Василий Седугин - Князь Игорь Страница 3

Женщины взяли березовые веники и, смеясь и переговариваясь, начали ими поглаживать тело Игоря, потом трясти ими, разогревая его все более и более, а потом стали что есть силы охаживать по бокам, спине, рукам, ногам…

Когда стало невтерпеж, Игорь соскочил с полка, выбежал из бани и бросился в холодные воды Ужа. Мельком он видел, как из других бань голыми выскакивали его дружинники и с маху кидались в реку…

А потом его и дружину пригласили в сенную – самое просторное помещение княжеского дворца, оно вместило и дружину и Игоря, и приближенных князя Велигора. Столы ломились от угощения. Стояли разные мясные блюда – мясо верченое, шестное, печеное, скородное. Вперемешку лежала добыча охотников – духовые, варенные в рассоле и под взваром зайцы, оленина и лосятина, а также приправленные молоком или жареные со сливами и иными плодами рябчики, тетерева и куропатки. Среди этого изобилия выделялись блюда из куриных пупков, шеек, печенок и сердца, вразброс шла рыба вяленая, сухая, соленая, провесная, ветряная, паровая, подваренная, копченая. Что касается меда, который в избытке добывали в бескрайних древлянских лесах, то он был представлен в различных видах: мед простой, пресный, белый, красный, обарный, вареный. И конечно, хозяин не поскупился на хмельное, особенно на медовуху; стояла и водка, приготовленная из ржи и ячменя – русы называли ее вином.

Князь Велигор провозгласил здравицу в честь великого князя Киевского Олега, все дружно выпили, принялись за закуску. Потом заздравная чаша была поднята в честь княжича Игоря. Игорь встал. Все глядели на него, кто весело, кто с любопытством, но все доброжелательно, и ему были приятны эти люди, тянувшие к нему свои бокалы и желавшие ему здоровья и счастья. Игорь поклонился и одним махом осушил сладко-горьковатый напиток. Застолье зашумело, послышались одобрительные восклицания: значит, княжич не чурается лесного племени, не гордится, значит, он наш, славянский князь, русич по душе!

Игорь сел, приступил к закуске. Ему стало легко и радостно, все беды и заботы ушли куда-то далеко и стали казаться неважными, никчемными, а вся сенная будто озарилась мягким призрачным светом, стены и потолок ее заколыхались, а люди стали казаться близкими и дорогими. Он сидел и блаженно щурился и улыбался.

– Наш княжич захмелел, – откуда-то издали послышался насмешливый голос, но Игорь не обратил на него внимания. Он увидел невдалеке от себя миловидное личико с искрящимися карими глазами, которые нет-нет да и поглядывали на него, игриво и призывно.

– Кто эта девушка в бусах с золотыми пронизками? – спросил он князя.

Тот пророкотал, довольный:

– Моя дочь, Нежана. Ай, люба?

Игорь ничего не ответил, но продолжал смотреть на девушку, которая казалась ему все красивей и красивей.

– Коли люба, так сватайся, княжич. За честь посчитаю выдать замуж за тебя, – продолжал князь полушутливо, полусерьезно.

А Игорь был уже влюблен в княжескую дочь. Он влюблялся быстро и часто. Любовь его обычно протекала бурно, но продолжалась недолго. Непостоянным был в своих чувствах княжич, а может, не пришло еще к нему настоящее, большое чувство…

Гости захмелели, в сенной стало шумно. И тут ударили музыкальные инструменты – гусли, сопели, гудки, сурьмы, волынки, медные рога и барабаны. Молодежь кинулась в пляс. Не плясали только слуги и младшая дружина. Что касается князя, бояр и других знатных людей, то они считали скоморошьи пляски недостойными для себя и оставались сидеть на скамьях, наблюдали за веселившимися и вели между собой беседы.

Нежана бросила на Игоря многозначительный взгляд, вышла из-за стола и направилась к выходу. Игорь – вслед за ней. В дверях ему дорогу преградил княжич Мал. Был он примерно одних лет с Игорем, но шире в плечах и массивней телом, черные курчавые волосы и бородка очень красиво обрамляли его широкое лицо с длинным носом; узкий рот с тонкими губами кривился в насмешливой улыбке.

– Далеко ли собрался, княжич? – спросил он баском и взял Игоря за руку; хватка у него оказалась железной, видно, родители наградили его немалой силой.

– Хочу подышать лесным воздухом, – ответил Игорь, осторожно освобождаясь от цепкой руки Мала.

Мал рывком приблизился к Игорю и, полыхнув ему в лицо жаром разгоряченного хмелем дыхания, в упор уставился шальным взглядом коричневых, маслянисто блестевших глаз. Выпалил:

– А давай с тобой поборемся! Один на один, как княжич с княжичем!

Игорь отступил от него на шаг, оглядел оценивающим взглядом, ответил:

– Что ж, давай. Только мне против тебя не выстоять.

– Это почему же?

– Ты сильнее меня.

Мал заразительно захохотал.

– Верно! Я бы тебя положил на обе лопатки!

– Почему тебя отец с матерью Малом назвали? Ты такой здоровенный детина…

Мал ударил Игоря в плечо, воскликнул:

– Вот и ты туда же! Да последний я у них народился! Самый младшенький! Стало быть – маленький. Вот и Мал!.. Ну ладно, нравишься ты мне. Прямых и честных людей уважаю. Пойдем, выпьем в знак нашей дружбы.

– Да я хотел…

– К моей сестре Нежане? Не стоит, друг. Она такая зануда! Выбрось ее из головы. Есть дела поважней. Например, крепкая медовуха. Страсть как шибает в голову!

Он вернул Игоря к столу, усадил на первое свободное место, сел рядом, обнял за плечи и стал говорить, по-пьяному горячо и убежденно:

– Ты впервые приехал к нам, лесным людям? Знаю, впервые. И знать не знаешь наших обычаев и правил. А они такие. Перво-наперво, не любим мы людей лживых и продажных. Их нет у нас. Повывелись! Их Леший изничтожил! Леший, понимаешь? Хозяин леса. Такое косматое чудовище, выше любого дерева в лесу. С когтями на ногах и руках и с зелеными глазами без ресниц. Нюхом чует плохого человека, и уводит в чащу, и губит в непроходимых болотах! Так что с дурными мыслями к нам являться нельзя, пропадешь почем зря!

– Ну, а второе правило какое?

– При чем тут второе? – поднял на него осоловелые глаза Мал. – Ах, да, второе… Дело в том, что рядом с Лешим живет еще одно существо, и зовется оно Кикиморой. Маленькая такая, с беззубым ртом и желтыми злющими глазками. Так и норовит навредить каждому человеку. Так что бойся ее, не попадись на приманку, не дай совратить себя. Бывает, и хорошего, доброго и порядочного человека опутает, как тенетами, в мысли влезет и увлечет на неблаговидные дела!

– Да ведь Леший и Кикимора и в наших краях живут, – улыбнулся Игорь.

– Живут, да не такие! – стукнул кулаком по столу Мал. – У вас они добренькие и покладистые. А у нас – жестокие и беспощадные! Потому что край наш – дремучий и дикий! Вот они и под стать ему – безжалостные и необузданные.

Игорю надоело слушать болтовню пьяного человека. Про злых духов он наслышался еще в детстве, поэтому ему было неинтересно повторение былых рассказов. Конечно, он верил и в Лешего, и в Кикимору, и в других духов, населявших окружающий мир. Но говорить о них было скучно, такие пересуды он оставлял старикам и детям, поэтому перевел беседу на другую тему.

– А у твоей сестры Нежаны… есть суженый?

– Суженый? – переспросил Мал, стараясь вникнуть в суть вопроса. – Ах да, суженый. Знаешь, сколько вокруг нее увивается парней! А как ты думаешь – княжеская дочь! А вот кто из них суженый, прости, я как-то не вникал… Хотя знаешь, пойдем завтра на гулянье, там на лугах все видно, кто и с кем. Не знаю, как у вас в Киеве, но у нас все попросту. Встречаются, влюбляются. Открыто. А если родители против брака, то парень и девушка убегают в лес и через ночь возвращаются мужем и женой…

– Умыкание невесты и у нас случается, – улыбнулся Игорь. – Значит, завтра вместе отправимся на луга?

Он уже представил себе, как встретится с Нежаной. В том, что она будет ждать его, он не сомневался. До сих пор видел он перед собой блеск ее глаз и затаенную улыбку. Ах, улыбки иногда говорят даже больше, чем взгляд!

– Пойдем! Обязательно пойдем! – оживился Мал. – Я тебя познакомлю со своей девушкой. Знал бы ты, что у нее за нрав! Огонь, да и только!

Он вдруг остановился и уставился на Игоря долгим взглядом. Погрозил пальцем:

– Только смотри. Чтобы Кикимора тебе в голову не влезла, понятно?

– Да ты что! – отмахнулся Игорь. – За кого меня принимаешь?

– Ну, то-то! Давай еще по кружечке примем…

Нежана больше не заявлялась. Мал ушел пировать к друзьям. Игорю стало скучно, и он отправился к себе. Долго стоял у окна, вглядываясь в глубокую темноту сада. Сердце сладко ныло. Где-то там, в своей горенке, затаилась Нежана. Может, тоже смотрит в окно, думает о нем. Может, это его судьба. Может, в этих дремучих лесах росла та, которая станет спутницей всей его жизни, верной подругой в радостях и горестях?.. И не пора ли ему обзаводиться семьей, все-таки через два десятка перевалило. И он постоянно чувствует, как чего-то не хватает, чего-то недостает, будто чего-то потерял, а чего – сам не знает. Да нет, знать-то он знает. С затаенной тоской стал посматривать он на молодые семьи, тайно завидовать им, как они любятся друг с другом, как вокруг них бегают русоволосые детишки… Даже на молодежных гуляньях порой становилось скучно, уже не тянуло, как прежде. Да и неловко порой чувствовал себя: одногодки переженились или вышли замуж, а вокруг появилась новая поросль из пятнадцати-семнадцатилетних. Поневоле станешь среди них считать себя пожилым и умудренным опытом. А несколько человек уже прямо говорили ему, что девушки избегают общаться с ним, потому что считают «стариком». Вот так – «старик» в свои двадцать с небольшим лет! Но что поделаешь, обижайся не обижайся, а семнадцатилетним не станешь. Игорь все чаще сравнивал себя с корабликом, который плыл когда-то по течению рядом с другими, а потом наскочил на мель и остановился, а скользили кораблики, несомые мощным течением жизни, только он стоит на месте, как неприкаянный…