Жан Маркаль - Жизор и загадка тамплиеров Страница 33

Итак, яснее ясного: устав и приложения никоим образом не должны попасть в руки «простых смертных». Оруженосцам, которые принадлежат к ордену, это разрешается, но больше никому. Налицо глубокое недоверие по отношению ко всем тем, кто не входит в братство тамплиеров, и почти навязчивое стремление нагнетать атмосферу секретности. Однако ни в уставе, ни в приложениях нет ничего, что противоречило бы католической доктрине, поэтому подобная недоверчивость не может не удивлять. Если верить статье, распространение устава может повредить нашему ордену. На самом же деле как раз отчаянная попытка сохранить устав в тайне и повредила тамплиерам, ибо во время судебного процесса 1307 года их не переставали в этом упрекать; стремление рыцарей Храма к секретности стало важной составляющей, если не обвинения, то, по крайней мере, сомнения в отношении подлинной мотивации храмовников.

Эта деталь тем более удивляет, что устав и приложения были, как кажется, широко распространены в ордене. В каждой важной резиденции тамплиеров должен быть свой список устава. Во время судебного процесса брат капеллан из Ма Дье представил епископу Эльна и членам комиссии «вышеупомянутую книгу устава, которую он велел принести из дома в Ма Дье и она начиналась на романском, есть на каталонском…». Один экземпляр устава на французском языке было обнаружен в США, в библиотеке Балтимора. Вероятно, ранее он находился в резиденции тамплиеров в Доже (деп. Норд); примечательно, что к тексту устава была приложена поэма, написанная в духе куртуазной эпохи. Подобное «соседство», кажется, не вполне соответствует букве устава ордена Храма: получается, что тамплиеры, испытывавшие пристрастие к поэтическому творчеству, могли уступить своим желаниям и сочинять любовную лирику, вопреки принесенному ими монашескому обету. Возможно, стоило бы с большим доверием относиться к народным традициям, утверждавшим, что тамплиеры были любителями женской красоты. Однако манускрипт из Балтимора в равной степени свидетельствует о том, что доступ к уставу ордена Храма было предельно прост. Так в чем же секрет? Почему руководители тамплиеров так боялись, как бы устав не попал в чужие руки и не нанес серьезного ущерба «нашему ордену»?

Ответа нет. Разве что можно предположить, что существовал секретный устав. Но ведь в данном случае речь идет не о секретном, а официальном уставе, который был в каждом доме тамплиеров; даже сегодня сохранилось его двенадцать рукописных списков. Более того, этот устав хорошо известен за пределами ордена, поскольку он оказал сильное влияние на уставы других военно-монашеских орденов. Некоторые статьи устава госпитальеров, особенно те, что касаются капелланов, капитула и сановников, свидетельствуют о непосредственном влиянии орденов Храма и Сито. Что же касается рыцарей Гостеприимного дома Св. Марии Тевтонской, которых обычно называют тевтонскими рыцарями, то в 1198 году они взяли за образец устав своих собратьев и соперников, тамплиеров. Так откуда же берет начало эта мания секретности устава храмовников?

Все это не мешало ордену расти. Его дома и резиденции появляются повсюду. Знаменитая «паутина» заботливо окутывала всю западную часть европейского континента. И конечно, по мере того, как орден усиливался, он постепенно сворачивал с пути, указанного его основателями и Бернардом Клервоским. Это отклонение во многом связано со сказочным богатством ордена.

Ведь в XIII веке орден стал главной финансовой силой в Западной Европе. Однако, согласно уставу, ни один рыцарь не мог использовать материальные блага во имя своих собственных интересов. Великий магистр Арнауд де Торрохо гордо ответил мусульманам, потребовавшим от него выкуп: «Тамплиер может дать в качестве выкупа только свой пояс и боевой нож». Обет бедности в ордене никто не отменял. Но когда богаты все, богат и один. Кроме того, тамплиеры были такими же людьми из плоти и крови, как и остальные, хотя сознательно стремились к некоторой маргинальности. Подсчитано, что в конце XIII века ордену Храма принадлежало около девяти тысяч владений. Также пытались оценить приблизительную стоимость их движимого имущества: получалась цифра в 130 миллиардов современных франков. Пусть цифра и завышена (довольно сложно установить ценовое соответствие между XIII веком и нашим временем), все равно следует признать, что в эпоху, когда во всем мире царила бедность, орден скопил неисчислимые богатства, которые после утраты Святой Земли более не служили для достижения изначальной миссии тамплиеров.

Откуда возникло это колоссальное состояние? Прежде всего это дары и пожалования ордену на протяжении двух столетий. Число их достигло своего апогея в XII веке, но и в начале правления Филиппа Красивого орден тамплиеров по-прежнему продолжал получать дары. И рыцари-монахи умели с толком распорядиться этим имуществом, преумножить его, поскольку сами члены ордена довольствовались немногим. В общем, тамплиеры жили в состоянии автаркии, и любое новое приобретение означало чистый доход.

У храмовников был и иной источник прибыли, который, несмотря на то что о нем редко упоминается, все же приносил немалую выгоду: военная добыча. Как и современники, все рыцари-монахи практиковали грабеж. Папская булла от 1139 года в недвусмысленных выражениях запрещала тамплиерам заниматься подобными делами.

Не стоит преуменьшать и значимость даров паломников. Во все времена паломничество было верным источником дохода. Об этом, например, свидетельствует яростная борьба между храмами, церквами и монастырями за право владеть мощами и реликвиями, поклониться которым стекались толпы верующих. При необходимости такие реликвии могли и просто сфальсифицировать. Прекрасно известно, что из всех «подлинных» обломков креста, на котором был распят Христос, можно было построить просторный двухэтажный дом. Как и прочие, тамплиеры не отказывались эксплуатировать религиозное рвение доверчивых пилигримов.

Но самый большой доход ордену Храма приносили банковские операции. Опираясь на знаменитую «паутину» — благодаря которой орден находился рядом со всеми крупными торговыми маршрутами, — свои независимость и престиж, тамплиеры создали продвинутую для того времени финансовую организацию. Рыцари Храма изобрели вексель, чеки и различные способы кредитования. Им доверяли значительные вклады в серебряной монете, которые они тщательно охраняли в своих резиденциях: огромная крепость тамплиеров в Париже была построена именно для этой цели. Через посредничество ордена любой мог оплатить свои покупки за рубежом. Нет сомнений, что эта банковская организация была востребована, уж больно быстро она стала процветать. Конечно, с каждой операции тамплиеры получали свой процент, что только способствовало приросту их богатства. Может только возникнуть один вопрос: а подходила ли эта роль монашескому ордену, основанному для защиты пилигримов, бредущих в Святую Землю?

В ту эпоху этот род деятельности вызывал не только враждебные отзывы и порицание, но и приводил к серьезным столкновениям и конфликтам со светскими властями Во Франции, например, торговцы вином протестовали против невыгодной для них конкуренции с тамплиерами, которым было позволено продавать свое вино беспошлинно. Купцы, сбывавшие сукно, жаловались, что несут огромные убытки из-за того, что тамплиеры взимают несоразмерные пошлины с некоторых видов их товаров. Обзаведясь собственным флотом и переманивая к себе паломников и купцов, орден Храма также навлек на себя ненависть морских компаний Марселя и итальянских портов. Кроме того, если их интересы были затронуты, рыцари-монахи умели проявить безжалостную жестокость, весьма далекую от идеалов христианского милосердия. Внутренне убежденные в своем превосходстве, привыкшие считать себя военной элитой христианского мира, тамплиеры не испытывали ни малейшей жалости к страданиям себе подобных, ни уважения к их идеалам и чувствам. Орден стал огромной машиной, которая функционировала без сбоев, но имела один дефект, как и все остальные машины: в ней более не было ничего человеческого. Когда тамплиеры вступали в распрю со своими соседями, то не останавливались ни перед убийством, грабежом или поджогом, как и любой феодальный сеньор. Они, правда, меньше рисковали подвергнуться наказанию благодаря широким привилегиям, полученным орденом, и заговору молчания, который возник вокруг некоторых происшествий.

Прежде всего возникает главный вопрос: была ли от ордена в эту эпоху хоть какая-нибудь польза? В 1187 году султан Саладин захватил Иерусалим и христиане перестали править в Святом граде. Христианское королевство ужалось до небольшой полосы земли вокруг Акры, и этот последний бастион пал в 1291 году. На Ближнем Востоке больше не было христианских владений. Паломничества прекратились, а потому незачем было охранять дороги, ведущие к христианским святыням. Конечно, тамплиеры продолжили сражаться с мусульманами, но уже в Испании. Но такое впечатление, что в остальной Западной Европе орден Храма более не отвечал своему предназначению.