Навоз как средство от простуды (хроники пандемии) - Алекс Кожин Страница 18

в свой портфель, пошуршал и вытащил два экземпляра Соглашения о неразглашении. Студенты подписали документы не глядя. Из того же портфеля были извлечены договор и ведомость о зарплате. Доктор быстро заполнил пустующие графы. Представители Израильского оздоровительного центра им. д-ра Гишгорна, именуемые в дальнейшем «исполнители», поставили подписи в нужных местах, после чего получили на руки искомые деньги.

Все это время остальные члены делегации топтались на месте, глядя под ноги. Только оператор крутил головой, выбирая ракурс для съемки.

После того как формальности были соблюдены и деньги перекочевали из рук доктора в карман халата НЮРЫ, профессор кивнул головой «человеку в черном». Тот дал отмашку съемочной группе и из второго микроавтобуса вытащили на свет штатив-треногу, видеокамеру и мохнатый микрофон на длинной палке. Тихо посовещавшись с «черным» оператор нацелил камеру в поле.

В это время студенты пошли в Центр за лекарством. Заперев за собой двери холодильника, укурки стали думать, что делать. Согласно договору, они, именуемые «исполнителями» обязались «представить на экспертизу группе испытателей, в количестве пяти человек, образцы нового лекарства, именуемого в дальнейшем «вакциной».

– Что за херня! – зашептал НЮРА на ухо КЛАВЕ. – Какие-то гондоны штопанные из Москвы. Навоз решили исследовать. Совсем офигели!

Здесь я хочу извиниться перед читателями за нецензурную лексику своих героев. Увы, я не могу искусственно заменять их живые самовыражения плоскими эвфемизмами. Во-первых, всякий перевод может изменить смысл и содержание сказанного, что повлияет на восприятие последовательности событий и самих героев. Хотя…, можно попробовать! Положим так:

– Ой! Что за беда! – зашептал НЮРА на ухо КЛАВЕ. – Какие-то презервативы дырявые из столицы. Наш навоз решили исследовать. Совсем одурели!

Как-то слабовато, мне кажется. Без выражения. Студенты вовсе не эфирные барышни, они много пьют, употребляют траву и разговаривают с народом в лице трактористов, конюха и ученого-агронома. Допустим, приходят они на ферму, просить тракториста привезти бочку навоза в бывший холодильник:

– Петр Евсеич, дорогой, будьте любезны, отвезите, пожалуйста, бочку с отходам жизнедеятельности крупного рогатого скота в Оздоровительный центр.

Петр Евсеич, конечно, в опупее, не знает, как реагировать. Да он, собственно, даже не знает, кто такой этот Петр Евсеич, поскольку привык, что зовут его Петька, в лучшем случае Петя, или по пьяни иногда называют Петром. Коммуникация, таким образом, разрывается. Все в недоумении, включая студентов. Тут и сказочке конец!

Во-вторых… Впрочем, хватит и первого.

Итак, оставляем все, как было в жизни:

– Что за херня! – зашептал НЮРА на ухо КЛАВЕ. – Какие-то гондоны штопанные из Москвы. Навоз решили исследовать. Совсем офигели!

– Тсс, – зашикал КЛАВА, – деньги у нас. Валим отсюда!

– Нет, нельзя, – задумался НЮРА. – Ты видел этого… в черном, с виду слизень в галстуке, но тип серьезный, может прислать «санитаров». Получим люлей от Авдеича. Давай говна им намешаем, пусть пробуют раз приехали.

– Так навоза же нет, все засохло, – перебил КЛАВА приятеля.

– Да намешаем всякого говна, какая разница! – смело предложил НЮРА.

Студенты наскребли со стен остатки навоза и растворили в настое, который они делали, используя коноплю и самогон бабы Дуси. Пропорции определили на глаз.

– Может, краски добавить? – предложил КЛАВА.

– Еще пленку засветит! – не согласился НЮРА, кивая на телекамеру. – Так сойдет. Только шоферу не нужно давать, а то не доедут.

Студенты вынесли «вакцину» к гостям. Эксперты долго нюхали зелье и смотрели на свет. Потом достали приборы и замерили плотность и кислотность раствора. Все действия тщательно протоколировали на бумагу и камеру.

После замеров ученые достали мензурки, разлили лекарство и начали дегустировать. Покатав на языке словно вино, первый доктор заметил нотки чернослива с шалфеем. Второй доктор обнаружил привкус лаванды. Кандидаты послушно кивали. Мнения аспирантов никто не спрашивал.

Разлив остатки лекарства в пробирки, образцы поместили в переносной холодильник. Еще раз напомнив студентам о неразглашении, ученые отбыли восвояси. А укурки использовали полученные деньги, чтобы отметить свое приобщение к большой науке.

В какой-то из дней после этого происшествия, случайно включив телевизор, студенты увидели знакомое лицо профессора Гинсберга. С серьезным видом на фоне вспаханного поля он рассуждал о вирусах, вакцине и каком-то рывке. Студенты не поняли его мудреной речи и полезли в интернет, чтобы прояснить ситуацию. Везде, где только можно, главной новостью было следующее сообщение:

РОССИЙСКУЮ ВАКЦИНУ ОТ КОРОНАВИРУСА ИСПЫТАЛИ НА ЛЮДЯХ

Интерфакс. 22 мая 2020 г. Вакцину от коронавируса создали в Национальном исследовательском центре. Разработчики вакцины уже опробовали ее на себе.

Директор центра Александр Гинсберг в эфире Первого телеканала сообщил, что никаких побочных эффектов зарегистрировано не было. Он не уточнил количество коллег, которые приняли лекарство, однако, по его словам, это широкий круг сотрудников центра – разработчики, организаторы доклинических исследований и технологи.

Студенты читали и вновь перечитывали сообщение. Они не могли поверить, что стали соавторами научного прорыва.

Акт двадцать второй

Алла Степановна, женщина неопределенного возраста, считалась «истинным патриотом». Она всегда голосовала за начальство, безотносительно, были «у руля» диктаторы, демократы, да хоть петух на заборе, которого назначили главным по пению.

Патриотизм был составной частью довольно причудливых представлений Аллы Степановны об окружающем мире. К примеру, она не верила в коронавирус и, как и многие женщины ее лет, считала его выдумкой и провокацией. Одновременно Алла Степановна была убеждена, что в распространении нынешней инфекции виноваты вышки сотовой связи, с помощью которых Билл Гейтс пытается опылить ее плодородную завязь. На вопрос, зачем Гейтсу именно ее пестик, Алла Степановна ответить не могла, однако несла свою убежденность окружающим различными способами, в том числе с помощью продукции компании «Майкрософт».

Столь противоречивые взгляды не препятствовали карьере нашей героини, напротив, сделали Аллу Степановну заместителем Петра Авдеича по идеологии. Назначение было определено свыше и обсуждению не подлежало. Отсутствие всякой логики Алла Степановна компенсировала рвением по части политпросвещения доярок и трактористов.

Все время с начала эпидемии сельский идеолог провела среди себе подобных на курсах повешения квалификации в санатории под Минском. Набравшись новых идей, Алла Степановна вернулась в колхоз, чтобы собрать подписи за кандидата от власти на предстоящих в августе выборах президента. На 10 утра среды, 27 мая, было назначено всеобщее колхозное собрание, чтобы выдвинуть Александра Лукашенко кандидатом в президенты. Явка была строго обязательной.

В назначенный час в правлении колхоза был настоящий аншлаг. На сцене под портретом бессменного президента, за столом, покрытым зеленым сукном, хмуро сидел председатель. Алла Степановна пересекала сцену в разных направлениях, повторяя по бумажке речь, которую ей предстояло держать.

– Воле…из…явление… волеизъявление крестьянства, – бубнила под нос Алла Степановна.

Кроме этих сложносочиненных слов в послании к сельским избирателям были перечислены этапы большого пути президента, от замполита военного склада до главнокомандующего. Кандидат, было сказано, знал насущные потребности каждого крестьянина, а также крупного и мелкого рогатого скота, включая поголовье кур-несушек. Именно эти качества, как утверждалось, делали Лукашенко лидером всех белорусов.

В зале правления сидел только