Владимир Гриньков - Санитар Страница 21

– Я отправила их.

– Куда? – Паше показалось, что он сейчас сознание потеряет.

– В милицию.

– В какую милицию? – закричал, но уже почувствовал, что что-то страшное произошло, непоправимое.

– В милицию, – повторила она. – Заклеила в конверт и в ящик бросила.

– В какой?

– В почтовый.

– Знаю, что в почтовый! Где он? Ящик этот где?

– Не помню.

Ее голос раз от раза становился все слабее. Паша, пытаясь унять охвативший его страх, схватил Розу за волосы, поднял ее голову, сказал хрипло, заглядывая в мутнеющие глаза:

– Если не скажешь сейчас, в какой ящик конверт бросила, я убью тебя.

Он мог бы и не говорить этого. Она и так знала, что умрет. Не тешила себя несбыточной мечтой выжить. Ведь никто не мог прийти ей на помощь.

– Я знала, что это ты, – сказала она с усилием. – И Валю… И Самсонова.

– Чушь, – буркнул Паша.

– Я нож видела.

Да, она видела в тот раз нож.

– …почти уверена была… но хотела убедиться… пыталась выследить тебя…

– Это ты мне звонила?! – осенило Пашу. – Да?

– Да.

Он рассмеялся нервно.

– Стерва! – сказал, не удержавшись. – Напугала меня. Ты следила за мной?

– Да.

– И однажды в подвале спряталась, да?

– Да.

И тогда Паша ударил ее по лицу ногой – с удовольствием ударил, ему вдруг легко стало и весело.

– Кому говорила обо мне?

Она не ответила, завалилась на бок. Кажется, потеряла сознание. Паша прошел в комнату. Однокомнатная квартира. Фотографии каких-то стариков на стенах. Репродукции картин. Паша взял в руки Розину сумочку, ту самую, с которой она к нему домой приходила, вытряхнул содержимое на стол. Помада, кошелек, связка ключей. Фотографий не было.

Вернулся в прихожую, склонился над Розой, с силой встряхнул ее. Она открыла глаза.

– Что кроме фотографий ты вложила в конверт?

Она ничего не могла произнести, лишь слабо качнула головой.

– В какой ящик ты конверт бросила?

Хотел опять ее ударить, но сдержался, испугавшись, что она опять сознание потеряет и он ничего не успеет узнать.

– Минуту тебе даю! – объявил.

Он блефовал. Это не он давал минуту. Это Роза ему минуту давала. Потому что больше у нее самой времени не было. Паша ее голову приподнял и увидел – в глазах уже жизни не было. Опасаясь испачкаться кровью, взял Розу за волосы, положил ее так, что она теперь лежала спиной вверх, и стал методично удары наносить – один за другим, не останавливаясь. Мстил за то, что она на его пути встала. За то, что выследила. За то, что фотографии украла. И еще за страх за свой мстил Барсуков.

33

Мухатов позвонил Подбельскому во второй половине дня.

– Вы бы подъехали к нам в управление, Дмитрий Николаевич.

– Как срочно?

– Да чем быстрее, тем лучше.

– А что за спешка такая? – поинтересовался Подбельский.

– Не по телефону, – сказал Мухатов. – Приезжайте, словом. Пропуск я для вас закажу.

Подбельский, положив трубку на рычаг, вызвал к себе в кабинет начальника охраны.

– Что с барменом из "Стрелы"?

Охранник посмотрел на Подбельского долгим взглядом, размышляя, как лучше сказать.

– Не добились мы ничего.

– Плохо, – пожурил Подбельский. – Ну а дальше-то что?

– С барменом?

– Да, с барменом.

– Он исчез.

– Надежно?

– Да.

– А мне вот полковник Мухатов почему-то звонит. Не по этому ли поводу?

Подбельский спросил и взглянул на начальника охраны требовательно.

– Нет, – сказал тот твердо. – Бармена так далеко спрятали, что его никакой экстрасенс не найдет.

– Ты не очень-то хвастай, – нахмурился Подбельский. – Ладно, иди.

В управление к Мухатову он отправился через полчаса. Все дела отложил, потому что знал: все равно ничем заниматься теперь не сможет, будет думать об этом мухатовском звонке.

Полковник его встретил не так, как обычно, слишком сосредоточен был, и Подбельскому это не понравилось, хотя он вида и не подал.

– Садитесь, – Мухатов на стул кивнул и, пока Подбельский усаживался, выложил что-то на стол.

Подбельский глаза поднял и увидел фотоснимки. Их три было. И на одном из них – крайнем справа – он узнал Ектенбаева. Перевел взгляд и на соседнем снимке тоже узнал человека – Охлопкова. Только третьего он не узнал. Но догадался.

– Этот тоже мертв? – спросил, показав пальцем.

– Да. Самсонов его фамилия. Самым первым погиб из этой троицы. Тоже предприниматель, кстати.

Подбельский уже взял себя в руки, поднял голову, и в его глазах Мухатов прочитал спокойствие. Подбельский ждал объяснений.

– Интересные фотографии, – сказал полковник.

Подбельский голову склонил, соглашаясь. Он невозмутим был сейчас.

– Но это не наши оперативные материалы, вот ведь штука какая. Снимочки эти по почте к нам пришли.

– По почте? – не понял Подбельский.

– По почте, да. Нам их прислали.

– Кто?

– Неизвестно.

Мухатов извлек из папочки конверт, положил на стол перед Подбельским. Конверт был чист, только там, где надо адрес получателя указать, темнела написанная торопливой рукой строчка: "В милицию".

– Письмо было брошено в почтовый ящик в районе ЦУМа, – сказал Мухатов. – На почтамте обратили внимание на странный адрес и передали письмо нам, не вскрывая.

– И зачем вы мне это показываете?

– А я не все пока вам показал, – сказал Мухатов. – В письме этом еще один снимок был.

Достал карточку из папки, положил на стол. На карточке был Подбельский.

– Вот так-то, – развел руками Мухатов.

Только теперь, похоже, выдержка Подбельскому изменила. Он взял снимок дрогнувшей рукой, всмотрелся. На снимке он был обведен красным фломастером.

– И что это может означать, по-вашему? – спросил, глаз не поднимая.

– Это предупреждение.

– Чье?

– Не знаю пока. Но это точно предупреждение. Сигнал.

– Я – следующий?

Мухатов вздохнул.

– Не молчите, – попросил Подбельский. – Я должен знать. И соответственно себя вести.

Мухатов промолчал.

– В конверте четыре фотоснимка, – сказал он. – Трое из сфотографированных убиты. Один жив. Но на снимке обведен фломастером.

Вдруг склонился через стол, заглянул в глаза Подбельскому:

– У вас есть враги?

– У кого же их нет?

– Необычные враги. Такие, которые на убийства способны.

– Не знаю.

– Подумайте.

– Не знаю, – упрямо повторил Подбельский, а по глазам видно было – просчитывает, кто мог бы ему приговор вынести. Перебрал в памяти всех, кто на подобное был способен, сказал: – Ничего путного в голову не приходит.

– Вы должны нам помочь.

– Я бы и рад…

– Должны помочь, – повторил Мухатов. – Зацепку какую-то дать. Иначе мы на человека этого не выйдем.

Подбельский нервно барабанил пальцами по столу.

– Это не из наших, – сказал наконец.

– Что это значит – "не из наших"?

– Не из нашего города люди.

– Неужели?

– Да. Из местных никто бы не посмел.

– А извне?

– Не знаю.

– Кто-то вас под себя подмять хочет?

Мухатов пытался вызвать Подбельского на откровенный разговор. Не было у него пока никаких зацепок. Не просматривался этот убийца совершенно.

– Угроз не было, – произнес Подбельский медленно.

– Прямых угроз, – уточнил Мухатов.

– Ни прямых, ни косвенных.

– Послушайте! – Мухатов собеседнику в глаза заглянул почти просяще. – Вы в своих кругах обстановку знаете лучше, чем я.

– Не прибедняйтесь.

– Правда, Дмитрий Николаевич. И то, что для меня – тайна, вы, быть может, как в книге читаете. А? Ну подумайте хорошенько, кто мог бы вас считать своим врагом. Представьте, что вы можете помешать какой-то сделке…

– Это чушь все.

– Вы так думаете? – опечалился Мухатов.

Склонился к собеседнику, произнес заговорщицки:

– Вы только намекните – кто. А дальше мы все сами сделаем.

Подбельский поморщился:

– Я со своими врагами сам разберусь.

Мухатов понял, что разговор сломался. Не будет ничего больше. Пустая трата времени.

– Я для вас все сделал, что мог, на сегодняшний день, – сказал полковник.

Подбельский благодарно голову склонил.

– И у меня к вам только одна просьба: если что-то где-то когда-то услышите и узнаете, сообщите мне, пожалуйста.

– И я вас об этом же прошу, – сказал Подбельский. – Вы информируйте меня.

Распрощались. Подбельский спустился вниз, к машине. Охранник открыл дверцу.

– Будь готов к неожиданностям, Виталик, – сказал ему Подбельский, прежде чем в машину сесть. – Кто-то на меня охоту начал.

– Вы не знаете – кто?

– Если бы знал – уже размазал бы по стенке, – сказал Подбельский.

Подумал, сел на заднее сиденье. Обычно он предпочитал сидеть впереди.

34

Утром следующего дня начальник охраны выложил на стол перед Подбельским два листка бумаги, плотно усеянных рукописным текстом.

– Перечень мероприятий, – пояснил кратко.

– Каких мероприятий?

– По мерам безопасности.