Андрей Шляхтинский - Амазонка: призраки зеленого ада Страница 30

Поднимаясь далее вверх по реке, я встретил несколько еще более крупных растений; у одного из них лист доходил до шести футов в поперечнике, а загнутый кверху край его имел в высоту до шести дюймов; цветы этого растения имели в поперечнике до одного фута с четвертью».

Увлеченный красотой этой безымянной водяной царицы, Шомбург назвал ее в честь своей высокой властительницы, царящей над волнами всех океанов, Нимфея Виктория.

С этим гордым именем американская кувшинка явилась в свете, и слухи о красоте ее прогремели по всей Европе; люди науки и обыкновенные смертные одинаково интересовались вновь открытым чудным цветком.

Что ж, завтра или, быть может, в ближайшие дни и я осуществлю одно из своих давних заветных желаний. Уже ради этого стоило забираться в такую глухомань, где ни днем, ни ночью невозможно спать без противомоскитной сетки, спасаясь под ней от мошек, комаров, проклятой малярии и летучих мышей-кровососов.

А что ожидает нас в дебрях агуахалей — даже Богу это неведомо. Ведь там обитает масса занимательнейших созданий, которые принесут славу и богатство тому, кто изловит их. За недолгие дни, что мы знакомы, Маленький Вождь уже успел рассказать мне как о само собой разумеющихся вещах про стометровых блестяще-черных «хозяев болот» — шипиру' нана'. Со слов индейца, эти анаконды толщиной почти полтора метра обитают в самых труднодоступных уголках бескрайних агуахалей.

Помимо этих чудовищ в озерах-«кочас» живут столь же невероятные удавы, их «хозяева». Чайяуита называют таких змей иша нана'. Цветом они такие же, как и предыдущие, но сквозь общий черный тон проступает коричневый рисунок. Эти монстры в большинстве случаев безобидны, но если что-нибудь или кто-нибудь разозлит их, то они становятся злобными и беспощадными. Рассказывая обо всех этих чудовищах, скрывающихся в джунглях, Маленький Вождь без тени улыбки или шутки говорил, что иногда сам встречает «хозяев озер», когда отправляется ловить рыбу.

Если кому-то уже показалось, что в сельве обитает слишком уж много монстров, то могу успокоить: это лишь очень немногие из великого множества других. Например, еще одна гигантская анаконда яркого желто-черного цвета — ну'па'то а'шин. Эта живет в выходах глины, из которой индеанки лепят посуду, а также в тех местах, где попадается белая глина для ее раскраски. Единственное утешение в том, что этот гигант вроде бы игнорирует людей. Одним словом, невиданный простор для пытливых умов криптозоологов!

Маленький Вождь успел поведать мне легенду и про лягушку-людоеда уанкынья, что живет в дуплах больших деревьев. Мало того что прежде мне никогда не приходилось сталкиваться с рассказами об амфибиях со столь узкой пищевой специализацией, лягушка эта вдобавок ко всему время от времени превращается в больших черных ягуаров. Итак, вот что рассказывают про нее чайяуита.

Однажды мужчина отправился на охоту в джунгли. Бродя по лесу, он услышал, как откуда-то сверху, с дерева, кричит лягушка-уанкынья, у которой яркое зеленое туловище и красные глаза. Куда бы ни пошел человек, она не отставала от него и постоянно кричала. Охотнику надоело это, и он принялся подшучивать над той, говорить колкости в ее адрес. Так он дурачился, пока вдруг, откуда ни возьмись, не появился еще один человек, который и был лягушкой. Уанкынья неслышно подошел сзади и всадил нож в шею дурачившегося охотника. убил его. Ведь у этой лягушки на лапках есть острые когти — все равно что нож.

Человек-уанкынья подобрал корзину охотника и отправился к нему в дом. Часа через два после того, как село солнце, он пришел к жене человека и внешне казался ее убитым мужем. Уан-кынья отдал корзину женщине, и когда та заглянула внутрь, то нашла там ноги, руки, голову и другие части тела своего настоящего мертвого и расчлененного мужа. Она так перепугалась, что бросилась бежать к соседям, которым сказала:

— Ко мне вернулся мой муж, но в корзине, которую он принес, я нашла ноги, руки и голову моего настоящего мужа. Кто же ко мне пришел?

Люди собрались и пошли поглядеть, но никого уже не застали. Человек-уанкынья, что принес корзину, исчез вместе со своей добычей. Только корзина и осталась.

Наутро следующего дня все отправились узнать, что произошло на самом деле. Когда они дошли до толстого и высокого дерева, где охотник повстречался с уанкынья, то решили срубить его. Как только дерево рухнуло, люди заглянули в большое дупло. Там, внутри, сидела лягушка, а ее рот был полон человеческих волос: она только-только доела голову охотника. Поэтому люди поймали и убили уанкынья, а затем сожгли ее в костре.

Это легенда, сказка, но Маленький Вождь, рассказав ее, на полном серьезе уверяет меня в том, что чайяуита, будучи в джунглях, никогда не дурачатся и не насмехаются над этой крикливой лягушкой, потому что сильно ее боятся. А с дедом Аро приключилась и вовсе странная история, от которой веет леденящим холодом.

Как-то раз, когда он и его родственники оказались ночью в джунглях, они услышали: «так-так-так…» Подкравшись к месту, откуда доносились звуки, индейцы увидели двух черных ягуаров — ярани'. Сразу двух, идущих один подле другого. Только горло у тех хищников было не черное, а ярко-голубое и сверкающее. Эти ярани', а точнее, уанкынья таранису', то есть «уанкынья-оборотни», взобрались на дерево и там исчезли. Сколько ни выглядывали охотники их в кроне, но так и не нашли. Оказалось, что в дереве, высоко над землей, было большое дупло, куда и залезли ягуары-оборотни. Позже люди нашли в нем двух лягушек-уанкынья. Именно их индейцы и видели ночью в облике черных ягуаров.

Одним словом, нас ожидает увлекательное путешествие в джунгли индейцев чайяуита, отказаться от которого уже нет никакой возможности. Да, если подумать, то и желания.

Глава восьмая

В гостях у охотников за головами

Когда на закате солнца играют на флейте для своей любимой, а тукан поет в ветвях дерева, женщина начинает грустить. Когда тукан поет, сидя высоко на дереве, женщина становится задумчивой. Она с грустью думает: «Ай, он тоже сейчас сидит у своего очага и вспоминает обо мне». А затем она принимается плакать. Вот для чего мужчины, оставаясь в одиночестве, играют на флейте.

Этот разговор, точнее сказать, даже не разговор, а монолог состоялся года два назад далеко в джунглях, на крайнем юго-востоке Эквадора в трех часах пешего хода от перуанской границы. В нем принимали участие ваш покорный слуга, странноватого вида индеец-миссионер — индеец шуар лет шестидесяти по имени Хорхе Шимбьюкат с реки Морона, старый метис Во-ланьо — «негосьянте», промышлявший торговлей в лесах дикого неосвоенного района Транскутуку, и средних лет индеец ачуар со спадавшими на плечи прямыми черными волосами. Звали его Тайш. Был он хозяин того дома, что стоит на левом берегу речки Вичим и где все мы собрались поздним вечером попить хаманчи — так называют в тех краях «пиво» из маниока — да поговорить. Слабо мерцала свеча, поставленная женой Тайша в мужской половине длинного овального дома. Босоногий хозяин с лицом, раскрашенным красной краской из семян кустарника ипьяк, сидел на низенькой резной подставке-чурбачке, называемой индейцами тутанг. А мы расположились чуть поодаль от него полукругом на точно таких же «табуреточках», неспешно похлебывая из глиняных пиал мутно-белую бражку. Тайш говорил о том, как устроен мир, и его было интересно послушать.