Жан Маркаль - Жизор и загадка тамплиеров Страница 24

В других краях также не древние народные легенды задают тон, а интеллектуальные спекуляции, возникающие при виде живописных и интригующих обломков старины. Вот, например, командорство в Арвиле, возле Мондубле (Луар-е-Шер). Здания дошли до нас в практически неизмененном виде, и при желании можно отыскать в них многочисленные алхимические «знаки». Если верить отдельным авторам, то настойчивый поиск может даже открыть путь к философскому камню. Аналой станет воплощением герметического послания, переданного через столетия, а на алтарном покрове виден геральдический пеликан, в котором только глупец не в силах различить символ розенкрейцеров и восемнадцатую ступень шотландского франкмасонства. Конечно, все это возникло гораздо позже ордена Храма; с другой стороны, перед нами — зримое подтверждение идеи, что масоны были продолжателями дела тамплиеров. Вдобавок можно объяснить богатство тамплиеров их знаниями в области алхимии — вообще-то это далеко не непреложный факт, но воображению он вряд ли повредит.

Хорошим примером является и чудесная деревушка Ла Кувертуарад, которая по сей день остается самым волнующим и выразительным памятником истории тамплиеров. Эта деревня находится в самом сердце Косе де Ларсак, в настолько уединенном месте, что в голову невольно приходит мысль: а зачем храмовники туда забрались? В XII веке графы Милло охотно принимали рыцарей Храма на своих землях, и те основали командорство в Сент-Элали, на берегу Сернона. Позднее тамплиеры расширили свои владения и приобрели два важных дополнительных дома: в Ла Кавалерии (название говорит само за себя) и Ла Кувертуарад. Они осели на плато в 1181 году. Сначала им принадлежал один простой дом, но к концу XII века рыцари-монахи были господами уже практически всего Ларсака, что не могло не вызвать зависть и раздражение сеньоров Нана и Рокфейля. Именно тогда Ла Кувертуарад стал важной резиденцией ордена: там проживали пожилые, больные или раненные в бою рыцари. В наши дни деревню все еще окружает стена, построенная в XV веке, которая не имеет никакого отношения к тамплиерам. Самый старый исторический памятник расположен примерно в пяти сотнях метров от деревни: это церковь Сен-Кристоль, от которой остались лишь развалины. Неф этой церкви датируется XI веком, и тамплиеры, поселившись в этих краях, расширили ее еще до того, как в 1249 году построили рядом замок. Современный приходской храм был возведен уже после роспуска ордена. Но, как бы то ни было, Ла Кувертуарад остался одной из тех фантастических деревень, словно выросших из наброска художника, вдохновленного тайнами прошлого. В ветре, веющем над Коссом, можно уловить жалобные стенания рыцарей, не нашедших упокоения в другом мире. В Ла Кувертуараде — если умеешь различать голоса, слышные из далекого прошлого, из нашей памяти, — становится понятно, почему эти странные тамплиеры поселились в таком безрадостном крае, где солнце безжалостно жжет каменистую почву, а ветер, спускаясь с заснеженных горных пиков, леденит кожу. Мечта иногда ближе к реальности, чем пыльные документы, найденные в заброшенной архивной зале. Где безраздельно царит запах плесени.

Итак, тамплиеры крепко хранят свой секрет. Во всех уголках Европы, чьи дороги они исходили вдоль и поперек, рыцари Храма оставили после себя завесу тайны, за которую не так-то легко проникнуть…

Часть вторая

КЕМ БЫЛИ ТАМПЛИЕРЫ

Глава I

ОСНОВАНИЕ ОРДЕНА ХРАМА

Даже если наибольший интерес вызывает деятельность тамплиеров в Европе, не будем забывать, что их существование прежде всего связано — и оправдано — с крестовыми походами. Иначе говоря, не было бы крестовых походов — не было бы и тамплиеров. Правда, иногда фразе придают противоположное звучание: без тамплиеров не было бы и крестовых походов. В этом-то и заключается вся двойственность существования ордена. Он был основан в Иерусалиме — а также в Труа. Он был создан, чтобы воевать на Ближнем Востоке, — но действовать также и в Западной Европе. Он был не только военным, но и монашеским орденом. Он был неотъемлемым орудием официальной политики папы римского и европейских государей, но одновременно тайным воинством, чьи цели до сих пор неизвестны. Тамплиеры были братством рыцарей-монахов, сражавшихся и умиравших во имя торжества христианской веры, но также группой лиц, отрекавшихся — это неоспоримо — от Христа. Они были общиной верующих, горделиво носивших на плащах символ Красного креста, но в то же время разношерстной толпой, стекавшейся в орден со всех уголков Европы и плевавших на распятие. Правда, что знамя тамплиеров, знаменитый Босеан, было черно-белым. Лучшего символа не найти, чтобы передать всю двойственность ордена Храма. Если, конечно, речь не идет об одной и той же реальности с двойным лицом.

Настало время изучить условия, в которых зародился орден тамплиеров, и каковы были мотивации его первых основателей.

Условия — крестовый поход. 27 ноября 1095 года пап Урбан II, только что прибывший в Южную Францию с целью ускорить продвижение реформирования Церкви (которую начал его предшественник Григорий VII), выступил с проповедью на провинциальном соборе в городе Клермоне. Перед собравшимися аббатами и епископами, среди которых можно было заметить нескольких светских сеньоров, он обрушился на клириков, торгующих церковным имуществом. Папа также осудил знатных мирян, в том числе и французского короля Филиппа I, за то, что они погрязли в праздности и роскоши и преступают установления Господни, нарушая мир Божий и сражаясь из корысти и тщеславия, как худшие из разбойников. Но любой грех можно искупить, и грешнику всегда открыта дверь к спасению. Вот тогда-то Урбан прямо с «макиавеллевской» ловкостью указал путь к спасению души: вместо того чтобы убивать своих братьев христиан, рыцари — которые только одно и умеют, что воевать, — должны отправиться в Святую Землю освобождать Гроб Господень. «Да станут отныне воинами те, кто раньше были грабителями. Пусть справедливо бьются против варваров те, кто в былые времена сражался против братьев и сородичей. Ныне пусть получат вечную награду те, кто прежде за малую мзду были наемниками. Пусть увенчает двойная честь тех, кто не щадил себя в ущерб своей плоти и душе».[18]

Этот красноречивый призыв — без сомнения, тщательно подготовленный — был тут же услышан. В конце XI века по всей Европе, и особенно во Франции, сословие мелкой знати и рыцарства было многочисленным и беспокойным. По правде говоря, никто не знал, что делать с этими буйными и алчными воинами. И вот теперь им представился случай удовлетворить свои запросы и утолить воинственный пыл к наибольшей выгоде для всех. Они могли бы приобрести добычу и новые земли, осесть на захваченных территориях. Вместо того чтобы навлекать на себя гнев королевского правосудия и порицание Церкви — за которым последовали бы анафемы, отлучения и грозные напоминания о Страшном суде, — смутьянам предоставлялась редкая возможность загодя получить пропуск в рай. Нельзя сказать, что такое случалось впервые. История знает множество подобных обещаний. Когда отдельные индивиды чересчур досаждают своему народу, грозя ему изнутри, их высылают наружу. Коннетабль Франции Бертран Дюгеклен точно так же поступил с Большими компаниями в эпоху короля Карла V. В период Третьей республики власти аналогичным образом избавлялись от нежелательных элементов, посылая их в африканские или азиатские колонии. Польза от такого метода двойная: во-первых, можно добыть для нации новые земли; во-вторых, люди, отправленные в завоевательный поход, могут выжить, могут умереть, но любом случае, обратно уже, как правило, не вернутся!

Крестовый поход явно устраивали ради сходных целей. И дело не меняет то, что его втиснули в рамки «духовности», выдвинули на первое место прославление Христа и спасение христианских душ. Позднее крестоносное движение переродится, превратившись в экономическое предприятие, даже если Людовик IX Святой и преподнесет крестоносцам урок нравственного поведения. Но в данный момент речь шла — по крайней мере, внешне — о том, чтобы избавить Европу от нежелательных рыцарей, «инвестировав их» в будущее. Будущее, которое было весьма многообещающим. И конечно, призыв, брошенный папой на Клермонском церковном соборе, встретил необычайно горячий отклик. Воодушевленные, но беспорядочные толпы бедноты пустились в путь, спрашивая друг друга на каждом привале, не Иерусалим ли виднеется впереди. Но вслед за этими народными массами, грабившими и убивавшими евреев в долине Рейна, крестьян в Венгрии и подданных византийского императора, к Константинополю стягивались рыцари из Франции, Англии, Нидерландов и нормандской Италии. Византийский император Алексей Комнин, обеспокоенный создавшейся ситуацией, поспешил переправить их в Малую Азию. Пусть грабят других! Под другими подразумевались турки, захватившие малоазиатский регион в 1071 году. Победив турок в 1097 году, крестоносцы ворвались в Сирию с севера, осадили Антиохию в 1098 году и взяли штурмом Иерусалим 13 июля 1099 года. Опьяненные победой, они перебили все население Святого города. Среди погибших были и мусульмане, и евреи, и даже христиане. Иерусалим захлебнулся в крови. Но лучше, чтобы рыцари устроили бойню в Иерусалиме, чем в Париже или Провене.