Южный ожог - Александр Александрович Тамоников Страница 41

рвутся на Чугуев, тамошнюю дорогу уже перекрыли, но есть сведения, что готовится мощный деблокирующий удар… Впрочем, поживем – увидим. О тебе хлопотали из сорок девятой дивизии, конкретно начальник разведки подполковник Гаврилов. Уж не знаю, чем ты ему приглянулся. Я не возражаю, мы с тобой славно повоевали. Части сороковой армии, что еще не выведены из города, будут переформированы и отправлены на север. Там немцы взяли Дергачи и засели на городских окраинах. Пытаются продвинуться в кварталы, но им дают отпор. По городу бьет их артиллерия. До нас пока не долетает, но скоро долетит. Так что к вечеру нашего штаба уже здесь не будет, хозяйство примет сорок девятая дивизия и прочие осколки того, что осталось от шестьдесят первой армии. Переводи своих людей на их довольствие. И навести, ради бога, материальный склад, получи обмундирование и оружие – я выдам бумагу. А то выглядишь, словно из психушки сбежал…

Шубин с Кошкиным курили возле штаба и мрачно наблюдали за царящей вокруг суетой. Остатки разведывательной роты вошли на территорию с опозданием в четыре минуты. Не сказать что чеканили шаг, но строй держали.

– Строиться в две шеренги! – скомандовал Коваленко. – Равняйсь!

– Вольно, – хмыкнул Шубин, спускаясь с крыльца. – Рановато мне еще до ваших воинских почестей.

Красноармеец Велиханов оскалился: он был рад командиру. Улыбались остальные – кто-то сдержанно, кто-то лыбился от уха до уха. Все получили новое обмундирование: фуфайки, ватные штаны, шапки-ушанки (в которых, если честно, становилось жарко). Рота (а по факту взвод) была полностью экипирована: пистолеты-пулеметы Шпагина, набитые подсумки, два ручных пулемета. Валенки потеряли актуальность, на ногах хрустели новые сапоги. Коваленко оказался пробивным малым, добился полного обеспечения.

– Выздоровели, товарищ капитан? – спросил Прыгунов.

– Для вас – да. – Шубин поморщился, неловкое движение отозвалось в руке. Предстояли непростые деньки.

– А для вас? – заулыбался Зиганшин. Паренек раздобрел на казенных харчах, зря времени не терял.

– А все, что касается меня, вас не касается, – отрезал Шубин. Он стал обходить строй, всматриваться в лица. Мало осталось ребят, большинство легло в снег и камень. Но он видел по лицам – бойцы готовы воевать, не подведут, выполнят любой приказ. Они следили за командиром, гадали, что у него на уме и куда их пошлют. «А ведь практически никто не выживет, – уколола неприятная мысль. – Может, и хорошо, что отдохнули, насладились бездельем». В строю стояли двадцать три человека, включая лейтенанта Коваленко и сержанта Прыгунова.

– Мал золотник, товарищ лейтенант… – негромко произнес Ярцев, словно прочитав его мысли.

– Да дорог, совершенно правильно, – кивнул Глеб. – Рад, товарищи, вас видеть, надеюсь, еще внесем свой вклад в защиту города. Отныне рота превращается во взвод – давайте уж не важничать, а смотреть правде в глаза. Лейтенант Коваленко – замкомвзвода. Сержант Прыгунов – командир первого отделения. Сержант Кошкин – командир второго… Давай, Алексей, вставай в строй. – Шубин покосился на слегка оробевшего Леху.

– Мы его не знаем, товарищ капитан, – насупился Гагарин.

– Главное, что я знаю, – ухмыльнулся Глеб. Кошкин занял командирское место. – С этим парнем мы немало прошли в сорок первом, уверен, он вам понравится. – Шубин не сдержал ехидной ухмылки. – Только сильно его не гоняйте, человек только из госпиталя…

– …дезертировал, – закончил Кошкин.

Красноармейцы заулыбались.

– А, ты здесь, Шубин… – прозвучал за спиной голос. На крыльцо вышел подполковник Гаврилов, и Глеб не сразу его узнал. Больничную пижаму сменила легкая офицерская телогрейка, шапка была надвинута на глаза. Подполковник заметно прихрамывал, движения доставляли боль.

– Смирно! – скомандовал Глеб.

Солдаты вытянулись по швам, при этом некоторые забыли стереть с лица улыбку.

– Вольно, расслабьтесь… – Подполковник исподлобья озирал немногочисленное войско, задерживая взгляд на каждом бойце. – Значит, это и есть твоя армия, Шубин, с которой ты удерживал плацдарм на Северском Донце…

Он вроде не спрашивал, но Шубин подтвердил.

– Хорошо. – Гаврилов подобрел. – Вижу, что отъелись, отдохнули, пора и честь знать. Отныне вы, товарищи, находитесь в подчинении разведотдела сорок девятой стрелковой дивизии и лично меня, подполковника Гаврилова Олега Викторовича. Выполняете только мои приказы. Это понятно, Шубин? На первом этаже в конце коридора две свободные комнаты: там есть матрасы, места всем хватит. Позднее встанете на довольствие и получите сухой паек. Горячая пища – единожды в сутки… если позволит, конечно, обстановка. Будет жарко. Все готовы?

– Так точно… – нестройно ответили шеренги.

– Могли бы и внятно, – хмыкнул Гаврилов. – Ладно, для начала сойдет. Пусть твои люди размещаются, капитан, и будут всегда под рукой. А тебя прошу следовать за мной.

За что такая честь, Глеб даже не понял. У соседнего крыльца стояли две «эмки» и «полуторка». Шубин запоздало сообразил, что здесь обживается командование оставшихся в Харькове войск. Гаврилова узнавали, отдавали честь. В приемной стрекотала печатная машинка. Женщина в военной форме играючи стучала по клавишам. Сделав паузу, покосилась на незнакомого капитана, с неохотой оторвала глаза и снова застучала. В кабинете из-за стола поднялся невысокий суховатый мужчина с тремя звездами в ромбах. Он смотрел исподлобья, тяжеловато, но, в принципе, без неприязни. В горле стало сухо. Руки машинально вытянулись по швам, подбородок взлетел ввысь. Сухая улыбка расцветила сумрачное лицо Шубина.

– Быстро ты его нашел, Олег Викторович, думал, полдня искать будешь… – Хозяин кабинета придирчиво смерил глазами капитана, протянул руку: – Белов Павел Алексеевич.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – учтиво отозвался Шубин. Что он знал о командующем 61-й армии? Только то, что в госпитале сообщил Гаврилов. Примерно сорок пять лет, из семьи фабричного служащего. В империалистическую служил гусаром, отсюда и любовь к кавалерии. Участвовал в Гражданской войне, командуя кавалерийским взводом. В тридцатых окончил военную академию имени Фрунзе, командовал кавалерийской дивизией, возглавлял штаб кавалерийского корпуса. Участвовал в походе на Западную Украину осенью 39-го. С начала войны опять в кавалерии, участвовал в Московской битве, под Тулой возглавлял оперативную группу войск, названную его же именем. Части Белова остановили наступление на столицу с южного направления, а затем перешли в контрнаступление. Под Ржевом его кавалерийский корпус оказался в окружении и пять месяцев сражался в тылу врага, не потеряв боеспособности. С июня 42-го и по сей день возглавлял 61-ю армию, отличившуюся во многих операциях…

– Вот ты, значит, какой, Шубин, – проурчал генерал. – Премного наслышан, примерно таким и представлял… Тебя не просто так сюда доставил Олег Викторович, должен чувствовать важность грядущих задач. Чувствуешь?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

– А если серьезно, то положение тяжелое, капитан. Противник рвется в Харьков с трех сторон. А на юге наших уже нет – подкрепления никто не доставит. Будем обороняться тем, что есть. Приказ пока один – держаться, насколько хватит