Неожиданная Россия. XX век (СИ) - Волынец Алексей Николаевич Страница 52

Публика всё ещё наслаждалась «иллюзией боя», но настроения постепенно менялись. Их меняла затянувшаяся кровавая война и нараставшие сложности тыловой жизни. Эту перемену заметил один из корреспондентов издававшейся в Николаевске газеты «Амурский лиман», когда сообщал, что уже весной 1915 года после известий о взятии в Галиции мощной австрийской крепости Перемышь столь характерного для начала войны «внешнего проявления восторга особенно заметно не было».

Общественные настроения постепенно менялись на фоне введённого царской властью «сухого закона». Для Дальнего Востока запрет на производство и потребление алкоголя был особенно бессмыслен, так как граница с Маньчжурией оставалась фактически прозрачна, и китайские соседи тут же развернули массовую контрабанду водки. Возникла настоящая мафия «спиртоносов», выгодно продававших нелегальный алкоголь из Китая на русском Дальнем Востоке.

Согласно сохранившимся документам, в пьянстве особенно отличились дружины ополченцев, прибывшие на Дальний Восток, чтобы заменить ушедшие на фронт регулярные войска. Так 16 октября 1915 года военный комендант Хабаровска докладывал вышестоящему командованию: «Следовавшая в 2-х вагонах почтового поезда № 4 в Хабаровск с охраны мостов у ст. Бикин, Дормидонтовка, Хор и Верино, команда ратников 2-й роты 724-й пешей Пензенской дружины в числе 68 человек, подлежавших отправлению в действующую армию, произвела в пути буйство, беспорядок и разбила 6 окон в вагонах, причём большая часть этой команды была в нетрезвом состоянии, а четыре нижних чина ко времени прибытия поезда в Хабаровск были настолько пьяны, что не могли следовать в свою часть и были комендантом станции арестованы и отправлены до вытрезвления в ближайшую к вокзалу 304-ю пешую Вятскую дружину…»

Однако к ещё более страшным последствиям приводило употребление различных суррогатов алкоголя. Показательный случай произошел в заполярном городе Среднеколымске Якутской области. Там 11 мая 1915 года местная «элита» – городской староста Г. Нехорошев, «купеческий сын» Н. Бережнов и учитель церковно-приходской школы М. Сивцев – решив отметить какое-то торжество, не нашли иного алкоголя, кроме двух флаконов одеколона. По итогам распития все, включая главу города, отравились насмерть.

На пути к революции

В 1916 году на Дальнем Востоке впервые ощутили и трудности с продовольствием, а также начались явные проблемы с призывом в армию. Так в Благовещенске полиции пришлось во всех частях города проводить настоящие облавы на уклоняющихся от мобилизации.

Под массовую мобилизацию попадали не только люди, но и кони. Например, в первые месяцы войны только из Приморья отправили в армию 14 тысяч лошадей или 17 % всего работоспособного конского поголовья. Никакой механизации сельского хозяйства тогда ещё не было, на селе господствовал ручной труд – и к 1916 году, когда с Дальнего Востока на фронт ушло более 100 тысяч мужчин и десятки тысяч лошадей, деревни на берегах Амура и Уссури ощутили явную нехватку рабочих сил.

Летом 1916 года военный губернатор Амурской области и по совместительству атаман Амурского казачьего войска генерал-лейтенант Владимир Толмачёв доносил начальству, что из-за массовых мобилизаций площадь крестьянских посевов в области сократилась на 34 %. До войны именно Амурская область была житницей Дальнего Востока – она ежегодна производила хлеба на 5 миллионов пудов больше, чем потребляла. Но осенью 1916 года областные власти констатировали возникший на берегах Амура дефицит хлеба – урожай зерновых впервые оказался ниже потребностей населения области почти на полмиллиона пудов. Это ещё не был голод, однако население края впервые почувствовало настоящую нехватку продовольствия и рост цен.

И всё же начало 1917 года на Дальнем Востоке внешне оставалось абсолютно спокойным. В первый день весны, не придав значения кратким телеграммам о беспорядках в столичном Петрограде, генерал-губернатор Приамурского края Николай Гондатти и командующий войсками Приамурского округа генерал Аркадий Нищенков выехали из Хабаровска во Владивосток для расследования причин очередного пожара, вспыхнувшего в забитом импортными товарами порту. Там их и нагнало известие об отречении Николая II – на Дальний Восток, потрясенный Первой мировой войной, пришла революция…

Глава 21. Проекты и прожекты для царского рубля

Первая мировая война вызвала не только всплеск патриотизма в начале конфликта и тяжкое похмелье, когда стал очевиден его затяжной и необычайно кровавый характер. Война, помимо прочего, стала и катализатором массы общественных проектов – правительство Российской империи буквально завалили различными предложениями, как в условиях битв прежде невиданной интенсивности спасать экономику и финансы страны.

Свои проекты выдвигали как известные экономисты и политики, так и скромные обыватели. Проекты направляли в госорганы, публиковали в газетах или даже издавали отдельными брошюрами и целыми книгами. Не будет преувеличением сказать, что 1915-17 гг. стали разгулом общественной мысли по теме военной экономики и военных финансов. Попробуем рассказать хотя бы о нескольких, самых примечательных и характерных.

Одним из первых и наиболее продуманных оказался проект, предложенный депутатом Госдумы Иваном Титовым. Бывший священник Пермской губернии, Титов дважды избирался в Госдуму – входил в её финансовую и бюджетную комиссии, кроме того был одним из основателей влиятельной в Петербурге «Финансовой газеты». Именно Титов в 1915 г. предложил проект «Промышленного банка» – объединение всех крупных кредитных учреждений России с целью «планомерного пользования имеющимися капиталами и целесообразной координации отечественных и иностранных капиталов в условиях войны». Предполагалось, что Госбанк обеспечит 25 % его уставного капитала, а остальное предоставят крупнейшие акционерные банки страны.

Любопытно, что этот проект походил на меры, предпринятые в воюющей Германии – в 1915 г. на похожих условиях и с теми же целями там были созданы Военный банк и Kriegswirtschaftgesellschaften, военно-акционерные общества для руководства стратегическими отраслями. Немцы не только организовали по-армейски чёткое управление частной промышленностью, но и ограничили дивиденды владельцев 4 %, вся прибыль свыше становилась доходом государства. В царской России подобные жёсткие меры, адекватные мировой войне, остались лишь в виде проектов, на страницах брошюры бывшего священника Титова, изданной в 1915 г. «Обществом финансовых реформ» при Госдуме…

Зато хватало откровенно популистских прожектов, типа инициативы маклеров Петроградской биржи, предлагавших выпустить беспроцентный «Заём победы» сроком на 100 лет и ежегодно разыгрывать в лотерею по 100 млн. руб. в качестве призов для покупателей облигаций такого займа. Рубль в начале войны пошатнулся незначительно и 100 млн. призов обещали фантастические богатства! Авторы этого замысла даже представили «расчёты», что государство такой необычной лотереей соберёт у населения средства на полтора года войны.

Впрочем, предлагались и более серьёзные проекты, обещавшие наполнить казну воюющей страны не «в лоб», а косвенно. Например, Пётр Мигулин, профессор кафедры финансового права Петербургского университета, предложил в 1915 г. довольно изящный ход – официально отказаться от «золотого покрытия» купюр мелкого номинала, от 1 до 5 руб. Фактически предлагалось в условиях войны ввести в стране две параллельные валюты, обеспеченную и не обеспеченную золотом. Нечто подобное спустя 7 лет с успехом используют большевики, восстанавливая экономику после гражданской войны. В царской же России проект Мигулина вызвал бурные споры в Минфине – до какого номинала упразднять золотое обеспечение, до 3 или 5 руб. – но к практическим последствиям не привёл…

Апофеозом финансового прожектёрства той эпохи может считаться проект бывшего народовольца Николая Морозова. Отсидев в царской тюрьме четверть века, он был амнистирован и в начале Первой мировой занял самую патриотическую позицию. Летом 1916 г. вышла в свет его работа «Как прекратить вздорожание жизни». Бывший революционер-террорист утверждал, что нашел отличный рецепт стабилизации финансов, «понятный даже гимназисту старших классов». Предлагалось… изъять из обращения 2/3 бумажных денег и публично сжечь их. Каким образом изъять такое количество купюр Морозов не уточнял.