даже ребёнок! И, как же быстро, увидев такого красивого и галантного кавалера, забыла про всякую честь и быстро сняла свой нимб Ульрика, да и ты, Франсуа, как быстро тоже забыл про свой нимб и свои принципы, как красиво говорил, что не заводишь отношений с дамами, которых обшиваешь! Ха, как наивно вы попытались всех обмануть, но у вас это не получилось! Ха, я представляю гнев своего отца, и какую порку он задаст неверной жене!..

…Ульрика, услышав это, отвернулась и заплакала с мыслью: «Да, милый мой Франсуа был прав, слишком горькие последствия у этого мимолётного счастья…».

Франсуа же, болезненно бледный от волнения, вежливо и учтиво промолвил Фредерике-Берте:

– Ваше высочество, я нисколько не оправдываю свой поступок, но прошу, послушайте меня. Легко упрекать согрешившего человека, всё ставить ему в вину, но сами вспомните слова Христа: «Кто из вас без греха, первый киньте в неё камень», безгрешен один лишь Господь. Я очень прошу вас проявить сострадание и какую-то, ну, как бы правильно сказать, женскую солидарность, и не говорить его величеству об увиденном, сохранить, как тайну. Вам сейчас легко обвинять её величество Ульрику, но подумайте сами, в какой она нелёгкой ситуации: ваш отец просто купил её у своего нынешнего тестя, как красивую куклу, бравировал перед знатью красотой своей молодой супруги, а сам ни разу не оказал ей никакого внимания: ни ласки супруга, ни мужской заботы. Он был совершенно равнодушен, потому что уже, во-первых, в солидных годах, а во-вторых, всё равно любит свою первую жену, вашу мать, её величество Августу-Генриетту Ротенбургскую. Вы, наверное, понимаете, что не самая весёлая и приятная жизнь у её величества Ульрики во дворце, муж не оказывает никакого внимания, естественно, даже ребёнка она не сможет родить в этом браке из-за солидного возраста его величества Хлодвика-Карла, она обречена, прожигать жизнь среди балов с горьким чувством одиночества. А ведь Ульрика – красивая, юная, умная девушка, если бы она вышла замуж за более здорового и молодого мужчину, она бы могла подарить ему и женскую нежность, и советчиком в жизненных вопросах помогать, и детей достойных родить. Она искала хоть какое-то избавление от одиночества. И самым близким для неё человеком оказался я. Вам, ваше высочество, легко будет сейчас смеяться над нами, но подумайте над тем, что я вам рассказал, пожалуйста, ведь ваш отец тоже будет отдавать вас замуж явно не по любви, а по расчёту, искать вам принца или короля, достойного кронпринцессы Германии. И вы не знаете, как сложится ваш брак, быть может, ничем не лучше, чем брак вашего отца и Ульрики, и, кто знает, быть может, вы тоже можете попасть в такой же неловкой ситуации, как и Ульрика. Я вас прошу, сохраните всё в тайне, проявите сочувствие к молодой королеве…

Фредерика-Берта же в ответ игриво, со свей со своей жеманностью и язвительной надменной ухмылкой зло засмеялась, взяла Франсуа за длинный каштановый локон и ядовито-насмешливым тоном протянула:

– Ой, Франсуа, что ты оправдываешься сейчас и смущаешься, будто перед Святым Отцом на исповеди? Все люди, понимаем, но вот только сочувствия к Ульрике у меня не появилось абсолютно даже после таких трогательных слов, так как я сейчас победитель, я и буду тут всё вершить, ведь Ульрика получилась моей соперницей за твоё сердце, Франсуа. Я бы рада посмотреть, как ей всыпят за измену, как она поревёт, покричит во всё горло, но намного интереснее мне использовать эту ситуацию себе на пользу. Давай, Франсуа, договоримся: я никому не расскажу о позоре Ульрики, но за это ты посватаешься за меня, и, если отец благословит, женишься на мне! Так все будут довольны, не правда ли?

Франсуа, всё время, что говорила язвительная надменная принцесса, стоял несчастный и испуганный,