Антон Кротков - Выжить! В ледяном плену Страница 23

Они встретились, как и договаривались, по другую сторону самолётного фюзеляжа. Погода начинала ухудшаться, и Чано спешил поскорее закончить дело, пока все «враги» находятся на улице. Ему было удобнее стрелять по живым мишеням при свете дня, чем в тесном полумраке помещения. Чезе Чарруа и Карлитос уже получили от Чано по винной бутылке с отколотым дном. Сам Чано перед выходом ещё раз проверял свой пистолет. При этом он уже второй раз за несколько минут ронял обойму с патронами.

– Что с тобой, у тебя дрожат руки? – усмехнулся Карлитос. Ему было приятно наблюдать, как у этого «сверхчеловека» зуб на зуб не попадает от страха. Оказывается, разглагольствовать об отсутствии у кого-то права на жизнь, и действительно отнять эту жизнь – далеко не одно и то же. До сих пор Чано стрелял только в тире, да в своём воображении. Но уже через считанные минуты ему предстояло хладнокровно разрядить оружие в реальных живых людей, которых он к тому же хорошо знал.

После того, как обойма в третий раз выпала из рук Чано, её поднял Чезе Чарруа и с невозмутимым видом предложил Чано:

– Позволь, «ствол» возьму я. В таком состоянии ты не попадешь в цель даже с полуметра.

Было видно, что Чано очень не хочется отдавать пистолет. Но Карлитос поддержал «Чёрного орла», резонно заметив, что индеец сумеет с пользой распорядиться каждым патроном, которых и так слишком мало. В конце концов, Эдуардо был вынужден признать, что находиться сегодня не в лучшей форме, и протянул пистолет Чарруа…

*

Наконец, Антонио удалось поднять свой отряд для отступления в лагерь. Но возвращение оказалось ещё более сложным делом, чем путь сюда. После полудня задул сильный встречный ветер. Порой его порывы сбивали людей с ног. Из-за громкого воя разбушевавшейся стихии трудно было разобрать слова человека, находящегося всего в двух шагах от тебя. Неопытные восходители вовремя не придали значения некоторым признакам приближающегося урагана. Облачная пелена, появившаяся внизу, показалась лишённому кислорода мозгу Антонио несущественной частью окружающего пейзажа. Так же никто не обратил внимания на шапку тяжёлых багровых облаков, в которых спрятались восточные вершины. А между тем опытный глаз сразу бы истолковал эти знаки, как грозное предупреждение об опасности: приближается ураган.

Наконец до всех дошло, что, приняв решение идти в горы без тёплой одежды и продуктов, они, возможно, подписали себе смертный приговор.

– Я не хочу умирать, – постоянно повторяла Холл. – Пожалуйста, не бросайте меня, я не хочу умирать.

Как самый сильный из шестерых Антонио практически тащил на себе ослабевшую американку. Это чудовищная по напряжению задача очень быстро вымотала Переза. Так, что во время одной из остановок стоящего на коленях Антонио вырвало желчью. Теперь отряд возглавил Рой. Далеко впереди появилась серая точка их убежища. Вид конечной цели придал Рою сил. Забыв о плетущихся позади товарищах, он поспешил поскорее пересечь отделяющее его от убежища снежное пространство, и неожиданно провалился по пояс в какую-то яму. Рой просто сделал очередной шаг и не почувствовал никакой опоры под ногами. Под ним была абсолютная пустота, и только слежавшийся снежный наст ещё удерживал тело Роя на поверхности. Кто бы мог подумать, что небольшой снежный бугорок посреди белого поля таит в себе новую смертельную опасность. Идущие следом за Роем парни в прыжке успели схватить первопроходца за руки. Под осыпавшейся снежной коркой взглядам людей открылась бездонная трещина. Было видно, как куски обрушенного Роем снежного наста бесконечно долго летят вниз, и исчезают из поля зрения в тёмной глубине, так и не достигнув дна расщелины. Если бы не отменная реакция спутников и их безоглядная готовность с риском для собственной жизни спасать товарища, Рой был бы обречён. Ведь на нём не было альпинисткой верёвки, а без неё вытащить человека из пропасти невозможно…

*

От неожиданного хлопка выстрела все вздрогнули. Мало кто знал про пистолет. Все с удивлением смотрели на вышедших откуда-то из-за их спин Карлитоса и Чарруа. Казалось, эти двое были чем-то сильно смущены. Особенно подавленный вид имел Карлитос. В его расширенных глазах застыл ужас. Чарруа же держался со скорбным достоинством. Чезе продемонстрировал всем ещё дымящийся пистолет и коротко пояснил, почему они только что были вынуждены застрелить из него Эдуардо Чано. Никто из обитателей горного убежища не выразил своего осуждения убийцам или жалости к убиенному. Только Роберто Ганессо, подойдя вплотную к Чарруа, грустно посоветовал:

– На твоём месте, Чезе, я бы забросил этот пистолет подальше в снег, чтобы ни у кого больше не возникло соблазна творить с его помощью беззаконие или устанавливать справедливость.

*

После того, как Роя удалось вытащить с края пропасти, шокированные случившимся люди, остановились в ужасе перед новыми невидимыми ловушками. Обессиленный Антонио уже не мог гнать товарищей вперёд, ибо был вымотан вознёй с американкой. Сама Сэнди Холл еле двигалась. Её шатало, сознание журналистки помрачнело настолько, что Сербино пришлось оттаскивать её от края трещины, куда она норовила съёхать вместо Роя. А между тем сильный ветер превратился в ураган. Видимость сократилась до пяти-шести метров. Но главное что неожиданно быстро стемнело. Ночь в горах наступает стремительно. Она словно обрушивается на вас и стирает все краски, размывает очертания предметов. Из всех чувств человеку остаётся только слух. Но вой ветра лишал шестерых отважных даже этой возможности найти верное направление. А между тем от убежища их отделало чуть более полукилометра. Но сейчас это расстояние ровнялось сотням и тысячам обычных равнинных километров. Ведь даже опытные альпинисты, попав в такую ситуацию, в которой сейчас находилась группа Антонио, мысленно прощаются с близкими людьми и вспоминают слова молитвы…

Кажется, что они уже целую вечность блуждают в кромешной темноте и снежной буре по горному склону. Теперь каждый пытается выжить в одиночку. Только Антонио продолжает тащить на себе журналистку. Лишь однажды он ненадолго оставляет её, когда случайно натыкается на тело Сербино. Тот кажется мёртвым – снег забился ему под свитер, нет левого ботинка, руки холодные, как ледышки. Рядом с Сербином Антонио обнаружил ещё одного своего спутника. Его ещё живое тело покрыто сантиметровой коркой льда. Очнувшийся Сербино хрипит слабым, искажённым до неузнаваемости голосом:

– Я видел, как Филлипо сдуло в темноту. Где-то рядом с нами снова обрыв, будь осторожен. Спасайся сам, если сможешь». В конце концов, Антонио принял решение в одиночку идти к лагерю, чтобы вернуться к товарищам с подмогой…

Сэнди была счастлива. Она, наконец, вернулась домой из этой адской командировки. Их заметил пилот какого-то пролетающего мимо вертолёта и снял с горного склона – её и Антонио. И вот теперь они в обнимку входили в шикарный мраморный вестибюль дома, где у Сэнди был свой пентхауз на шестом этаже. Сэнди достаточно богата, и запросто может себе позволить на пару недель или даже месяцев затвориться дома с любимым мужчиной, наплевав на это время на работу и карьеру. Сейчас они поднимутся на лифте. Сэнди подождёт, пока Антонио вышвырнет из её квартиры итальянского Жигало. И они, наконец, останутся вдвоём. Всё время, пока они ехали на такси из аэропорта, Антонио не переставал балагурить. Он говорил ей, что теперь они месяц не вылезут из тёплой постели, разве что для того, чтобы понежиться в горячей ванне с благоухающей розовой пеной. Сэнди эта идея была по душе. В такой огромной квартире, как у неё – во весь этаж, где предусмотрено всё для долгого автономного существования, они могут жить месяцами, не выходя на улицу, словно в огромном подводном «Наутилусе» капитана Немо.

Сэнди тихо смеётся от счастья. Ах, какое это наслаждение после продуваемого всеми ветрами горного склона вновь очутиться в собственном комфортабельном убежище с видом на зелёное море Центрального парка, где в любой момент можно заказать по телефону обед из лучшего ресторана. Она торопиться поскорее уединиться с Антонио, и тянет его, шутливо упирающегося за собой через вестибюль. Но неожиданно всегда такой приветливый швейцар преграждает Сэнди и её спутнику дорогу к лифтам. В его лице на этот раз нет ничего добродушного.

– Прошу прощения, мисс Холл, но вы здесь больше не живёте.

– Это ещё почему, Джек?

– Потому что вы переехали от нас.

– И куда же, смею вас спросить?

– В Грин-Вуд.

Сморозив такую неслыханную глупость, дурак-швейцар зачем-то начал нахваливать чудесные рощи, пруды и лощины элитного квартала, что расположен за Бруклинским туннелем. При этом речь шла о квартале для мёртвых – крупнейшем кладбище Нью-Йорка. В конце концов, Сэнди не выдержала и набросилась на служителя с кулаками…