Антонина Коптяева - Том 5. Дар земли Страница 61

— Неправда, мы все разные! — запротестовала Дина Ивановна. — Что же касается зданий…

— Разработай хороший проект, кто тебе мешает? — перебила Зарифа, туго запахивая кофточку и сама подбираясь. — Устрой, чтобы в доме красиво было и удобно. Придумай хотя бы духовку электрическую, вроде стенного шкафчика, — белье сушить, особенно пеленки детские. Через несколько лет у нас электроэнергию во все дела запрягут. Не зря мы речные поймы уничтожаем!

— У тебя есть конкретные предложения? — спросил Федченко.

— Конкретные? — Юлия неожиданно смутилась, даже скупо покраснела. — Я говорю, что мне приходится работать, как прорабу. А личное во мне задавлено.

— Ну, милушка моя, ты сначала создай что-нибудь да переболей за это дело, тогда и говори. Вон братец твой до чего упорный в работе и от молодежных дел не отстает. А? — Федот Тодосович хитренько покосился на Надю, он был убежден в том, что его молодой приятель имеет у нее успех. — Юрий не жалуется на то, что мы его как личность подавили. Да его ни один черт не задавит! И нас тоже. Вот уж как Алексея Матвеевича ели, а он все свое. Хотя, правду говоря, его съесть трудно, вон какой большой! Глазное — жилка творческая в человеке бьется. Тем он и силен.

Часть третья

Несмотря на явную склонность Нади к Ахмадше, Юрий не мог сразу признать себя побежденным. Наоборот, у него возникла досада на ту нерешительность, которая помешала ему вовремя объясниться с девушкой, а ревнивое беспокойство заставило искать новых встреч и возможностей для задушевных разговоров. Поэтому, пользуясь правами старой дружбы, он предложил Наде прокатиться с ним в Скворцы, посмотреть сейсмическую разведку.

— Это очень интересная и красивая работа.

Выйдя из конторы заводоуправления, Груздев увидел Юрия возле мотоцикла, в коляске которого сидела пассажирка, повязанная голубой косыночкой. Груздев сразу угадал: Надя!

«Все-таки Тризна очень деликатный молодой человек: другой на его месте запросто предложил бы девушке трястись на багажнике», — подумал Груздев, вспоминая, как Юрий на днях хлопотал хотя бы о временном обмене своей «холостяцкой» машины без прицепа.

Молодой нефтяник уселся на нового конька, мотор взревел и… нет никого: умчались в зеленые просторы. Груздев поглядел в ту сторону и вздохнул, поймав себя на мысли о том, что поездка девушки с молодым Тризной мало его волнует, иное дело, если бы вместо Юры оказался Ахмадша.

Надя любила ездить в прицепной коляске — сощуришь глаза, чтобы не видеть ни мотоцикла, ни водителя, и кажется, несешься по воздуху, как ракета. Кто знает, может быть, еще придется летать и в космосе! Девушка посматривала по сторонам, улыбалась от удовольствия солнцу, быстрому ветру и — конечно — буровым вышкам, разбросанным по холмистому нагорью, — ведь на одной из них работает Ахмадша.

Видя веселое лицо своей пассажирки, Юрий тоже радовался поездке, впервые после прогулки по Каме у него отлегло от сердца.

Оставив мотоцикл на меже возле дороги, они прошли по тропинке, проложенной по зеленой пшенице, и как раз подоспели, чтобы увидеть, как бригада подрывников спускала в узкую, только что пробуренную скважину взрывчатку, похожую на куски мыла, нанизанные на шнур. Потом все отошли подальше.

— Огонь! — скомандовал в полевой телефон оператор, сидевший на прогалинке, устланной стеблями затоптанных злаков.

Взрывник нажал рукоятку машинки, и мгновенно, сильным толчком колыхнув почву под ногами, взлетел в голубизну неба черный столб земли и дыма.

— Эффектнее зрелище, правда, Надя? Взрывная волна дошла до купола структуры и, отраженная ею, сразу уловлена сейсмографами разведки. Едва стихнет первый толчок, возникает второй, и, пока хватит энергии взрыва, будут накатывать эти волны от новых отражающих горизонтов. И все они начертятся зигзагами на ленте записывающего прибора. Вот тебе еще одно достижение современной науки. — Юрий понаблюдал за разведчиками, которые снова пошли на свои рабочие точки, обернулся к Наде и взял ее под руку.

— Ты совсем не думаешь обо мне?

— Нет, я очень часто и хорошо думаю о тебе, — ответила она спокойно.

— Но не любишь! — упавшим голосом с трудом произнес он. Смутился и попробовал пошутить: — Как ты относишься к факту моего существования?

— Только по-дружески.

Ей не хотелось видеть его огорченным, но играть с ним она не могла: отрезала — и все.

Однако не так-то просто убить юношеские мечты: хотя и глубоко опечаленный, Юрий смотрел на нее влюбленно.

— Мне кажется, что я и родился с любовью к тебе, — так давно живет во мне это чувство. Ты не даешь никаких надежд, а оно разгорается еще сильнее. Ничего не поделаешь. Об одном прошу: пусть все останется, как было. Я даже жалею, что вызвал тебя на откровенность. Просто немножко разволновался и решил выяснить…

— Ясность всегда лучше, — с невольной жестокостью сказала Надя.

Неожиданно позади них раздался громкий заносчивый голос:

— Мы работаем, а они и в будни гуляют.

Черномазенькая, похожая на татарку Дуня и цветущая, словно маков цвет, Ленка перетаскивали на новое место тяжелую связку проводов, волоча ее прямо по покорно ложившейся пшенице.

— Что же вы зря хлеб портите? — укорила их Надя.

— Невелика беда, нефтяники заплатят колхозу за потраву! — ответила Дуня.

Ленка дополнила беззаботный ответ подруги:

— Трудно ведь сматывать, да и невозможно переносить все сразу. Разгуливать только не тяжко, да и то вы пешочком не ходите, в коляске прикатили.

— Мы тоже работаем…

— Видно вашу работу! Не зря он тебя за локотки держал!

— А что из этого следует? — небрежно бросила Надя, встревоженная, однако, новым для нее чувством ответственности перед Ахмадшой: неизвестно, как он отнесся бы к ее прогулке с Юрием. И девчонки тут подвернулись. Еще сплетни разнесут! — Поедем, Юра! Меня Пучкова ждет.

Юрий помедлил, на лице его так и было написано: «Может быть, Ахмадша?» Но разве мог он задавать такие вопросы!

— Есть, товарищ начальник, поехали!

И сразу последовало дерзкое:

— Чувствуешь, как она им командует!

Алексей Груздев любил смотреть на льющийся из кубов бушующий битум — черный поток, нагретый до двухсот пятидесяти градусов, — который, клокоча и взрываясь фонтанами брызг от прикосновения с водою луж, идет по канавам в открытые карты — пруды.

— Оступись нечаянно — и смерть, — пробормотал Алексей задумчиво.

— Боюсь смерти, — признался Федченко, шедший рядом с ним. — Что за безобразие, право! Делами своими перешагнули грань фантастики, а телом как были, так и остаемся утлы и немощны: в страданиях рождаемся, в болезнях живем и с муками умираем. Паршиво! Негодно! — Он фыркнул, кончики усов его угрожающе ощетинились. — Вот старость тоже, на кой пес она мне нужна: умом-то, кажется, все бы освоил, а на деле то радикулит тебя прижмет, то ревматизм схватит. Кабы можно было омолодиться, то, перекрестясь, прыгнул бы я в эту адскую смолу, как Иванушка-дурачок.

Груздев густо покраснел: он и сам подумывал о том, но сказал деловито, даже холодно:

— Не советую. Лучше подождать — биохимия избавит нас от многих неприятностей.

— Эликсир вечной молодости?

— Нет, но жить человек должен без болезней. Поэтому за дым на битумной установке нас с тобой, Федот Тодосович, следовало бы повесить. Надо придумать какие-то уловители, чтоб не отравлять воздух над Камой.

Федченко повел носом:

— Кислятиной воняет здорово, этим битумные установки всегда отличались. Но если поразмыслить… может, мы из дыма научимся шубы шить!

Жадность новатора глянула было из его глаз, но сразу сменилась откровенным, простодушным любопытством: Барков, выбравшись из машины на заводской магистрали, бежал им наперерез.

Груздев, привычно настороженный в обстановке завода, поспешил к нему навстречу.

— Ну, не зря все-таки вызывали нас в обком! — Барков с ходу остановился, задыхаясь от волнения и одышки, мучившей его в последние годы. — Есть решение ЦК профсоюза создать общественную экспертизу по нашему заводу. В комиссию войдет двадцать девять человек из Москвы, Грозного и Куйбышева.

— Хм! Двадцать девять? Отчего же не тридцать? — пошутил Федченко.

Груздев молча взял бумагу из рук Баркова, прочитал ее, потом сказал, правда, не совсем уверенно:

— Может быть, теперь решится судьба комбинированной установки. Химики, технологи, экономисты видные, мы к ним в придачу, да Беляков со своим проектным институтом подключится. Неужели все вместе не сломим Петра Георгиевича и его шаблонщиков?

— Народ подобрался действительно стоящий. — Барков нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Щелгунов звонил, велел срочно готовить материалы. Эксперты будут их рассматривать в Москве. Потом к нам сюда приедут проверять наличие сырья. А в заключение дело передадут на комиссию по текущим делам в Совет Министров Федерации, чтобы решить, есть ли необходимость создавать у нас комбинированную установку.