Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города - Елена Романовна Елохина Страница 36

Напоследок процитирую несколько пасквилей, которые стали частью римской истории.

Пожалуй, самую известную фразу слышали даже туристы: «Что не сделали варвары, совершил Барберини» (в оригинале на латыни: Quod non fecerunt barbari, fecerunt Barberini).

Речь шла о решении папы Урбана VIII Барберини снять бронзовые балки с Пантеона, чтобы переплавить их на пушки и алтарь, порученный Бернини, в новой базилике Св. Петра в Ватикане.

Созвучность слова barbari («варвары») и фамилии папы создала тонкую издевку через игру слов. Сравнение оказалось удачным: варвары в V веке действительно разграбили Рим и переплавили много металла с античных памятников.

Или пасквиль про конклав, где слишком долго выбирали папу римского. Кардиналы закрылись в Сикстинской капелле и никак не могли определить кандидата, чтобы объявить о благоприятном исходе. Когда из трубы наконец-то появился белый дым, извещающий о совершившемся избрании, Пасквин высказался:

Quello che voi vedete uscire dal cannello un fumo lo credete, eppur site in errore: dei cardinali è quello il cervello che sciogliesi in vapore[1].

32. Каменная супница

В XVI веке архитектор Джакомо делла Порта спроектировал для города ряд фонтанов – каменные чаши разных форм и размеров. Многие из них по-прежнему сохранились на площадях города.

У одного фонтана судьба сложилась особенно незаурядно. Если бы мастер увидел его сегодня, то вряд ли бы узнал свое творение. И был бы очень удивлен, не найдя на том месте, где оставил.

В 1595 году на площади Кампо-де-Фьори установили новую работу делла Порта. Овальная чаша фонтана была оформлена двумя парами бронзовых дельфинов. Из их ртов лилась самая чистая в городе вода акведука Вирго, а каменные ручки украшали розы. Щедрый дар городу от папы римского Григория XIII не был оценен по достоинству. В те времена, как и сейчас, на площади ежедневно бурлила рыночная жизнь. Торговцы фруктами, овощами и мясом вряд ли разбирались в искусстве, но обрадовались возможности мыть товар, не удаляясь от прилавка. Из чаши пили ослы и мулы, а рыночный люд скидывал отходы всех мастей прямо в воду. Вскоре произведение делла Порта превратилось в зловонную помойку.

Не особо помогли и папские указы, грозившие нарушителям порядка штрафами и телесными наказаниями. Ничего не оставалось, как закрыть чашу крышкой – ее автор неизвестен. Дельфинов тоже убрали, чтобы рыночный быт окончательно их не испортил. Жаль, что с тех пор их никто больше не видел.

Римляне встретили новшество типичной иронией, обозвав конструкцию «кастрюлей» и «супницей». Надо отдать должное, фонтан и правда стал напоминать посуду. Кажется, что крышку можно приоткрыть за ручку-шар и подглядеть, что бурлит внутри. Разве что ложки не хватает.

Но постепенно к «супнице» все привыкли. По праздникам из ее труб вместо воды даже текло местное вино.

Фонтан простоял на рынке до 1889 года, пока мэрии не понадобилось место для памятника философу Джордано Бруно. Именно здесь три века назад его сожгли живьем по приговору инквизиции.

Более подходящего места для «супницы» не нашли и убрали ее на склад.

Отлежавшись там еще три десятка лет, фонтан нашелся по чистой случайности: он наконец-то обрел достойный «стол» и с тех пор больше не переезжал. Среди шума машин проспекта Виктора Иммануила II, на фоне грандиозного фасада церкви Кьеза Нуова «супница» совсем потерялась из виду. Ее пришлось установить в углублении ниже уровня мостовой, чтобы компенсировать слабый напор воды.

На крышке рядом с шаром полустершаяся надпись: «Люби Господа и не оплошай, твори добро и вопрошай. 1622 год».

Что значит это анонимное поучение?

Быть примерным христианином, знать свое место, рефлексировать о том, все ли сделал для блага близких.

На площади Кампо-де-Фьори «супница» делила пространство с эшафотом.

Возможно, фразу кто-то написал, чтобы предостеречь других римлян, – не будете следовать моему напутствию, тоже там окажетесь!

На рыночную площадь фонтан все-таки вернули, но уже другой. Он теперь стоит в углу рядом с газетным киоском, а не в центре, как раньше. Но это не уберегло его от кармы предшественника. Продавцы цветов освежают букеты в воде, прежде чем выставить на них ценники.

Крышка, похоже, была не такой уж плохой идеей.

33. Улица Коронари

Почти все прямые широкие проспекты в Риме построили после того, как город стал столицей объединенной Италии в XIX веке. Раньше с ними была полная неразбериха. Переулки переплетались в сложную паутину, сбивая с толку прохожих и облегчая задачу ворам, прятавшимся в темных подворотнях.

Но папа римский, на чьих плечах лежала не только мантия священника, но и обязанность заботиться о земных благах, все же пытался повлиять на ситуацию.

С началом эпохи Возрождения Рим преображается: строят церкви, поступают заказы для мастеров живописи и скульптуры, паломники стекаются со всех концов Европы. Но город продолжает жить по средневековому укладу – в нем как будто тесно новым мыслям и масштабным проектам.

Тогда впервые появилась идея «трезубца» – планировки улиц «веером» в направлении важнейших точек на карте города. Инвестируя в инфраструктуру Рима, папа должен был удостовериться, что паломники (религиозные туристы того времени) не пройдут мимо главных святынь.

В конце XV века таким местом притяжения, разумеется, был Ватикан и базилика Св. Петра. К ближайшему (и чуть ли не единственному в округе) мосту у замка Св. Ангела от центра вели клином три улицы, чтобы ни у кого не было шанса потеряться на пути к Святому престолу.

Их продолжением стал первый «проспект» Рима эпохи Возрождения – via dei Coronari. В переводе название означает «улица продавцов корон». Розарий, или «корона из роз», – это католические четки для чтения молитвы, обязательный атрибут каждого паломника. Эпохи сменяются, а обычаи остаются. Где есть туристы, обязательно будут сувенирные магазины. Только в XV веке спрос был на церковные товары. Лавки расположились на самом стратегическом отрезке перемещения паломников.

Папа римский Сикст IV (тот, что открыл Сикстинскую капеллу в Ватикане) тоже не любил путаться в переулках. По его приказу на карте Рима появилась первая прямая улица – via Recta (сейчас via dei Coronari). Название так и переводится – recta, «прямая». Что-то пришлось снести, что-то урезать, но в целом результат был удовлетворительным. Via dei Coronari и сейчас просматривается насквозь от начала до конца с незначительными изгибами на пути.

Спустя всего лишь два десятилетия на Святом престоле окажется племянник Сикста – Юлий II (тот, который позвал Микеланджело и Рафаэля в Ватикан). В его эпоху кардиналы и знать бились за право жить вдоль новой магистрали длиной в полкилометра. Иметь дом на via dei Coronari означало быть на виду у тысяч паломников и