Пэлем Вудхауз - Том 13. Салли и другие Страница 54

��Портарлингтон?�� переспросил я, пораженный.

��Он недавно забрел в мою комнату.

Я понимающе кивнул. Я вспомнил, что он мне об этом уже рассказывал. Тогда он как раз заметил, как она прижимает ладонь ко лбу.

��Пока все ясно. Сцена: ваша комната; при поднятии занавеса вы сидите. Забредает дядя Том. Что дальше?

Тетя Далия немного помолчала. А потом проговорила приглушенным � для нее � голосом. Иначе сказать, вазы на каминной полке задребезжали, но штукатурка с потолка не посыпалась.

��Я, пожалуй, расскажу тебе все.

��Расскажите, старая прародительница. Ничто так не облегчает душу, как чистосердечное признание, о чем бы ни шла речь.

Она сглотнула, как второй бульдожка.

��Это короткая история.

��Ну и прекрасно,�� кивнул я, так как час был поздний, а за день чего только со мной не произошло.

��Помнишь, мы с тобой говорили, когда ты только приехал� Берти, безобразное ты чучело,�� вдруг отвлеклась она от темы,�� такое гадкое зрелище, как эти усы, только в кошмарном сне могло привидеться. Будто очутился в параллельном, страшном мире. Для чего ты их отпустил?

Я строго покачал головой.

��Мои усы тут ни при чем, единокровная старушка. Не троньте их, и они вас не тронут. Так, значит, мы с вами говорили, когда я только приехал?..

Она приняла мой укор и мрачно кивнула.

��Да, не надо отклоняться. Будем держаться темы.

��Обеими руками.

��Когда ты только приехал, мы разговаривали у меня, и ты удивился, как я сумела раздобыть у Тома деньги на сериал Дафны Долорес Морхед. Помнишь?

��Помню. Я и теперь удивляюсь.

��Все очень просто. Я их и не раздобыла.

��То есть?

��От Тома я не получила ни гроша.

��Тогда как же вы?..

��Сейчас объясню. Я заложила жемчужное ожерелье.

Я вытаращился на нее, как говорится, в благоговейном ужасе. Из знакомства с этой леди, восходящего ко дням, когда я младенцем пищал и пускал слюни (прошу простить за выражение) на руках у няньки, я вынес впечатление, что она руководствуется девизом: �Годится все�; но это уже было чересчур даже для нее, ни в чем не знавшей удержу.

��Заложили ожерелье?

��Заложила.

��Сдали в ломбард? Снесли ростовщику?

��Именно. Другого выхода не было. Мне во что бы то ни стало нужен был ее роман, чтобы посолить шахту, а Том не соглашался пожертвовать ни пятерки на удовлетворение алчности этой пиявки Морхед. Он только твердил: �Какие глупости. Совершенно исключено. И речи быть не может�. Ну, я съездила украдкой в Лондон, отнесла ожерелье в ювелирную лавку �Эспиналь�, заказала там копию и пошла в ломбард. Правда, это только так говорится � ломбард, на самом деле классом выше, вернее будет сказать: взяла ссуду в банке под залог.

Я высвистал обрывок какого-то мотивчика.

��Значит, те жемчуга, что я получил для вас сегодня утром,�� поддельные?

��Культивированные.

��Надо же! Ну и жизнь у вас, у теток!�� Я не сразу решился задать вопрос, который неизбежно должен был ранить ее нежную душу, тем более � во взволнованном состоянии, но, с другой стороны, долг племянника требовал от меня указать ей на слабое место: � А что если� боюсь, вам будет неприятно это слышать, но что если дядя Том узнает?