Побег стрелка Шарпа (Спасение стрелка Шарпа) - Бернард Корнуэлл Страница 59

– И он не имел никакого права забирать сержанта Харпера. Отрывать от исполнения прямых обязанностей. Это его только поощряет.

– Поощряет? – Лоуфорд немного смутился.

– Поощряет его грубость, сэр. Ведет себя как ирландец.

Лоуфорд пристально посмотрел на капитана. Уж не попахивает ли от него ромом?

– Что ж тут удивляться, он и есть ирландец. – Полковник наклонился и потрепал лошадь по ушам. – Как и моя Молния. Не все ирландское, Корнелиус, так уж плохо.

– Сержант Харпер, сэр, не выказывает должного уважения к офицерским чинам.

– Сержант Харпер, – вставил Форрест, – помог захватить «орла» под Талаверой. Это было до вас, капитан.

– Не сомневаюсь, драться он умеет. Это у них в крови. Они же, сэр, как звери. Темные и жестокие. Насмотрелся на таких в пятьдесят пятом. Но мне, сэр, – Слингсби посмотрел на полковника, – нужно думать о дисциплине. Никаких послаблений для низших чинов. Дерзость должно пресекать.

– Вы чего хотите? – с оттенком недовольства спросил Лоуфорд.

– Сержанта Харпера следует вернуть в роту, сэр, где его место. Чтобы исполнял предписанные обязанности.

– Вот вернется, и вы за этим проследите, – кивнул полковник.

– Есть, сэр.

Слингсби вытянулся в струнку, козырнул и, ловко развернувшись, зашагал к роте, печатая шаг.

– Какой энергичный, не правда ли? – заметил Лоуфорд.

Форрест пожал плечами:

– Наша рота всегда этим отличалась, сэр. Другого я за ними не замечал.

– Да, отличные ребята! Отличные. Но иногда даже самым лучшим псам требуется новый хозяин. Вы согласны? Кстати, не поужинаете со мной сегодня?

– С удовольствием, сэр.

– Завтра ранний подъем. Прощай, Коимбра, а? Будем надеяться, французы ее пощадят.

В двадцати милях к северу первые французские части вышли к главной дороге. Чуть раньше они смяли посты португальской милиции, прикрывавшие обходной путь возле Буссако, и теперь их кавалерийские патрули, не встречая сопротивления, неслись по пустынным полям и лугам. Армия повернула на юг. Дальше Коимбра, потом – Лиссабон, а с ним и победа.

«Орлы» шли на юг.

Глава восьмая

Сначала решили взломать крышку люка и попытаться сдвинуть сваленный на нее груз.

– Пробьем крышку с краю, – предложил Виченте, – и посмотрим, можно ли разбить ящик. Может, получится пролезть через него?

Ничего другого Шарп придумать не смог, и они с Харпером взялись за работу. Попытались поднять крышку, но, как ни старались, тяжелая плита не сдвинулась ни на дюйм. Начали долбить дерево. Виченте со своим раненым плечом помочь не мог, так что они с Сарой сели в уголке, подальше от разлагающихся тел. Харпер работал штыком, стоя на ступеньках, Шарп орудовал палашом, обернув клинок собственной рубашкой, чтобы не порезаться.

– Жаль, – вздохнул капитан, – совсем новая рубашка.

– Уж не подарок ли от одной лиссабонской швеи? – поинтересовался сержант.

– Да, был.

Харпер усмехнулся. Некоторое время оба работали молча, атакуя крепкое дерево, откалывая от плиты щепки. Время от времени лезвие натыкалось на гвоздь, и тогда тишину нарушало крепкое словцо.

– От вас многому можно научиться, – заметила наконец Сара.

– Извините, мисс, – сказал Шарп.

– В армии это само собой получается, мисс, – объяснил Харпер. – Даже и не замечаешь.

– Неужели все солдаты ругаются?

– Все, – подтвердил Шарп. – И все время. За исключением Папаши Хилла.

– Генерала Хилла, – добавил Харпер. – Он себе ничего такого не позволяет.

– И еще есть сержант Рид, – вспомнил Шарп. – Тоже никогда не сквернословит. Он методист, мисс.

– А я слышал, как он однажды выругался, – сказал Харпер. – Это когда Баттен вырвал из его Библии восемь страниц, чтобы… – Он остановился, решив, что мисс Фрай вряд ли захочет узнать, на какие нужды собирался употребить украденные страницы Второзакония богохульник Баттен, и тут же довольно крякнул, оторвав от крышки приличную щепку. – Ничего, сейчас мы с ней расправимся.

Крышка мало того что была сбита из досок толщиной не меньше трех дюймов, еще и скреплялась снизу двумя здоровенными брусьями. До поры до времени Харпер и Шарп не трогали брус со своей стороны, решив, что сперва стоит пробить саму крышку, а уж потом думать, как справиться с куском потолще. Дерево оказалось прочным, но и оно уступало настойчивости и силе: сначала его ослабляли прямыми колющими ударами, потом скребли, долбили и царапали. Пыль, крошки, щепки сыпались под ноги. Время от времени Шарп и Харпер устраивали небольшой перерыв, давая отдых натруженным мускулам. Порой дерево, словно заупрямившись, отказывалось поддаваться, а отдирать доску, используя штык или палаш в качестве рычага, они не хотели, поскольку тонкая сталь могла запросто сломаться. Иногда Шарп брался за нож, и тогда стружки и опилки летели в глаза. Он менял нож на палаш и снова долбил, пилил и скреб, понимая, что в лучшем случае им удастся проделать небольшую дырку. А как потом ее расширить? Он не знал ответа и не искал его, потому что в каждой битве путь к победе – это сотни крохотных шагов, и сделать их надо все. Что толку волноваться и беспокоиться о будущем, если будущего, возможно, и не будет. Пот катился по обнаженным груди и спине, над головой жужжали мухи, пыль набивалась в рот и нос, а ребра все еще болели, но Шарп терпел и работал.

Время в темноте ничего не значило. Шарп понятия не имел, сколько они проработали, один час или десять, хотя чувствовал, что тот мир, который казался теперь таким далеким, уже погрузился в сумерки. Он ковырял, бил, рубил, тесал, не думая о времени, пока после очередного удара клинок не уперся во что-то более твердое, чем дерево. Боль иглой прошила руку, и Шарп со злости ударил еще сильнее и выругался.

– Извините, мисс.

– Что такое? – спросил Виченте.

Он успел задремать и спросонья не разобрался, в чем дело.