Владимир Шатов - Сталинград Страница 29

 Приказание выполнили, и Кошевой в трофейный бинокль стал наблюдать за противником. Ему были хорошо видны амбразуры дзотов и других огневых точек.

 - Вон два «фрица» у крайнего справа дома в сенях без передней стены пилят дрова. – Указал он будущим пулемётчикам.

 - Далековато…

 Силуэты немцев будто игрушечные «два кузнеца», что напомнило Михаилу детство. 

 - Ну, «максимка», не подведи! - сказал комбат и дал контрольный выстрел чуть левее цели.

 По горизонту он попал точно. Расстояние под шестьсот метров, но цель видна отлично. Кошевой дал прицельную очередь.

 - Получай!

 Оба немца рухнули замертво. По разрушенной улице, по ходам сообщений забегали немцы, будто тараканы, ошпаренные кипятком.

 - Нужно пристрелять их огневую точку!

 - А што энто даст? – спросил находящийся рядом Григорий. – Ночью ориентиров не видно…

 - А вот сегодня и проверим! - Михаил тут же придумал один творческий трюк.

 Пока немецкие солдаты бегали по селу, и было светло, он пристрелял несколько амбразур трассами так, что позади такой точки по траншеям разлетались пули. На самой вредной точке, обстреливающей пространство между манежем и водонапорной башней, Кошевой  зафиксировал свой пулемёт.

 - Чтобы никто к пулемёту не притрагивался!

 - А ежели в атаку полезут?

 - Я сказал не трогать!

 Ночью, когда заработал вражеский пулемёт из той амбразуры, Михаил тотчас погасил эту смертную трассу. Ведь его пулемёт уже стоял нацеленный туда. До утра и на другую ночь амбразура врага молчала.

 - Ловко придумано! – восхитился Григорий действиями сына.

 - Мы тоже не лыком шиты! – обрадовался тот своему успеху.

 - Только смекалкой можно победить немца…

 На другую ночь комбат погасил следующую огневую точку. Потом ещё несколько ночей он подавлял очередями злобные пулемётные гнёзда противника. Однако вскоре придуманный им метод перестал работать.

 - Они там што бессмертные? – удивился Григорий и выстрелил сам. – Бьёшь очередью прямо в их огонь от выстрелов, а пулемёт стреляет…

 - Загадка без отгадки, – рубанул рукой Михаил, – придётся сходить посмотреть…

 - Значит сходим.

 В ночной разведке Григорий увидел в траншее противника, что пулемётчика в дзоте нет, но пулемёт стреляет.

 - Што за чертовщина? – удивился ветеран трёх войн.

 Оказалось - спасаясь от холода и от страха немцы, привязав за спусковой рычаг пулемёта верёвку или провод, укрывались в глубине землянок или блиндажей, дёргали за рычаг, ведя, таким образом, стрельбу «по воробьям». Довольный солдат доложил командиру:

 - Обнаружил я немецкую хитрость!

 - Говори не томи…

 - Пулемёт у них особенный. – Качал головой Григорий после того как рассказал комбату об увиденном. - Дойдёт сектор обстрела до крайней точки справа аль слева и двигается автоматически по горизонту назад…

 - Хитрые гады!

 - Но энто их не спасёт.

Глава 13

На юго-востоке Ленинградской области, среди хмурых лесов и непролазных болот затерялся железнодорожный полустанок Капище. Он спрятался на берегу чёрной от торфа речки, живущей без цели и даже без имени.

 - Как здесь люди только живут? – первым делом задумывается каждый попавший сюда.

 Вокруг поселения расположились плотные заросли низкорослого кустарника, берёзовые рощи и бесконечные болота. Пассажиры спешащих мимо поездов проезжали это забытое Богом место даже не замечая несколько неприметных домишек.

 - Хорошо, что я тут ненадолго! – обречённо решил Сергей Косиков, когда впервые увидел Капище. – Скоро погибну…

 Он на удивление быстро оправился от проникающего осколочного ранения, после которого едва остался жив.

 - Если бы не кот Васька я бы истёк кровью! – рассказывал Серёга историю своего чудесного спасения соседям по госпитальной палате.

 - Кот прибежал в санчасть и привёл врача? – переспрашивали те.

 - Так и было…

 - Да уж!

 Слушатели охали и ахали, но особо не верили. Косиков приобрёл стойкую репутацию выдумщика и вруна. Хотя ему на это обстоятельство было наплевать, но всё же неприятно. Поэтому он даже обрадовался, когда лечащий врач прифронтового госпиталя сообщил ему:

 - Рана зажила полностью, можешь снова воевать!

 - Вот и ладненько…

 Полустанок являлся исходным пунктом советского наступления при попытке снять блокаду Ленинграда, и сюда гнали всех кого могли собрать. Так рядовой Косиков вновь оказался на фронте.

 - Чего мы уцепились за этот клочок земли! – от нечего делать спросил он командира маршевой роты.

 - Здесь начиналась Любаньская операция. – Терпеливо объяснил новичкам рано поседевший ветеран. - Наша 54-я армия должны были прорвать фронт, продвинуться до станции Любань на железной дороге Ленинград-Москва и соединиться там со 2-й ударной армией, наступавшей от Мясного Бора на Волхове... Таким образом, немецкая группировка под Ленинградом расчленялась и уничтожалась с последующим снятием блокады.

 - А почему не получилось?

 - 2-я ударная армия попала в окружение и была сама полностью уничтожена, частично пленена вместе с командующим, генералом Власовым, а мы прорвалась лишь километров на двадцать вперёд.

 - Тогда понятно…

 Стылым ранним утром в начале ноября 1942 года пополнение, с которым шёл Косиков, прибыло под Капище. По дороге, в серой мгле рассвета, брела на передовую пехота. Ряд за рядом, полк за полком. Безликие, увешанные оружием, укрытые горбатыми плащ-палатками фигуры. Медленно, но неотвратимо шагали они вперёд, к собственной гибели.

 - Поколение, уходящее в вечность… - подумал Сергей и вытер рукавом шинели мокроту под носом.

 Чахлые деревья с трудом поднимались из ранних сугробов. Устойчивый снежный покров плотно расстилался на болотах и полях.

 - Что за глухомань? – пробурчал его сосед справа.

 - Не всё ли равно где умирать? – спросил Сергей.

 - Ты парень брось думать о смерти, - недовольно ответил он, - беду накличешь…

 - Как тут не думать?

 У дороги тут и там виднелись свежие могилы - холмики с деревянным столбиком у изголовья. В серых сумерках клубился морозный туман. Температура опустилась ниже двадцати градусов.

 - Не растягиваться! – привычная команда звучала особенно холодно.

 Недалеко грохотало и ухало, мимо пролетали шальные пули. Виднелось множество грузовых машин, каких-то ящиков и всевозможное снаряжение, кое-как замаскированное ветвями. Разрозненные группы солдат и отдельные согбенные фигуры медленно расползались в разные стороны.

 - Братки, дайте закурить… - попросил ковыляющий в обратном направлении раненый.

 - Как там впереди? – волнуясь, спросил явно необстрелянный паренёк и  протянул новенький кисет.

 - Давит стерва!

 Раненый рассказал, что очередная атака на Капище захлебнулась ведь огневые точки немцев, врытые в железнодорожную насыпь, сметают всё живое шквальным пулемётным огнём. Подступы к станции интенсивно обстреливает артиллерия и миномёты «фрицев».

 - Головы поднять невозможно. – С плохо скрытой гордостью сказал раненый.

 - Так что взять нельзя?

 - Почему нельзя?.. Можно, но немец не позволяет.

 Он же сообщил пополнению, что заколдованную станцию русские, якобы, взяли с ходу, в конце декабря прошлого года, когда впервые приблизились к этим местам.

 - Но в станционных зданиях оказался запас спирта, - с многозначительным видом сказал солдат, - перепивших бойцов втихую  вырезали подоспевшие немцы.

 - Вот незадача!

 - С тех пор все попытки прорваться оканчиваются крахом. 

 Разговорчивый раненый двинулся в тыл. Прибывших солдат распределили по подразделениям. Косиков случайно оказался в обслуге передислоцированной откуда-то артиллерийской батареи:

 - Теперь повоюешь пушкарём! – поприветствовал его косоглазый старшина батареи.

 - Так я в пушках полный ноль…

 - Здеся все такие, но стрелять кто-то ж должон!

 Крупнокалиберные пушки тут же заняли позиции и открыли беглый огонь. После громкой премьеры красноармейцы начали активно устраиваться в лесу.

 - Роем себе землянки. – Велел неунывающий старшина.

 - Так земля мёрзлая…

 - А спать вы где собираетесь?

 Мёрзлую землю удалось раздолбить лишь на глубину сорока-пятидесяти сантиметров. Ниже стояла болотная вода, поэтому убежища получились неглубокими. В них можно было вползти через узкий лаз, закрываемый плащ-палаткой, и находиться там только лёжа.

 - Всё же лучше чем наружи! – дрожал худой Косиков.

 - Но значительно теснее…

 В глубине топилась печурка, сделанная из старого ведра, и ощущалась банная, мокрая теплота. От огня снег превращался в воду, вода в пар.

 - Дня через три всё высохнет, - подбадривали поникших новичков опытный старшина, - станет совсем уютно…