Александр Шейнин - Полынов уходит из прошлого Страница 50

На Нине было узкое, короткое платье фисташкового цвета, с пышными оборками. Туфли на высоченном каблуке подчеркивали стройность фигуры. Глаза казались неестественными: до того они были синими. Причудливо убранные волосы, подкрашенные губы, добродушно-насмешливая улыбка, не сходившая с лица, — все в ней было броско и празднично.

— А вот и я, — сказала она весело, целуя Лену и Татьяну Александровну. — Михаил, теперь на вас рассчитывать уже нечего, давайте и вас облобызаю. Ну, как говорят охотники, ни пуха, ни пера. Живите и размножайтесь.

Нина принадлежала к числу тех девушек, мимо которых ребятам пройти не так-то легко. И ей объяснялись в любви, начиная с девятого класса. Она к этому привыкла и поэтому смотрела на ребят несколько высокомерно.

Говорили о ней разное, часто совершенно противоположное, и девушке это даже нравилось. Кому в молодости не хочется быть загадочным?

В действительности же за всей этой показной стороной скрывался скромный и хороший человек, воспитанный в уважении к труду.

Отец ее, в прошлом рядовой шахтер, а затем крупный работник министерства угольной промышленности хоть и не имел педагогического образования, но, обладая большим жизненным опытом и врожденным чутьем, даже в сложных обстоятельствах находил верные шаги и поступки в своих взаимоотношениях с единственной и горячо любимой дочерью.

— Баловать — еще не любить, — постоянно говорил он жене и строго придерживался этого.

Домработницы в доме не было, и Нину с детства приучали к труду. Она помогала матери по хозяйству, варила обед, стирала белье, ездила, как и другие геологи управления, в далекие экспедиции, жила в палатках, вышагивала по безлюдной степи десятки километров, в случае необходимости могла обходиться черствым хлебом и кружкой воды, стойко переносить холод, зной и другие лишения походной жизни.

Лена не случайно познакомила Нину с молодым Полыновым. Она искренне хотела, чтобы между ними завязалась дружба. Но первая встреча не оправдала надежд. Павел держался замкнуто и все время молчал. А девушка, казалось, не обратила на него никакого внимания. Когда подруги остались вдвоем, Лена не вытерпела, спросила:

— Ну... Понравился тебе Павел?..

Нина не ответила. Она знала историю молодого человека. В Павле было что-то романтическое, мужественное и в то же время, на редкость чистое и наивное.

Это она особенно почувствовала, когда однажды они вчетвером отправились в кино. Шла какая-то посредственная картина, где все события угадывались с самого начала. Нина поэтому вскоре потеряла интерес к фильму и невольно начала наблюдать за Павлом. С жадностью ребенка смотрел он на экран, бурно реагируя на все происходящее, вызывая явное недовольство соседей. И, может быть, тогда впервые, увидев его беспомощным, но искренним и непосредственным, девушке захотелось пробудить в нем чувство. Сначала она не отдавала отчета в этом, но затем должна была себе признаться, что он ей нравится.

И вот сегодня Нина ожидала Павла с особенным нетерпением. Для него она надела новое платье, которое ей очень шло.

Но уже почти все собрались, а молодого Полынова не было. Пришел Александр Иванович, который весь день провел в читальном зале библиотеки. Его очень смутило то, что сын так задерживается.

Неужели заблудился? А может быть, с ним что-нибудь случилось?

Чтобы не портить настроение остальным, Александр Иванович старательно скрывал свое беспокойство.

В маленьких комнатах было тесно, шумно и весело. На сердце у всех было хорошо. Так бывает всегда, когда видишь, что отмечает знаменательный день в своей жизни достойная, любящая друг друга пара. За стол не садились, ждали Павла и Крюковых. А пока молодежь шутила, смеялась, танцевала. Александр Иванович с интересом наблюдал за ней. И ему вдруг, как никогда, захотелось хоть что-нибудь сделать для них. Работать и работать, сколько есть сил над темой, которая волновала его всю жизнь. Продлить молодость людей, если не победить, то хоть на многие и многие годы отсрочить старость. От этих мыслей Александр Иванович почувствовал, необычайный прилив сил, словно вновь стал молодым. Девушки пригласили его танцевать, и он не отказался. Правда, для Полынова были не под силу незнакомые ему фокстроты и танго, но он с удовольствием и довольно легко танцевал вальс. А с Татьяной Александровной они, ко всеобщему восхищению, исполнили старинную польку.

Потом, устав, они уселись на диван и разговорились. Мать Лены поинтересовалась, как продвигается его работа.

— Очень медленно, уважаемая Татьяна Александровна, — чистосердечно, не без горечи признался Полынов. — Я безбожно отстал и не знаю, хватит ли времени и сил, чтобы изучить то, что сделано за эти годы. Такие разительные перемены, медицина так выросла и окрепла, что я самому себе кажусь просто неучем.

— Ну, не надо так мрачно смотреть на вещи, — искренне проговорила женщина.

— Понимаете, сегодня в библиотеке я познакомился с удивительными данными. За последние пять лет в стране не зарегистрировано ни одного случая заболевания холерой, понимаете, ни одного.

— Да, эта болезнь у нас давно побеждена, — подтвердила Татьяна Александровна.

— Вот видите... А если мне память не изменяет, в 1913 году в России от нее умерло около полумиллиона человек... И так буквально во всем. Порой я закрываю глаза и думаю, неужели я действительно нахожусь в той самой России, которую хорошо знал 40 лет назад...

Постепенно все кругом стихли, стали прислушиваться к тому, что говорил Полынов. А тот, увлеченный волновавшей его темой, продолжал:

— Детская смертность — этот страшный бич старой России — уменьшилась в десятки раз. Если бы не война, унесшая много жизней, средняя продолжительность жизни человека в России перевалила бы за семьдесят. Это поразительно, и я преклоняюсь перед теми, кто этого добился. Для нас, врачей прошлого, это было несбыточной мечтой... Социальные условия сводили на нет все наши высокие стремления... Сегодня это решается практически, повседневно... Как радостно жить в такой стране и как хочется быть молодым...

— Вы молоды, Александр Иванович, вы очень молоды, — послышался чей-то взволнованный голос.

Все обернулись к Нине. Ее синие глаза, не отрываясь, смотрели на Полынова. Она даже сделала движение, чтобы взять его за руку.

— Прошлое позади, дорогой Александр Иванович, давайте думать о будущем, — сказала Татьяна Александровна.

Присутствующие при этой сцене зааплодировали. Лена подбежала к Полынову, обхватила его седую голову, от всего сердца поцеловала.

— Друзья, я протестую! — шутливо заявил Михаил. — Я слышал, что в такой день жениху полагается целоваться.